Страница 26 из 52
– Да, сэр, – пролепетал шофер. – Как угодно, сэр. – Если бы убийство было делом его рук, он вряд ли выглядел бы более потерянным и перепуганным.
– Ты возил своего хозяина в деревню вчера днем?
– Да, сэр.
– В котором часу?
– В пять тридцать.
– Миссис Протеро была с вами?
– Да, сэр.
– По дороге нигде не останавливались?
– Нет, сэр.
– А что вы делали в деревне?
– Полковник вышел и сказал, что машина ему больше не понадобится. Он пойдет домой пешком. Миссис Протеро поехала за покупками. Свертки уложили в машину. Она сказала, что я больше не нужен, и я поехал домой.
– А она осталась в деревне?
– Да, сэр.
– Который был час?
– Четверть седьмого, сэр. Точно четверть седьмого.
– А где ты ее оставил?
– Возле церкви, сэр.
– Полковник говорил, куда собирается, или нет?
– Он сказал, что надо повидать ветеринара... насчет одной из лошадей.
– Ясно. И ты приехал сюда, прямиком?
– Да, сэр.
– В Старой Усадьбе два въезда – Южный и Северный. Как я понимаю, в деревню ты выезжал через Южные ворота?
– Да, сэр, как всегда.
– А обратно – тем же путем?
– Да, сэр.
– Гм-м... Ну ладно, пока достаточно. А! Вот и мисс Протеро.
Летиция шла к нам медленно, словно нехотя.
– Я беру «Фиат», Мэннинг, – сказала она. – Заведите мотор, пожалуйста.
– Сию минуту, мисс.
Он подошел к двухместной спортивной машине и поднял капот.
– Можно вас на минуту, мисс Протеро? – сказал Слак. – Мне необходимо знать, кто где был вчера во второй половине дня. Простая формальность, не обижайтесь.
Летиция смотрела на него, широко раскрыв глаза.
– Да я сроду не смотрю на часы!
– Насколько я знаю, вчера вы ушли из дому вскоре после ленча?
Она кивнула.
– А куда, разрешите узнать?
– Играть в теннис.
– С кем?
– С семьей Хартли Напье.
– Из Мач-Бенэма?
– Да.
– А когда вы вернулись?
– Не знаю. Я же вам сказала, что никогда не смотрю на часы.
– Вы вернулись, – сказал я, – около половины восьмого.
– А, верно, – сказала Летиция. – Прямо в разгар представления. Анна в истерике, а Гризельда ее утешает.
– Благодарю вас, мисс, – сказал инспектор. – Это все, что я хотел узнать.
– Только-то? – сказала Летиция. – Вы меня разочаровали.
Она пошла от нас к «Фиату».
Инспектор украдкой дотронулся до своего лба и шепотом спросил:
– Что, малость не в себе?
– Ничего подобного, – сказал я. – Но ей нравится такой казаться.
– Ладно. Пойду допрошу прислугу.
Заставить себя полюбить инспектора Слака – свыше сил человеческих, но его кипучей энергией нельзя не восхищаться.
Мы расстались, и я спросил у Ривза, где я могу найти миссис Протеро.
– Она прилегла отдохнуть, сэр.
– Тогда я не стану ее беспокоить.
– Может, вы подождете, сэр, я знаю, миссис Протеро хотела обязательно с вами повидаться. Она сама сказала за ленчем.
Он провел меня в гостиную, включил свет – занавески были опущены.
– Какие печальные события, – сказал я.
– Да, сэр. – Голос дворецкого звучал холодно, хотя и почтительно.
Я взглянул на него. Какие чувства кипят под этой маской вежливого равнодушия? Может быть, он знает что-то, но не говорит? Трудно найти что-либо более неестественное для человека, чем маска вышколенного слуги.
– Еще что-нибудь угодно, сэр?
Мне почудилось, что за этим привычным выражением таится хорошо скрытая тревога.
– Нет, ничего, – ответил я.
Мне не пришлось долго ждать – Анна Протеро вышла ко мне очень скоро. Мы поговорили о некоторых делах, а потом она воскликнула:
– Какой чудный, добрый человек доктор Хзйдок!
– Лучший из всех, кого я знаю.
– Он был поразительно добр ко мне. Но у него всегда такой грустный вид – вам не кажется?
Мне как-то не приходило в голову называть Хэйдока грустным. Я немного подумал.
– Нет, не замечал, – сказал я.
– И я тоже, до сегодняшнего дня.
– Порой наши личные горести обостряют наше зрение, – сказал я.
– Как это верно. – Она помолчала и сказала: – Мистер Клемент, одного я никак не могу понять. Если мужа застрелили сразу же после моего ухода, то почему я не слышала выстрела?
– Полиция полагает, что выстрел был сделан позже.
– А как же записка – там стоит «18.20»?
– Возможно, эти цифры приписаны другой рукой – рукой убийцы.
Кровь отхлынула от ее щек.
– Какой ужас!
– А вам не бросилось в глаза, что цифры написаны не его почерком?
– Да там вообще не его почерк!
Это была правда. Неразборчивые каракули в записке ничем не напоминали четкий почерк Протеро.
– Вы уверены, что они не подозревают Лоуренса?
– По-моему, с него сняты все подозрения.
– Но, мистер Клемент, кто же это сделал? Люциус не вызывал у людей симпатии – я знаю, но и настоящих врагов у него не было, мне кажется. То есть заклятых врагов.
Я покачал головой:
– Сие покрыто тайной.
Я снова вспомнил о семи подозреваемых, которых не захотела назвать мисс Марпл. Хотелось бы знать, кто они...
Распрощавшись с Анной, я приступил к выполнению своего замысла.
Я пошел домой по тропинке. Дойдя до перелаза, я немного вернулся назад, до места, где растительность казалась мне слегка помятой, свернул с тропинки и углубился в кусты. Лес здесь был густой, с кустарником, ветви которого переплетались внизу. Я пробивался сквозь заросли с некоторым усилием, как вдруг услышал, что недалеко от меня еще кто-то пробирается через кустарник. Я остановился в нерешительности, и передо мной возник Лоуренс Реддинг. Он тащил увесистый валун.
Должно быть, вид у меня был удивленный – Лоуренс вдруг разразился смехом.
– Да нет, – сказал он. – Это не улика, а нечто вроде мирного подношения.
– Мирное подношение?
– Ну да, назовем это началом мирных переговоров. Мне нужен предлог, чтобы зайти к вашей соседке, мисс Марпл, и мне подсказали, что лучше всего преподнести ей камень или обломок скалы для ее японского садика.
– Это верно, – согласился я. – А что вам понадобилось от почтенной леди?
– Вот что. Если вчера вечером можно было что-нибудь увидеть, мисс Марпл это наверняка видела. Я даже не говорю о чем-то, непременно связанном с убийством, то есть связанном с ее точки зрения. Я имею в виду просто что-то из ряда вон выходящее, диковинное, какую-нибудь мелочь, которая поможет нам разгадать загадку. Что-то такое, о чем она даже не сочла нужным сообщить полиции.
– Такое очень может быть, мне кажется.
– Во всяком случае, игра стоит свеч. Клемент, я собираюсь разобраться в этом деле до конца. Хотя бы ради Анны. А на Слака я не очень надеюсь, конечно, он из кожи вон лезет, но усердие никогда не заменит ума.
– Насколько я понял, передо мной излюбленный герой приключенческих историй – сыщик-любитель, – сказал я. – Не уверен, что в реальной жизни они и впрямь оказываются удачливей профессионалов.
Он пристально взглянул на меня и внезапно расхохотался.
– А вы-то что делаете в лесу, падре?
Признаюсь, я покраснел.
– Наверно, то же, что и я, могу поклясться. Нам с вами явилась одна и та же мысль, правда? Как убийца пробрался в кабинет? Первый путь – по аллее и в калитку, второй – через парадную дверь, третий – есть какой-нибудь третий путь, а? Я решил расследовать, нет ли следов и сломанных кустов поблизости от стены вашего сада.
– И мне пришло в голову то же самое, – сознался я.
– Однако я не успел приступить к делу, – продолжал Лоуренс. – Так как решил, что надо бы сначала повидать мисс Марпл, убедиться, что никто не проходил по аллее вчера вечером, пока мы были в мастерской.
Я замотал головой.
– Она настаивала на том, что никто не проходил.
– Ну да, никто – никто из тех, кого она считает кем-то. Звучит как дикий бред, но вы меня понимаете. Мог же там быть кто-то вроде почтальона, или молочника, или посыльного от мясника – кто-то, чье присутствие настолько привычно, что вы об этом не считаете нужным даже упоминать.