Страница 20 из 52
— В этом письме, — продолжал Энтони как ни в чем не бывало, — мистер Ломакс сделал несколько предложений относительно вверенной мне рукописи. Он также передал мне приглашение лорда Катерхэма привести уикэнд в его замке.
— Рад приветствовать вас, дорогой друг, — сказал аристократ. — Лучше поздно, чем никогда… а?
Джордж неодобрительно посмотрел на него. Инспектор Баттл пристально вглядывался в Энтони:
— И этим, сэр, вы объясняете свое присутствие здесь вчерашней ночью?
— Конечно, нет, — ласково ответил Энтони. — Когда меня приглашают погостить в загородном доме, я не являюсь ночью, не перелезаю через ограду и не пытаюсь открыть окна. Я подъезжаю к парадной двери, звоню в звонок и вытираю ноги о коврик. Но продолжим.
Я ответил мистеру Ломаксу, что более не располагаю интересующей его рукописью, и потому с сожалением отклоняю любезное приглашение лорда Катерхэма. Но позже я вспомнил об одном обстоятельстве, до тех пор выпавшем у меня из памяти. — Он сделал паузу. Наступил момент, когда приходилось продвигаться по очень тонкому льду. — Должен сообщить вам, что когда я боролся с официантом Джузеппе, то вырвал у него клочок бумаги, на котором было несколько слов. В тот момент они ничего мне не говорили, но обрывок этот я сохранил, и упоминание о Чимнизе заставило меня вспомнить о нем. Я достал записку и перечитал ее. Там было именно то, чего я ожидал. Вот этот обрывок, джентльмены, можете сами убедиться. На нем написано: «Чимниз, 11.45, четверг».
Баттл внимательно осмотрел записку.
— Конечно, — продолжал Энтони, — слово «Чимниз» может не иметь никакого отношения к этому дому. Но ведь может и иметь. И уж совершенно бесспорно, что этот Джузеппе — вор и мошенник. Подумав, я решил взять машину, приехать сюда вчерашней ночью, убедиться, что все в порядке, затем переночевать в гостинице, а наутро повидать лорда Катерхэма и предупредить, чтобы, на всякий случай, он принял меры предосторожности.
— Так-так, — одобрительно сказал лорд Катерхэм.
— У меня было мало времени, — поэтому я приехал поздно. Я оставил машину, перелез через ограду и пересек парк. Я подошел к дому — в нем было темно и тихо. Я уже было собирался уйти, как услышал выстрел. Мне показалось, что он донесся из дома, и я взбежал на террасу и попытался открыть окна. Но они были закрыты, и никаких звуков я больше не услышал. Я еще немного подождал, но все было тихо как в могиле, и я решил, что ослышался и стреляли браконьеры в лесу, — вполне естественное предположение в подобных обстоятельствах.
— Вполне естественное, — бесстрастно подтвердил инспектор Баттл.
— Я переночевал в гостинице и утром узнал новости. Я, конечно, понял, что в сложившихся обстоятельствах должен вызывать подозрения, потому и пришел сюда, чтобы все рассказать, надеясь, что после этого на меня не наденут наручники.
На несколько мгновений воцарилась тишина. Полковник Мэлроуз вопросительно посмотрел на инспектора Баттла.
— Кажется, все достаточно понятно, — заметил он.
— Да, — сказал Баттл. — Я не думаю, что сегодня утром нам понадобятся наручники.
— У вас есть вопросы, Баттл?
— Есть один. Что это была за рукопись?
Он посмотрел на Джорджа, который с большой неохотой ответил:
— Воспоминания графа Стылптича. Видите ли…
— Можете ничего не объяснять, — сказал Баттл. — Мне все ясно.
Он повернулся к Энтони:
— Знаете ли вы, кто был убитый?
— В «Веселой собаке» говорили о каком-то графе Станиславе.
— Скажите ему, — обратился Баттл к Джорджу Ломаксу.
Несмотря на явное нежелание, Джордж вынужден был объяснить:
— Джентльмен, пребывавший здесь под именем графа Станислава, был Его Высочество князь Михаил Герцословацкий.
Энтони даже присвистнул:
— Вот так скверная история!
Инспектор Баттл издал какое-то короткое урчание, означающее, очевидно, удовлетворение, и резко поднялся на ноги.
— Я хочу задать пару вопросов мистеру Кейду, — объявил он. — Если вы позволите, мы пройдем в зал заседаний.
— Конечно, конечно, — ответил лорд Катерхэм. — Вы можете пойти куда вам угодно.
Энтони и детектив вышли из библиотеки и спустились в зал, где произошло убийство. Труп уже вынесли, и ничто, кроме темного пятна на полу, не напоминало о недавней трагедии. Солнечные лучи, проникавшие сквозь три больших окна, заливали комнату и подчеркивали мягкий густой цвет старых деревянных панелей. Энтони с одобрением оглядел комнату.
— Замечательно! — прокомментировал он. — Все-таки нет ничего лучше доброй, старой Англии!
— Когда вы услышали выстрел, вам показалось, что он донесся именно из этой комнаты? — спросил детектив, оставив без ответа панегирик.
— Сейчас посмотрю.
Открыв окно, Энтони вышел на террасу и огляделся:
— Да, это та самая комната. Она вынесена вперед и занимает весь угол. Если бы стреляли где-нибудь в другом месте, выстрел послышался бы слева, а эта комната находилась позади меня или, в крайнем случае, чуть правее. Поэтому я и подумал о браконьерах. Она ведь расположена в самом конце крыла.
Он перешагнул через порог и вдруг, осененный внезапной мыслью, спросил:
— Но зачем вы проверяли? Вы же знали, что он был убит здесь?
— А, — сказал инспектор, — мы никогда не знаем столько, сколько хотели бы. Но он действительно был убит здесь. Вы что-то говорили о закрытых окнах?
— Да. Они были заперты изнутри.
— Какие окна вы пробовали открыть?
— Все три.
— Вы в этом уверены, сэр?
— До сих пор был уверен. Почему вы спрашиваете?
— Забавно получается, — заметил инспектор.
— Что забавно?
— Когда преступление обнаружилось сегодня утром, среднее окно было открыто, точнее говоря — не заперто.
— Вот так так! — Энтони опустился на стул и потянулся за портсигаром. — Вот это сюрприз! Это придает делу новый оборот. Я вижу два варианта. Или он был убит кем-то из обитателей дома, и этот кто-то, после того как я ушел, открыл окно, чтобы подумали, что убийца появился снаружи, и вы бы заподозрили кого-нибудь, кто случайно здесь оказался, вроде меня, или, попросту говоря, я лгу. Боюсь, что вы склоняетесь ко второму варианту, но, честное слово, вы ошибаетесь.
— Никто не покинет этот дом, пока я не разберусь во всем, уверяю вас, — решительно заявил инспектор.
— Как долго вы верили, что убийца — посторонний? — Энтони внимательно посмотрел на Баттла.
— С самого начала я чувствовал, что это не так. Ваши следы как-то уж слишком бросались в глаза. Когда же ваши сапоги совпали с отпечатками на ступеньках, я и вовсе усомнился.
— Поздравляю Скотланд-Ярд! — ответил Энтони. И в тот момент, когда инспектор, казалось бы, подтвердил, что он совершенно вне подозрений, Энтони почувствовал необходимость соблюдать еще большую осторожность: инспектор Баттл был весьма хитер и забывать об этом не следовало.
— Это произошло здесь? — Энтони кивнул в сторону темного пятна на полу. — Да.
— Стреляли из пистолета?
— По всей видимости, да, но точно мы узнаем, когда извлекут пулю.
— Оружие не нашли?
— Нет, не нашли.
— И никаких улик?
— Кое-что есть. Вот это, — жестом фокусника инспектор Баттл достал половину тетрадного листа. При этом он опять, не подавая вида, внимательно наблюдал за Энтони.
Но Энтони и не пытался скрыть, что этот листок ему знаком:
— А… Снова Братство Багровой Руки… Могли бы отпечатать эти штуки в типографии, раз уж решили разбрасывать их направо и налево. А то приходится возиться с каждой в отдельности. Где ее нашли?
— На полу, под телом. Вы видели это прежде, сэр? Энтони подробно описал ему свое короткое знакомство с этой общественной организацией.
— Так что же, это они ухлопали его?
— Думаете, это возможно?
— Это вполне вероятно, если верить их пропаганде. Но знаете, я заметил, что те, кто больше всех толкует о крови, никогда сами не видели, как она течет. Боюсь, что у Братьев для такого дела кишка тонка. И потом, у них у всех чересчур живописный вид. Не представляю, чтобы кто-нибудь из них мог оказаться гостем в загородном доме! И все же, кто знает?