Страница 29 из 41
— Счастье переменчиво?
— Вот именно, Гастингс. У игрока (а убийца, в сущности, есть высший вид игрока, ибо его ставка — не деньги, а собственная жизнь), — так вот, у игрока часто не хватает ума, чтобы это предвидеть. Он выиграл и думает, что будет выигрывать снова и снова! Он не может вовремя отойти от рулетки с набитым бумажником. Так и в преступном мире удачливый убийца не задумывается о том, что удача может от него отвернуться! Он приписывает свои удачи только себе, но, друзья мои, как ни планируй преступление, для успеха необходимо везение!
— Верится с трудом, — заметил Франклин Сислей. Пуаро взволнованно взмахнул руками:
— Нет-нет, если угодно, шансы у нас равные, но нам должно повезти. Подумайте только! Ведь кто-то мог войти в лавку миссис Эшер, когда оттуда уходил убийца. Вошедшему могло прийти в голову заглянуть за прилавок, и он обнаружил бы труп, а потом либо задержал бы преступника, либо сообщил бы полиции столь точные его приметы, что убийцу немедленно арестовали бы.
— Да, конечно, это возможно, — согласился Сислей. — Суть в том, что убийце пришлось рискнуть.
— Совершенно верно. Убийца всегда игрок. И, как многие игроки, он не всегда умеет вовремя остановиться. С каждым преступлением его самомнение возрастает. Он теряет чувство меры. Он не говорит о себе: “Я был умен, и мне повезло!” Нет, он говорит просто: “Я был умен”. И вот его самомнение растет, но тут, друзья мои, раскручивается шарик и цвет меняется.., шарик попадает на новый номер, а крупье объявляет: “Rouge”[73].
— Вы думаете, так выйдет и на этот раз? — нахмурившись, спросила Меган.
— Так должно случиться рано или поздно! Пока везло преступнику — рано или поздно повезет нам. Я считаю, что нам уже начало везти! И первая ласточка — догадка насчет чулок. Раньше убийце везло во всем — теперь ему ни в чем не будет удачи. А кроме того, он начнет совершать ошибки.
— Признаться, ваши слова окрыляют, — сказал Франклин Сислей. — Нам всем нужна поддержка. С самого утра я парализован чувством беспомощности.
— Сомневаюсь, чтобы нам удалось принести практическую пользу, — заметил Дональд Фрейзер.
— Не будь пессимистом, Дон, — отрезала Меган. Слегка покраснев, Мэри Дроуер сказала:
— А по-моему, всякое может случиться. Это злобное чудовище в городе, и мы тоже здесь.., в конце концов, происходят и самые невероятные встречи.
Я выпалил:
— Если бы мы могли хоть что-то сделать!
— Помните, Гастингс, что полиция и так делает все мыслимое. В Донкастер с особым заданием прибыли констебли. Возможно, у славного инспектора Кроума неприятные манеры, но он очень дельный специалист, а полковник Андерсон, главный констебль, — человек действия. Они приняли все меры для наблюдения и обеспечили патрулями город и ипподром. Повсюду будут полицейские в штатском. Развернута кампания в прессе. Жители предупреждены.
Дональд Фрейзер покачал головой.
— Думаю, он даже попытки убить не сделает, — сказал он приободрившись. — Только безумец может на это пойти!
— К сожалению, — суховато проговорил Сислей, — он и есть безумец! А вы как считаете, мосье Пуаро? Откажется он от намеченной цели или будет добиваться своего?
— На мой взгляд, его мания столь сильна, что он не может не выполнить своего обещания! Поступить иначе — значит признать свое поражение, а это несовместимо с его безумным эгоцентризмом. Это, замечу, и мнение доктора Томпсона. Мы надеемся лишь на то, что убийца будет пойман, не успев совершить преступление.
Дональд снова покачал головой:
— Он будет предельно осторожен.
Пуаро посмотрел на часы. Мы поняли его намек. Мы еще раньше договорились, что будем заняты целый день: утром будем патрулировать на улицах, а затем разместимся в наиболее важных точках ипподрома.
Я сказал “мы”. Разумеется, мне не было большого смысла патрулировать, поскольку я ни разу не видел Эй-би-си. Тем не менее, поскольку суть плана была в том, чтобы разойтись поодиночке и охватить как можно большую часть города, я вызвался сопровождать кого-нибудь из дам.
Пуаро согласился, но глаза его при этом блеснули.
Девушки вышли, чтобы надеть шляпки. Дональд Фрейзер стоял у окна и, видимо погрузившись в размышления, смотрел на улицу.
Франклин Сислей поглядел на Дональда, но, очевидно, решив, что тот слишком погружен в свои мысли, чтобы слушать других, шепотом заговорил с Пуаро:
— Послушайте, мосье Пуаро. Я знаю, что вы ездили в Сирстон повидаться с моей невесткой. Она ничего вам не говорила? Ни на что не намекала? Я хочу сказать.., она никак не касалась…
В смущении Сислей остановился.
Пуаро с видом полнейшей невинности, вызвавшей у меня самые серьезные подозрения, переспросил:
— Comment?[74] Чего именно ваша невестка не говорила и не касалась?
Франклин Сислей покраснел.
— Возможно, вы сочтете неуместным касаться сейчас личной темы…
— Du tout![75]
— Но я бы не хотел ничего утаивать.
— Великолепно!
На этот раз, мне кажется, Сислей тоже заподозрил, что за безразличием Пуаро скрывается улыбка. Франклин перешел к делу.
— Моя невестка — милейшая женщина.., я всегда был к ней очень привязан.., но, сами понимаете, она давно болеет.., а при такой болезни.., да еще на таких лекарствах.., человек может.., может навыдумывать о других всякую всячину!
— Да ну?
Теперь я безошибочно увидел огонек в глазах Пуаро.
Но Франклин Сислей, стремясь выполнить свою дипломатическую миссию, не обратил на это внимания.
— Я говорю о Торе.., о мисс Грей, — промолвил он.
— А, так вы говорите о мисс Грей? — словно ни о чем не подозревая, отозвался Пуаро.
— Ну да. У леди Сислей какие-то свои соображения. Понимаете, Тора.., мисс Грей.., она ведь очень хорошенькая…
— В общем, да, — согласился Пуаро.
— А женщины, даже самые добрые, этого не любят. Конечно, Тора была первой помощницей моему брату.., он всегда говорил, что она — прекрасная секретарша.., и очень ее любил. Но никаких тайн и интриг у них не было. Тора ведь не такая, чтобы…
— Конечно, не такая, — закивал Пуаро.
— Но вот леди Сислей взбрело в голову, что.., словом, она вроде бы стала ревновать. Конечно, она никогда этого не обнаруживала. Но после смерти Сислея, когда встал вопрос о том, останется ли мисс Грей в доме… Шарлотта встала на дыбы. Конечно, тут и болезнь виновата, и морфий, и все такое прочее.., в этом сиделка Кепстик права.., на Шарлотту за это сердиться не приходится…
Франклин замолчал.
— Да?
— Но я хочу, чтобы вы поняли, мосье Пуаро, что ничего такого и в помине не было. Это все — плод воображения больной женщины. Вот посмотрите, — Сислей сунул руку в карман, — вот письмо, которое я получил от брата, когда был в Малайе. Прошу вас, прочитайте — отсюда видно, в каких он был отношениях с Торой.
Пуаро взял письмо. Франклин встал рядом и, найдя нужное место, прочел вслух:
— “У нас все более или менее по-старому. Шарлотте немного легче. К сожалению, коренного улучшения нет. Помнишь ли ты Тору Грей? Она чудесная девушка. Не могу передать тебе, как она мне помогает. Не знаю, как я перенес бы все наши бедствия, если бы не она. Тора неизменно проявляет ко мне интерес и сочувствие. У нее изысканный вкус и пристрастие к прекрасному, кроме того, она разделяет мою любовь к китайскому искусству. Счастье, что я ее нашел! Даже дочь не могла бы проявить больше сострадания и понимания.
У Торы была трудная жизнь, и она не всегда была счастлива. Я рад, что у меня она обрела дом и подлинную любовь”.
— Вы видите, — сказал Франклин, — как мой брат относился к ней. Он считал ее дочерью. И мне кажется несправедливым, что сразу после его смерти его жена выгнала Тору из дому! Воистину, женщины не ангелы, мосье Пуаро.
73
Красное (фр.)
74
Как? (фр.)
75
Отнюдь! (фр.)