Без маски

Велвет последовала за мистером Билом, и он представил ее молодой женщине, державшей на руках ребенка.

— Мое сердце, это леди Монтгомери из Уайтхолла, которая хочет, чтобы ты написала ее портрет. — Он взял у жены ребенка и добавил: — Сразу же удаляюсь, дабы не мешать вашим разговорам.

— Вы должны простить моего мужа, — сказала художница, немного смутившись. — Он очень гордится мной и говорит всем и каждому, что я — великий талант.

— Но вы действительно талантливая художница. Мне остается только удивляться, что муж так вас нахваливает, оставаясь при этом на заднем плане. Обычно мужчины сами любят командовать.

— Между прочим, без помощи мужа я бы не смогла заниматься искусством. Он ведет все счета, грунтует холсты, иногда даже растирает мне краски и не отказывается присмотреть за ребенком.

— Таких людей один человек на миллион, Мэри. Расскажите, как у вас все начиналось?

Мэри сказала, что родилась в деревушке Барроу в Суффолке, а ее отец был священником, обожавшим живопись. Так что она рисовала и писала маслом сколько себя помнила. Потом ей стала оказывать протекцию леди Барроу, платившая за ее уроки по рисунку и живописи. Деревушка находилась неподалеку от Ньюмаркета, и Мэри писала портреты людей, приезжавших на скачки. Там она познакомилась с Лели, известным живописцем, который и посоветовал ей перебраться в Лондон и открыть там студию. Когда же она вышла замуж за Чарлза Била, муж стал всячески поощрять ее намерение попробовать свои силы в столице.

— А сейчас я пишу автопортрет. Не желаете ли взглянуть? — сказала Мэри и сняла полотно с одного из мольбертов.

Картина поразила Велвет. Она увидела Мэри с ребенком, причем и мать, и дитя изображались в обнаженном виде.

— Ах, просто дух захватывает! — воскликнула Велвет.

— Мне следовало написать автопортрет до рождения малыша, — со смехом заметила Мэри. — Потому что с тех пор моя фигура основательно раздалась вширь.

— Ну что вы!.. Вы выглядите замечательно!

«Я тоже хочу, чтобы меня написали нагой, — подумала Велвет. — Но ведь такой портрет всех шокирует и… Ну и пусть шокирует! Главное — не трусить!»

— Мэри, согласились бы вы написать меня в обнаженном виде?

— Разумеется, миледи. Хотите, чтобы я приезжала на сеансы в Уайтхолл?

— Нет, не стоит. Я предпочла бы позировать в вашей студии.

— Очень хорошо. Давайте в таком случае договоримся о времени сеансов.

Выйдя на улицу, Велвет громко рассмеялась. Отсмеявшись, воскликнула:

— Запишите на мой счет еще одно очко, Барбара Палмер!

Глава 21

Маска безудержного веселья, которую Велвет с некоторых пор носила при дворе, в лучшую сторону на ее репутацию не повлияла. Когда же среди придворных стали распространяться слухи о том, что они с мужем спят в разных комнатах, в смехе молодой графини появились нотки горечи.

В салоне, где метали в мишень дротики, она бросила вызов Бесс Лодердейл и Анне Марии Шрусбери.

— Ставлю пять гиней на то, что первая попаду в глаз быка, — заявила Велвет.

Бросив множество крохотных стрел, просвистевших мимо мишени, и соответственно проиграв крупную сумму, Велвет перешла в следующий салон, где придворные играли в кегли, а затем вместе с Бесс и Анной Марией вышла на свежий воздух и направилась на теннисную площадку. Здесь она почти сразу заметила Мэри Батлер, наблюдавшую за игрой своего отца.

— Приветствую вас, леди Мэри, — сказала Велвет. — Надеюсь, у вас все хорошо.

— Лучше не бывает! Благодарю вас, леди Монтгомери. Неужели вы не слышали о моем обручении с лордом Кавендишем?

— Но, Мэри, вы такая молодая… Я бы на вашем месте не спешила сковывать себя цепями Гименея.

— Просто вы ревнуете! Я все знаю о ваших делишках с Кавом, но с этим покончено, можете не сомневаться. Он сказал, что любит только меня, и я поверила ему всем сердцем.

С этими словами юная леди демонстративно отвернулась.

Велвет тяжело вздохнула, а Анна Мария и Бесс обменялись многозначительными взглядами.

— Он оклеветал меня, потому что я отвергла его притязания, — сказала Велвет.

— Я всегда говорила, что мужчины не заслуживают доверия, — заявила Бесс.

Чувство вины заставило Велвет покраснеть. На скачках в Эпсоме муж Бесс герцог Лодердейл уделял ей повышенное внимание, которое она в определенном смысле даже поощряла.

На следующий вечер Велвет присоединилась к Барбаре в комнате для азартных игры.

— Как же мне здесь наскучило! — воскликнула она. — Каждый вечер одно и то же! Иногда такая тоска накатывает, что кричать хочется.

— Вы правы, — согласилась Барбара. — Нам нужно сменить обстановку. Бакингем отправляется сегодня на вечеринку в Суффолк-Хаус. Почему бы нам к нему не присоединиться?

— А его величество не будет скучать в ваше отсутствие?

— Очень на это надеюсь. Я слишком часто являюсь пред его очи… а какова благодарность? Сегодня король подписал контракт, касающийся его брака с Екатериной Брагансой, которая и станет нашей королевой. Правда, предварительно он долго торговался с представителями принцессы, но те пообещали отдать Англии города Танжер и Бомбей, и все устроилось словно по волшебству!

Велвет вспомнились слова Чарлза о том, что он не может позволить себе такую роскошь, как любовь в браке.

— Но при этом он упорно отказывается подписать документ, делающий меня графиней! — возмущалась Барбара. — И вообще, он совершенно… А впрочем, хватит об этом. Давай уедем отсюда побыстрее.

Суффолк-Хаус находился недалеко от Уайтхолла, так что им не понадобилось много времени, чтобы добраться туда. Отыскав своего кузена, Барбара заявила:

— Джордж, ведь это, без сомнения, скучнейшая вечеринка! Какого черта ты притащился сюда?

— Я считал, что этого требуют правила хорошего тона. Надо же поздравить графиню Суффолк… Говорят, король предложил ей должность главной фрейлины спальных покоев будущей королевы.

Лицо Барбары на мгновение словно окаменело.

— Какое совпадение! — воскликнула она. — Мне тоже сказали, что я буду главной фрейлиной спальных покоев. — Она раскрыла веер и начала обмахиваться. — Боже, и здесь такая же тоска, как в Уайтхолле. Что ж, тогда мы с леди Монтгомери отправимся в новый игорный притон на Тотил-стрит.

Бакингем с улыбкой взглянул на Велвет:

— Всегда готов способствовать растлению прекрасной дамы. При том, конечно, условии, что она не боится гнева своего мужа.

Велвет деланно рассмеялась:

— Я просто содрогаюсь от страха!

На следующий день Велвет купила себе небольшой экипаж и отправилась в студию Мэри Бил на Пэлл-Мэлл, где должен был состояться первый сеанс работы над ее портретом. Раздеваясь в маленькой гардеробной, Велвет чувствовала себя не в своей тарелке, ибо понятия о скромности прививались ей с детства. Но затем, оказавшись наедине с Мэри, она почти сразу успокоилась — хозяйка студии была не только талантливой художницей, но и приятной собеседницей. Сначала они говорили на общие темы, затем стали обсуждать различные позы для портрета и в результате остановились на позе Венеры с чуть запрокинутой головой и с рассыпавшимися по плечам золотистыми волосами. В ногах же у нее должна была лежать изысканной формы перламутровая раковина.

Ближе к концу недели Барбара Палмер устроила вечер в своем особняке на Кинг-стрит, однако его величество приглашения не получил.

— Ах, леди Монтгомери, говорят, вы ужасно проигрались вчера на Тотил-стрит, — сказала Анна Мария Шрусбери. — Когда в следующий раз соберетесь туда, не забудьте меня пригласить. Мне бы не хотелось упустить такое зрелище.

— Проигралась не я, а Барбара, — возразила Велвет.

Слышавшая этот разговор Бесс Лодердейл воскликнула:

— О, у меня прекрасная идея! Почему бы нам с вами не разъезжать по игорным домам, чтобы давать Барбаре советы? Мы составим своего рода кабинет министров, если можно так выразиться.