Страница 39 из 52
— И вы считаете, что ситуация безвыходна?
— Какой-то выход всегда найдется, — мрачно сказал Энтони. — У меня есть теория, что желаемого всегда можно добиться, если уплатить за это соответствующую цену. А вы знаете, какова цена в девяти случаях из десяти? Компромисс. Дьявольски отвратительная вещь — компромисс. Но когда приближаешься к среднему возрасту, он как-то незаметно подбирается и становится частью твоей жизни. Вот и со мной так же. А чтобы получить женщину, которая мне нравится, я бы… я бы даже устроился на работу.
Вирджиния рассмеялась.
— Меня ведь с детства готовили к определенной профессии, — продолжал Энтони.
— И вы не стали ею заниматься?
— Нет.
— А почему?
— Для меня это было делом принципа.
— Понятно.
— Вирджиния, вы совершенно необыкновенная женщина! — сказал Энтони, внезапно повернувшись к ней.
— Почему же?
— Вы способны удержаться от вопросов.
— Вы имеете в виду, что я не спросила, какая профессия вас ожидала?
— Совершенно верно.
Снова воцарилось молчание. Они шли к дому мимо розария, откуда доносился аромат цветущих растений.
— Я думаю, вы прекрасно все понимаете, — сказал Энтони, прерывая молчание. — Вы ведь отлично чувствуете, когда кто-то испытывает к вам симпатию. Я не воображаю, что хоть на йоту вам не безразличен, но как мне хотелось бы добиться этого!
— И вы считаете, вы смогли бы это сделать? — тихо спросила Вирджиния.
— Может быть, нет, но, черт возьми, ради этого я пошел бы на многое.
— Скажите, вы не жалеете, что познакомились со мной? — внезапно спросила она.
— Конечно же, нет. Для меня это был очередной красный сигнал. В тот день, когда я впервые увидел вас на Понт-стрит, я знал, что меня ожидает нечто, что принесет мне радость, но заставит и страдать. Я понял это, едва увидел ваше лицо. В вас есть какая-то магия. Я встречал других женщин, которые наделены ею, но я не знаю женщины, обладающей ею в такой степени. Вы, очевидно, выйдете замуж за человека респектабельного и преуспевающего, что же касается меня, я вернусь к своей непутевой жизни. Но, клянусь, прежде чем исчезнуть, я однажды поцелую вас.
— Во всяком случае, не сейчас, — заметила Вирджиния. — Инспектор Баттл наблюдает за нами из окна библиотеки.
— Вы настоящая ведьма, Вирджиния, — сказал он. — Хотя и весьма очаровательная ведьма.
Он помахал рукой детективу:
— Кого-нибудь поймали, Баттл?
— Пока что нет, мистер Кейд.
— Ну что ж, звучит обнадеживающе.
Баттл, с подвижностью, удивительной для столь крупного человека, опершись рукой о подоконник, выпрыгнул из окна и нагнал их на террасе.
— Приехал профессор Винворт, — объяснил он шепотом. — И сейчас расшифровывает письма. Хотите взглянуть, как он работает?
Он произнес это тоном человека, демонстрирующего на выставке редкий экспонат. Получив утвердительный ответ, он подвел их к окну и предложил заглянуть внутрь. За столом, на котором были разложены письма, сидел и с озабоченным видом писал что-то на большом листе бумаги маленький рыжеволосый человек среднего возраста. Он издавал какие-то звуки, напоминающие похрюкиванье, и время от времени энергично потирал рукой нос, от чего последний принял оттенок, напоминающий цвет его волос. Наконец профессор оторвался от работы и поднял голову:
— Это вы, Баттл? Зачем вам понадобилось тащить меня сюда ради подобной ерунды? Расшифровать эти письма в состоянии грудной младенец. Двухлетний ребенок мог бы сделать это, даже стоя на голове. И вы называете это шифром? Ведь разгадка буквально бросается в глаза.
— Я рад, что вы так считаете, профессор, — сказал Баттл. — Но мы в этом не так опытны, как вы.
— Да здесь и не требуется никакого опыта, — парировал профессор. — Самая обычная, рутинная работа. Вы что, хотите расшифровать все письма? Это занятие займет много времени и потребует пристального внимания и сосредоточенности, но не мыслительных способностей. Я расшифровал письмо, которое, как вы сказали, самое важное, — то, что написано в Чимнизе. Я мог бы взять остальные в Лондон и отдать их для расшифровки своим ассистентам. Я не могу позволить себе убить на них столько времени. Чтобы приехать сюда, мне пришлось оторваться от разгадывания весьма увлекательной задачи, и я хотел бы поскорее вернуться к ней. — Глаза его увлеченно блеснули.
— Ну что ж, профессор, — согласился Баттл. — Мне жаль, что наша проблема показалась вам столь ординарной. Я все скажу мистеру Ломаксу. Нам необходимо было срочно расшифровать именно это письмо. Полагаю, лорд Катерхэм ожидает, что вы останетесь ко второму завтраку.
— Никаких вторых завтраков! — возразил профессор. — Это вредно для здоровья. Один банан и постное печенье — все, что нужно здравомыслящему и здоровому человеку в середине дня.
Он схватил свое пальто, которое было наброшено на спинку стула. Баттл направился к дверям, и через несколько минут Энтони и Вирджиния услышали звук отъезжающей машины.
Вскоре Баттл присоединился к ним, в руке у него была половинка листа бумаги, которую ему дал профессор.
— Он всегда так, — сказал Баттл. — Вечно куда-то страшно торопится. Но в своем деле большой специалист. Ну что ж, вот суть письма Ее Величества. Хотите взглянуть?
Вирджиния взяла письмо, Энтони прочитал его, заглядывая через ее плечо. Он помнил, что это было длинное послание, полное страсти и отчаяния. Гений профессора Винворта превратил его в весьма деловое сообщение: «Операции проведены успешно, но С. предал нас. Взял камень из тайника. В его комнате нет. Я обыскала. Нашла записку, которая связана с этим делом: „Ричмонд. Семь прямо. Восемь влево. Три вправо“.
— «С.»? — повторил Энтони. — Конечно, Стылптич. Хитрый, старый пес. Он перепрятал камень.
— Ричмонд, — сказала Вирджиния задумчиво. — Неужели брильянт спрятан где-нибудь в Ричмонде?
— Это излюбленное место коронованных особ, — согласился Энтони.
Баттл покачал головой:
— Я думаю, это намек на какое-то место в доме.
— Я знаю! — неожиданно воскликнула Вирджиния. Оба собеседника вопросительно посмотрели на нее.
— Помните портрет кисти Гольбейна в зале заседаний. Стену простукивали как раз под ним. Это же портрет графа Ричмонда!
— Отлично, — сказал Баттл. — От этого и надо отталкиваться — от картины. — Он говорил с необычным для него оживлением. — Преступники знают не больше нашего, к чему относятся эти цифры. Два рыцаря в доспехах стоят прямо под картиной, их первой мыслью было, что брильянт спрятан в одном из них; приведенные в записке цифры в этом случае могли бы быть дюймами. Как известно, предположение не оправдалось. И тогда им пришла на ум мысль о потайном ходе или лестнице. Вы не знаете, миссис Ривел, в доме есть что-нибудь подобное?
Вирджиния покачала головой:
— В доме есть потайная комната и, по крайней мере, один потайной ход, о которых я знаю. Когда-то мне их показывали, но я плохо помню. Вот Бандл — она должна знать.
Бандл быстро шла по террасе, направляясь к ним.
— После завтрака я еду в город, — сказала она. — Подвезти кого-нибудь? Вы не хотите поехать, мистер Кейд?
— Нет, благодарю, — сказал Энтони. — Я вполне счастлив и здесь, да и занят к тому же.
— Он боится меня, — сказала Бандл. — Либо боится ездить со мной в машине, либо опасается моего рокового очарования.
— Разумеется, последнее, — сказал Энтони.
— Бандл, дорогая, — сказала Вирджиния. — Из зала заседаний есть потайной ход?
— Да, но он давно заброшен. Он должен соединять Чимниз с Виверн Эбби. Когда-то так и было. А сейчас он местами обвалился. С этого конца по нему можно пройти всего около сотни ярдов. Потайной ход наверх, в белую галерею, куда более интересен. Да и потайная комната довольно любопытна.
— Нас они интересуют с другой точки зрения, — пояснила Вирджиния. — Как можно попасть в потайной ход из зала заседаний?
— Там есть отодвигающаяся стенка. Если хотите, я вам покажу после завтрака.