Без маски

— Хм… Похоже, ты очень долго болела, — произнес он с глубокомысленным видом.

Велвет посмотрела на топорщившееся полотенце, опоясывавшее его бедра, и с лукавой улыбкой сказала:

— Ответ нечестный. А честный ответ — вот здесь.

Она указала пальцем на «ответ».

Грейстил рассмеялся и шагнул к жене. Подхватив ее на руки, он уложил на постель и, откинув с ее лица упавшие золотистые локоны, проговорил:

— Я очень люблю тебя; Велвет. Нам неслыханно повезло, что мы оба пережили эту напасть и теперь имеем возможность лежать в постели вместе.

Она обвила руками его шею, покрытую зажившими оспинами, и прижалась губами к его губам. Несколько секунд спустя он вошел в нее, и она забыла обо всем на свете. А потом они долго лежали, крепко обнявшись. И говорили, говорили, говорили… Они шептали друг другу нежные слова, строили планы, касавшиеся их ребенка, произносили клятвы любви и обменивались обещаниями в вечной приязни и верности. И теперь оба нисколько не сомневались: все страхи, раздоры и разногласия — в прошлом и у них осталось только одно — счастье быть вместе до конца дней.

На следующее утро, прежде чем сесть за завтрак, Велвет и Грейстил спустились по лестнице на первый этаж и выбежали из дома — как если бы были детьми, вырвавшимися из заключения тесной классной комнаты. Первым делом они навестили своих лошадей, стоявших на конюшне. Увидев обитавших там двух полосатых кошек, Велвет изъявила желание дать им клички.

— Давай назовем их Оспина и Струпик, — сказала она.

Грейстил весело рассмеялся:

— У тебя всегда была склонность к пикантным прозвищам, моя любовь.

— Если некто, именуемый Грейстил, намекает на имя Велвет, то хочу его заверить: у него нет никакого права рассуждать на эту тему!

Граф отвесил жене галантный поклон:

— Ваше глубокомысленное замечание, миледи, принято к сведению. А теперь пойдем завтракать. Не то я упаду в обморок от голода!

— Тебе, чтобы приободриться, придется съесть вареного козла!

— А тебя, чтобы немного укоротить твой длинный острый язык, нужно накормить розгами.

— Но ведь ты сам говорил, что тебе нравится мой острый язык!

— Ужасно нравится!

Молодые супруги рассмеялись и, взявшись за руки отправились на кухню. Когда они уселись за кухонный стол, миссис Клегг, присоединившись к ним, с улыбкой сообщила:

— Итак, Роухемптон сплотил очередную влюбленную пару. Такое уже на раз случалось, и это было неизбежно.

— У нас должен родиться ребенок, — сказала Велвет, просияв.

— О, поздравляю! И когда же произойдет это радостное событие, миледи?

— Надеюсь, не раньше мая.

— Вы говорите так, потому что не хотите пропустить коронацию?

— Нет, не в этом дело. Просто если мальчик родится в апреле, то у меня на руках будут двое мужчин со знаком Овна. А Овны славятся своим стремлением контролировать всех и вся.

— А что, если у тебя родится такая же ведьмочка, как ты сама? — спросил Грейстил.

— Ну, тогда я назову ее Пейсли.

— Так звали мою мать! — радостно воскликнул граф. — Ты замечательно придумала, Велвет.

— Просто мне очень нравятся красивые имена, — ответила Велвет. Она поднялась из-за стола. — Прошу меня извинить, но я должна покинуть вас, чтобы написать письмо одной важной персоне, к которой испытываю самые дружеские чувства. — Она одарила мужа насмешливым взглядом. — Любяще-дружеские, если можно так выразиться.

Грейстил последовал за ней, а когда она уселась за письменный стол, внезапно сказал:

— Пожалуй, я выйду, чтобы не мешать вам, леди Монтгомери.

Велвет молча кивнула, когда же, дописав послание королю, она уже приготовилась посыпать его песком, за окном раздался стук колес подъезжавшего к дому экипажа. Велвет подбежала к окну.

— Ах, это Кристин! — закричала она, бросившись к лестнице. — Грейстил, ты что, так и не написал ей?!

— Конечно, написал. И пригласил посетить нас.

Женщины долго обнимались и радостно щебетали, рассматривая друг друга. Потом Кристин, ненадолго задумавшись, спросила:

— А что ты наденешь на коронацию?

— Я не поеду на коронацию, — ответила Велвет. — Мне нужно сделать кое-что другое… Например — произвести на свет следующего графа Эглинтона.

— Дорогая, скорее всего ты родишь лишь на следующий месяц после коронации. Во всяком случае, король Карл надеется увидеть на торжествах вас обоих.

— Полагаю, король Карл вполне способен возложить на себя корону Англии без того, чтобы мы держали его за руки. У нас с Грейстилом своя собственная жизнь. К тому же у нас много хозяйственных забот. Прежде всего надо перегнать всех наших лошадей в Болсовер, где мы намереваемся провести Рождество и всю весну. И вообще мы хотим, чтобы наш ребенок родился в замке.

Последние слова Велвет явно озадачили вдовствующую графиню.

— Неужели ты хочешь сказать, что не собираешься возвращаться в Уайтхолл до тех пор, пока Екатерина Браганса не станет королевой Англии?

— Я вообще не собираюсь туда возвращаться, если не считать возможных случайных визитов, — заявила Велвет. — Я только что написала Чарлзу письмо, в котором отклонила его предложение стать главной фрейлиной опочивальни ее величества.

— Ты шутишь, дорогая?

— Нет, я говорю совершенно серьезно. Я уже все обдумала.

— Как же ты будешь жить без интриг и сплетен?

— Положусь в этом смысле на вас, Кристин, ведь вы всегда все знаете.

— Твои слова напомнили мне о том, что Джеймс, герцог Йорк, который, по слухам, тайно обвенчался с Анной Хайд, требует теперь от нее развода!

— Распутная свинья! — закричала Велвет. Немного помолчав, она со вздохом добавила: — Между прочим, никакой это не слух. Я сама была в королевской часовне, когда Джеймс и Анна сочетались там узами брака. Кстати, при этом присутствовал и Чарлз. Я также находилась рядом с бедняжкой Анной, когда у нее начались спазмы из-за выкидыша. Стало быть, этот сукин сын Джеймс, узнав, что ребенка не будет, требует развода? Похоже, мне придется добавить к своему письму постскриптум с предложением выступить в роли свидетельницы, если Чарлзу будет угодно, чтобы я подтвердила законность этого брака.

Ошеломленный словами жены, лорд Монтгомери смотрел на нее, не произнося ни слова. «Неужели Велвет действительно готова оставить блестящую жизнь при дворе?» — спрашивал он себя. Перехватив взгляд мужа, Велвет лукаво улыбнулась и, обратившись к Кристин, заявила:

— Полагаю, я буду очень занята в качестве главной фрейлины спальни лорда Монтгомери. Потому что этот мужчина просто ненасытен!