Страница 37 из 65
— Будет ли Казанова подходящим учителем для дебютантки?
— Самым подходящим из всех возможных. Я дам вам уроки верховой езды.
— Танцы склоняют к любви, вы не думаете? Если вы будете танцевать со мной, быть может, потом я милостиво посмотрю на ваше предложение.
Слава небесам, был объявлен контрданс, в котором все меняются партнерами.
Джорджина споткнулась и поняла, что выпила слишком много. Обретя равновесие, она посоветовала себе быть осторожней. Беда только, что ее охватило чувство полной беспечности.
Мушкетер окинул взглядом зал и увидел, что Казанова танцует с какой-то богиней, обнимая ее и что-то нашептывая на ухо. Он сразу же предположил, что только Джорджина способна на подобную дерзость — надеть такой вызывающий костюм. Френсис назначает ей свидание. Уступит ли она ему?
Джон поклонился даме, одетой в старинное платье с панье,[7] и пригласил на танец. «Пройдет немного времени — и я окажусь партнером этой богини-охотницы». Он прошел через все чередования, присущие контрдансу, и наконец перед ним оказалась Диана. Он официально поклонился и заметил, что она сделала реверанс несколько неустойчиво. Эта дерзкая девчонка напилась.
Джон заметил, как Джорджина окинула его откровенно оценивающим взглядом и облизнула губы, как будто увидела лакомство. Неужели она так неразборчива? Как далеко может она зайти? — подумал Джон. Что-то призывало его узнать это.
Едва танец закончился, он подошел прямо к Джорджине.
— Мадемуазель, — прошептал он с интересным французским акцентом, — не желаете ли… promenade avec moi?[8]
Она посмотрела на него и вздохнула.
— Ах… прогуляться с вами… Oui.[9]
Джон, точно знавший, где находится его брат, взял Джорджину за руку и повел в противоположном направлении.
— Галереи замка взывают к душе, n'est-ce pas aussi?
Она попыталась перевести эти слова, хотя в голове у нее было смутно. Кажется, это означает «разве не так?».
— Oui, oui, monsieur.
Как завороженная, она позволила ему увести себя из переполненного зала и увлечь наверх, в тускло освещенную галерею. Быстро шевельнулась тень — другая пара — и сразу же исчезла в темноте.
Они остановились. Джон возвышался над Джорджиной, и уединение окутывало их точно плащ.
— Из вас получилась восхитительная Диана.
«Сейчас он меня поцелует. Господи, я знаю, что он меня поцелует!»
Он коснулся кончиками пальцев ее обнаженного плеча, и она вздрогнула от внезапно охватившего ее желания.
— Я видел великолепную картину Батони, изображающую Диану. Ваш костюм не совсем точен — одна прекрасная грудь должна быть обнажена.
И Джон впился губами в ее губы.
Он представлял собой такое откровенное мужское начало, что Джорджина погрузилась в блаженную фантазию, где ее чувствами завладел возлюбленный, о котором она столько мечтала. Этот француз-фехтовальщик был олицетворением силы и властности, и она ослабела и задрожала от желания.
Когда поцелуй стал глубже, его пальцы скользнули на ее плечо к тунике и стянули ее вниз. Обе груди Джорджины обнажились. Джон обхватил одну грудь ладонью и стал тереть пальцем сосок, пока тот не затвердел.
Джорджина отпрянула.
— Я… я прошу прощения, милорд. Мне не следует быть здесь с вами. Я выпила слишком много вина, и это лишило меня разума.
Она натянула тунику на плечи и убежала с галереи.
Джон долго оставался стоять на месте. «Вот ты попробовал соблазнить ее». Интересно, преуспел бы Френсис там, где он потерпел неудачу? «Зачем ты вообще приехал сегодня в Кимболтон?»
Джон решил немедленно вернуться в Уоберн.
Пересекая бальный зал, он услышал, как громкий голос приказал ему:
— Стой!
Королевский драгун, которому не понравилось присутствие на балу мушкетера, внезапно преградил ему путь.
— Ах ты, грязный французский трус! Как ты посмел показаться в английском замке?
Джон и без этой невнятной речи понял, что принц Эдуард пьян. К его огорчению, все перестали разговаривать и танцевать и уставились на них.
Принц Эдуард, немного поколотившись у себя на боку, вынул шпагу.
— En garde![10]
— Хороший фехтовальщик не склонен ссориться, — сказал Джон.
Принц поднял шпагу и сбил с головы Джона шляпу с перьями.
Сообщение о дуэли распространилось как огонь, и гости столпились вокруг новоявленных врагов. Герцог Манчестер своей властью хозяина дома и брат принца попытались воззвать к разуму пьяного задиры.
— Эдуард, это же не настоящий француз. Это просто маскарадный костюм, — объяснял Фредерик. — Уберите шпагу, пока вы сами себя не ранили.
— А кто же он тогда? Именем короля я требую, чтобы вы сняли маску.
Джорджина, по пятам которой шел Френсис Расселл, с большим интересом присоединилась к зрителям. Увидев, что в ссору вовлечен ее соблазнитель мушкетер, она пришла в ужас.
Успокоить принца Эдуарда не представлялось возможным. Протянув руку, он сорвал маску с мушкетера.
Джорджина и все наблюдавшие за этой сценой ахнули, увидев, что перед ними стоит Джон Расселл.
Сжав челюсти и держа руку на рукояти шпаги, Расселл оставил общество.
Гости сразу же начали перешептываться.
— Сумрачный малый. Он только что похоронил жену, — проговорила леди Джерси.
— Удачно избавился от нее, насколько я слышал. Говорят, он помог ей переселиться в лучший мир, — добавил лорд Джерси, одетый в костюм дьявола.
— Это гнусная ложь, — холодно проговорил герцог Бедфорд в ответ на слова этой потаскухи — любовницы принца. — Брат пришел сюда по моему настоянию. Он любил свою жену и был преданным мужем.
— Смиренно прошу прощения, ваша светлость.
Дьявол поспешно удалился, увлекая за собой своего адвоката.
«Неужели это возможно — что он приложил руку к смерти своей жены?» — подумала Джорджина. Ей не хотелось в это верить, и все же она подозревала, что в глубине души это опасный человек, возможно, способный прибегнуть к насилию.
Она слышала, как энергично Френсис вступился за брата. Ее темные подозрения растаяли, когда слова Бедфорда раздались у нее в голове: «Брат пришел сюда по моему настоянию. Он любил свою жену и был преданным мужем».
Джорджина закрыла глаза. «Каково это — когда твой муж так тебя любит? Вот какое замужество мне нужно!»
Глава 18
«Джон Расселл ласкал мою грудь и целовал меня! — Сердце Джорджины билось с перебоями. — Я вела себя непристойно, я ослабела, когда он бормотал французские слова, и упала в его объятия, едва он коснулся меня».
Джорджина провела пальцами по своим губам, потом рука ее скользнула к груди. «Он бесит меня до безумия. Но, несмотря на это, меня влечет к нему». Джорджина спросила себя: «Несмотря на это или из-за этого?»
— Это нелепо! — воскликнула она.
— Все общество нелепо.
С этими словами Френсис взял ее за руку и повел танцевать. Хозяйка дома велела оркестрантам играть что-то оживленное, объявила, что следующим танцем будет «ручеек», в надежде, что злосчастный эпизод с мушкетерами забудется.
Во время танца, когда Френсис разговаривал с Джорджиной, она не слышала его слов и лишь молча улыбалась.
Часом позже она оказалась с ним наедине в одной из галерей и не могла вспомнить, как туда попала. Когда он привлек ее к себе, чтобы поцеловать, она запротестовала:
— Пожалуйста, Френсис, не нужно.
— Нужно, Джорджина. Боюсь, что я влюблен в вас.
— Это нелепо!
— Да, я знаю: Я никогда не хотел женщину так сильно, как хочу вас. Я не могу больше ждать. Вы сводите меня с ума. Пойдемте со мной.
— Куда? — спросила она, чувствуя, как в ней нарастает смятение.
— В мою комнату, конечно. — Его рука ласкала ее голое плечо. — Сегодня вы созрели для любви.
7
Разновидность кринолина.
8
прогуляться со мной (фр.)
9
Да(фр.)
10
Защищайся! (фр.)