Страница 5 из 12
Шибаев молчал. Предложение было абсолютно неожиданным. И заманчивым. Это настоящая работа. Та, которую Шибаев умел делать и которой ему так не хватало. Старый людовед Плюто знал, кого рекомендовать Заказчику. «Ну, Степаныч, – подумал Шибаев, – ни словом не обмолвился. Ни полсловом, конспиратор хренов!» Он медлил, опустив взгляд в пол, словно отгораживался от Заказчика, взяв тайм-аут, передышку перед прыжком в омут, с трудом сдерживая нарастающее чувство сродни восторгу: бросить все к чертовой матери – постылых рогоносцев-клиентов, хронического алкоголика Алика Дрючина, всякую недостойную мелочовку – и выйти в глубокие воды. «Инга!» Ее имя ударило под дых, и он почувствовал боль. Ее имя окатило его жаркой волной и тонко зазвенело в ушах. Шибаев поднял глаза, наткнулся на жесткий испытующий взгляд Заказчика и кивнул.
…Он в третий раз набрал номер Заказчика на мобильнике, и в третий раз ему никто не ответил. Вернее, снова ответил оператор – сообщил, что абонент временно недоступен.
Глава 3. Лиля
Шибаев шагал по деревянному настилу, заложив руки за спину, и думал. Складывал вместе кусочки мозаики. Если исключить существование причин, неизвестных ему, то очень может быть, что Лёню убрали, как того мавра, который сделал свое дело. Встретил человека от Заказчика, привел в условленное место, показал кому надо. И свободен. А чтоб не вякал лишнего и не пытался продаться подороже, ему заткнули рот. И нейтрализовали заодно его, Шибаева. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что его здесь ждали. А также знали, зачем он прибыл и с кем собирается встретиться. Все знали. Утечка у Заказчика, не иначе. Тот, кого он собирался найти, Прахов Константин Семенович, кликуха «Прах», не лыком шит, принял меры предосторожности. Ударил первым. Лёня ничего не успел ему сказать – это его, Шибаева, прокол. Никогда ничего не нужно откладывать на потом. Он должен был немедленно поговорить с Лёней о деле и распрощаться. Хотя, если Лёня торговал информацией, толку в его связях что кот наплакал, вернее, совсем нет. Даже если бы он, Шибаев, добрался до нужных людей, то с ним в лучшем случае отказались бы разговаривать – никто бы не стал связываться с человеком от Лёни. А в худшем… А в худшем, он, прикрытый старым тряпьем, сидел бы сейчас в укромном месте, как Лёня. В чем была бы своя логика. Он пытается играть на чужом поле, да еще так грубо – вот и получил… штрафной.
Шибаев оказался не готов к такому повороту, считал, что дело в самом крайнем случае ограничится несильным мордобоем и детским визгом на лужайке. Чутье не сработало, утомленное многочасовым перелетом и разницей во времени. Убрался он из ресторана по чистой случайности – повезло, можно сказать. Каким бы крутым ни был бывший компаньон Заказчика, Шибаева он упустил. Так что счет один-ноль. А вот Лёне не повезло…
Существовала слабая надежда, что Лёню вывезут из ресторана в мусорном мешке и бросят где-нибудь на свалке. Интерес полиции – плохая реклама. Снова повертев эту возможность и так и эдак, Шибаев с сожалением ее отбросил – без полиции не обойтись. Лёня многим встал костью поперек горла, и его конец был предопределен, но то, что это произошло именно сегодня, не простое совпадение. Убрали не только Лёню. Убрали и его, Шибаева. Вывели из игры, натравили полицию. Свидетели покажут, что жертва ужинала в компании незнакомца, и подробно опишут его. Кто-то вспомнит, что Лёня упоминал о поездке в аэропорт. Дальнейшее – дело техники. Лёнина машина засветилась на стоянке аэропорта, где провела около часа. На видеофильмах в камерах слежения в аэропорту засняты Лёня с плакатом «Волков», и человек, которого он встречал, видимо, этот самый Волков. Хорошо, что паспорт и права оформлены на его настоящее имя, а ведь была мысль ехать под чужим, но Шибаев ее отмел после некоторого раздумья. Для того чтобы идентифицировать Волкова как Шибаева, потребуется время. Прочесать недорогие гостиницы вблизи Брайтон-Бич, предъявить фотографии Лёни и его, Шибаева, – на это тоже нужно время. Он сам провернул бы это быстрее – по старой памяти срабатывал трепет советского человека перед полицией, но американцы – бюрократы и буквоеды, что сказывается на скорости процесса. У него мелькнула мысль, что можно вернуться в гостиницу за чемоданом, но мысль эта изначально была дурацкой. Если дежурный за стойкой не рассмотрел его в первый раз, то во второй он такой возможности не упустит. Черт с ними, вещами, не стоят они доброго слова. Правда, там был бежевый шерстяной свитер, который они покупали вместе с Ингой.
Нож… Орудие убийства. Шибаев помнил ножи, которые им подали для мяса, – заостренные на конце, зазубренные, с массивной деревянной ручкой – обыкновенные надежные кухонные ножи… На одном из них – его отпечатки пальцев. И если этот нож каким-то образом окажется рядом с трупом, то шансы Шибаева попасть в лапы американской полиции стремительно возрастают. Равно, как и шансы попасть в американскую тюрьму по обвинению в убийстве. А так как «русская мафия» уже всех достала, то можно схлопотать на полную катушку.
Фотографии его раздадут патрульным, еще через несколько дней появятся постеры на стенах полицейских участков и в разделах газет «America’s most wanted», что в переводе значит «разыскиваются». И попробуй докажи, что ты не верблюд! Те, кто убрал Лёню, знали, что делали, – они вывели его, Шибаева, из игры. Это – стратегия. А тактика – через час-другой толпа на улице поредеет, и он останется один.
И снова Шибаев подумал, что самое разумное в данных обстоятельствах – мчаться в аэропорт Кеннеди, хватать самый дорогой билет – в бизнес-класс или даже в первый, потому что шансы купить билет в экономический класс прямо перед рейсом равны нулю. И линять. Рвать когти. Рулить отсюда, пока не поздно. Если бы не одно маленькое «но». С какой мордой, пардон, физиономией он, Шибаев, появится на глаза Заказчику? Гению дзюдо? Его наняли за хорошие бабки найти человека. Такие деньги на развлекательную прогулку за океан не дают. Такие платят за риск, предприимчивость и нюх. «Мне нужен твой нюх, Саша», – сказал Заказчик. Шибаев сейчас сдает экзамен на профпригодность – опытный сыскарь-международник нужен всем. Пара подобных миссий в год в любую точку земного шара – и безбедное существование обеспечено. Сейчас он должен завоевать свое право на такую работу, на место под солнцем, на будущее. Чтобы распроститься с опостылевшей службой и опостылевшими клиентами. Он – мент и всегда им останется. Частный Интерпол. Ищейка, идущая по следу. Со следом, правда, не получилось. Не повезло, но не так сильно, как Лёне. Или тем двум, людям Бати.
Чего же не поделили Заказчик и Прахов Константин Семенович? Деньги? Возможно. Но было еще что-то, какая-то старая обида, из тех, что до гробовой доски. Что-то чувствовалось в голосе Заказчика… И пошли по следу Прахова Константина Семеновича человечки Заказчика, каждый со своим заданием. Сведение счетов таких крупных фигур – это своеобразная линия сборки, где у каждого участника своя задача. У Лёни – своя, у него, Шибаева, своя. У людей Бати – своя… была.
Он не торопясь прошел мимо «Старой Аркадии». Начало третьего. Около ресторана тихо – ни полиции, ни толпы. Здесь еще попадаются прохожие, но мелкие улочки, ведущие к океану, пустынны, и в них гуляет эхо. К его удивлению, овощные лавки были ярко освещены и еще работали. Он постоял, рассматривая горы желтых и зеленых яблок, громадных лимонов, крупного и мелкого винограда, краснобоких персиков, десятки разноцветных баночек и бутылочек с маринадами и приправами, жестянок и коробочек с чаем и кофе. Мимо, почти задев его краем плаща, прошла женщина с пышными белыми волосами и остановилась рядом. Резко дернув за край пластика, намотанного на барабан, оторвала один за другим три или четыре пакета. Шибаев наблюдал, как она деловито накладывает в пакеты яблоки, сливы, помидоры. Два яблока, четыре сливы, два помидора – из чего он заключил, что женщина одинока. Они встретились взглядами, и он узнал безголосую певицу из ресторана, танцевавшую танец живота. Шибаев невольно улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Вблизи грим ее казался просто устрашающим – сильно подведенные глаза, кроваво-красные губы, кирпичный румянец. Да еще и блестки, сверкающие в волосах, на лбу и щеках. Заметив его взгляд, она сказала по-русски: «Не успела умыться, устала до чертиков». Он кивнул – ничего, мол, все в порядке. «Я тут рядом живу. Все равно никто не увидит, поздно уже…»