Страница 15 из 65
— Вон Чарлз! — Джордж окликнул его и помахал рукой.
Брат с сестрой пробрались к Ленноксу через толпу.
— Как насчет того, чтобы побывать на этой неделе на скачках в Ньюмаркете?
— Я с удовольствием, Джордж. — Чарлз обратился к лорду Холланду: — А вы, Генри? Поедете в Ньюмаркет в эти выходные?
— А почему бы и нет? Я сто лет не бывал на скачках. — Он повернулся к своему другу Джону Расселлу: — А вы, Джон?
— К сожалению, мои сыновья вернулись в школу, и я обещал навестить их в Вестминстер-скул в эти выходные.
Джорджина встретилась взглядом с Расселлом, но тут же отвела глаза и улыбнулась лорду Холланду, который никогда не пропускал возможности слегка с ней пофлиртовать.
— Как вы поживаете, Генри? Я с большим удовольствием наблюдала за вами с галереи.
— Вы хорошо знаете, как польстить мужчине, леди Джорджина. Но сегодня нужно было наблюдать за Джоном. — Он повернулся к Расселлу: — Ваш брат Френсис пригласил Бет и меня на скачки в Уоберн в следующие выходные. Надеюсь, вы сможете побывать на этих скачках, которые устраиваются в Бедфорде ежегодно? Мы с Бет целую вечность не видели вашу жену.
— Моя жена гостит у своей сестры, леди Бат, но я надеюсь быть на ежегодных скачках в Уоберне.
Джон окинул взглядом Джорджину и остановился на маках, украшающих ее шляпку. «Эта самоуверенная девчонка нарочно одевается так, чтобы быть заметной, и она может привлечь к себе внимание каждого мужчины и быть в центре внимания».
— Значит, договорились, — сказал Джордж. — В эти выходные — Ньюмаркет, в следующие — Уоберн.
Глава 8
Казалось, каждый час каждого дня был занят планами, касающимися предстоящего выезда Джорджины в свет. Устраивались примерки ее нового гардероба, ездили за покупками на Бонд-стрит. Однажды она весь день потратила на составление списка гостей, которых следовало пригласить на ее первый бал, а на другой день мать указала ей, скольких важных людей она не внесла в список, и они вдвоем все исправили.
— В списке триста человек! — возражала Джорджина.
— Первый бал следует устраивать только в том случае, если это будет сделано на широкую ногу. И можешь быть уверена — герцогиня Девоншир пригласит весь высший свет, в том числе и его брата, на бал, который она устроит для своей дочери Дороти.
— Кстати, я вспомнила, что сегодня вечером у меня занятия танцами в Девоншир-Хаусе.
— Нет, я договорилась, что учитель танцев будет приходить сюда в течение двух недель. Девочкам Кавендиш придется для разнообразия приезжать учиться сюда.
— О Господи, это уже похоже на битву матерей-соперниц, — с удивлением сказала Джорджина.
— Вздор! Мы договорились, что первые балы наших дочерей будут даны в разные дни недели. Я велю немедленно отпечатать приглашения, чтобы лакеи могли вручить их лично каждому.
На другой день Джорджина наслаждалась передышкой в обсуждении платьев, гостей, угощения и цветочных украшений для бала, потому что в сопровождении брата отправилась в палату лордов.
Посмотрев вниз с галереи, она узнала некоторые лица.
— Вон герцог Девоншир.
— Господи, это у тебя, наверное, обман зрения. Этот человек проводит каждую ночь в клубе «Брукс», где напивается до чертиков. Но если это на самом деле он, то это, наверное, его первое появление в палате лордов за весь год.
— Он никогда не улыбается.
Джорджине стало жаль его семью.
— Он не может улыбаться. Мышцы лица у него парализованы от свинцовой пудры, которой он пользуется, чтобы скрыть красноту.
— Сегодня моя эрудиция расширяется прямо на глазах. — Жадный взгляд Джорджины шарил по скамьям. — А вон муж Сьюзен. Должна сказать, у герцога Манчестера такой вид, будто ему смертельно скучно. Я думаю, он не слушает.
— Конечно, нет. Уильям слишком крепкого телосложения, чтобы сидеть спокойно и слушать дебаты по ирландской проблеме.
— Он необыкновенно красивый мужчина. Сьюзен хорошо устроилась.
— Да, женщины сходят по нему с ума.
«Тогда, значит, она устроилась плохо».
— В дебаты хочет включиться Френсис Расселл.
Поскольку это был тот человек, ради которого Джорджина сюда и пришла, она сосредоточилась на нем и стала слушать.
— Если не ошибаюсь, палата лордов должна следить за деятельностью правительства. И еще она может положить вето на решения палаты общин, я права?
— Не знал, что тебя интересует вся эта политическая путаница.
Джорджина посмотрела на Френсиса Расселла. «На вид он лучше, чем его суроволицый брат Джон, и явно модный франт, но все-таки в нем есть что-то порочное. Думаю, этот человек потакает своим желаниям, но, будучи самым богатым герцогом Англии, может ли он быть иным?»
Дебаты закончились ровно в четыре.
Выходя из парламента, Джордж попытался найти своего зятя, но у дверей герцога Манчестера ждала карета.
Джорджина смотрела вслед Уильяму Монтегю.
— Интересно, что за женщина сидела в карете Уильяма? Это явно не Сьюзен.
Джордж пожал плечами.
— Одна из его petites amies.[4]
Джорджина была шокирована.
— Хантли, что вы здесь делаете? — спросил Френсис Расселл, окидывая взглядом Джорджину.
— Ах, здравствуйте, Бедфорд. Я только что упустил Манчестера. Хотел спросить у него, собирается ли он на ваши скачки в Уоберне в выходные.
— Да, Манчестер принял мое приглашение. Могу ли я надеяться, что леди Джорджина присоединится к нам?
— Надеяться вы можете всегда, ваша светлость, — холодно отозвалась Джорджина.
— Она не присоединится к нам. Моя сестра шутит.
— Определенно шутит, — протяжно проговорил Бедфорд.
— На прошлой неделе мы ходили в палату общин, и там я видела вашего брата, который обсуждал ирландскую проблему.
— И как он по сравнению со мной? — самодовольно осведомился Френсис.
— Ваш брат гораздо более страстный человек.
— Не во всем.
Его слова были нарочито рискованными.
— Это мы еще увидим, ваша светлость. Всего хорошего.
Джордж поспешил нагнать сестру, которая отошла от них.
— Тебе не следует так шутить с Бедфордом. Он известный женолюб.
— Судя по тому, что я видела в последнее время, все аристократы таковы.
— Он более распутен, чем другие. У него легион любовниц. Будь осторожна, Джорджи. Когда ты начнешь выезжать, мужчины будут виться вокруг тебя, как мухи вокруг горшка с медом.
— Я не спешу оказаться в кандалах, Джордж, и не собираюсь позволить надеть на меня кандалы мужчине, имеющему целую вереницу любовниц.
* * *
Френсис Расселл вернулся в лондонский особняк Бедфордов на Расселл-сквер. Расселлы не только владели этим особняком и всей площадью, они владели всем Блумсбери. Братья пользовались разными крыльями особняка, когда жили в Лондоне, но они часто ужинали вместе по вечерам после парламентских сессий.
Френсис въехал в кованые железные ворота и оставил свой фаэтон на попечение конюха. По дороге к дому он встретил брата.
— Привет, Джон. Почему такой хмурый?
— Френсис, этот сад в ужасном состоянии. Он так разросся, что больше похож на джунгли. Не хочешь нанять кого-нибудь, чтобы перепланировать сад заново? Ему не помешало бы приобрести цивилизованный вид.
— Никак не могу найти для этого время. Ты же слишком беспокоишься о таких вещах. Всегда ставишь долг впереди удовольствия и ждешь, что я буду поступать так же.
— Если ты не можешь найти время, это сделаю я. Хамфри Рептон — мастер садового искусства. Это именно тот человек, который нам нужен.
— Если Рептон устраивает тебя, устроит и меня. Пойдем ужинать. Не хочешь поехать со мной сегодня в клуб «Брукс»?
— Нет, благодарю. Я работаю над речью, которую собираюсь произнести в палате завтра. Эти ирландские дела в конце концов нужно уладить.
4
подружек (фр.)