Страница 8 из 132
Вместе с сообщениями о разоблачении Равашоля, которые сразу же облетели весь мир, за пределами Франции стала известна и история его идентификации, осуществленная Бертильоном. Во всех столицах обратили внимание на бертильонаж. Казалось, что нет больше преград для его победного марша по всему миру.
8. Лондон 1884 года. Фрэнсис Гальтон
Лондонская международная выставка 1884 года принесла с собой много сенсаций, больших и малых, незабываемых и быстро забытых, печальных и потешных. Развлекательным был и павильон, в котором каждый посетитель за три пенса мог измерить и оценить свои физические возможности.
Уплатив за вход, посетитель попадал в длинное помещение, у стены которого стоял стол с различными инструментами и аппаратами. Там молодой человек ожидал посетителей, готовый подвергнуть их испытаниям. Он измерял размах рук посетителей, рост, длину тела до пояса, вес, силу рук, быстроту реакции, объем легких, умение различать цвета, проверял зрение и слух. При выходе испытуемый получал карточку, содержавшую результаты обследования. Павильон пользовался большой популярностью.
Иногда здесь можно было встретить важного господина лет шестидесяти, обращавшего на себя внимание узким венком волос на совершенно голом черепе. Это был сэр Фрэнсис Гальтон.
Фрэнсис Гальтон (1822–1911)
Будучи материально независимым человеком, он посетил множество стран. В 1840 году Гальтон побывал в Гисене, чтобы познакомиться там с немецким химиком Юстусом Либигом. Затем он посетил Будапешт, Белград, Константинополь, Афины, Венецию, Милан и Женеву. Беспокойное путешествие закончилось физическим и духовным переутомлением (в общем-то, не единственным в жизни Гальтона, что, впрочем, не помешало ему дожить почти до 90 лет).
Произведение его родственника Чарлза Дарвина «О происхождении видов», в котором очень подробно рассмотрены проблемы наследственности, побудило Гальтона в 60-х годах прошлого столетия заняться вопросами наследования физических и умственных особенностей и способностей. Для решения этих проблем ему нужны были статистические данные о мужчинах, женщинах и детях многих поколений. Год за годом он собирал эти данные. Для получения более обширного материала и был создан этот развлекательный павильон на международной выставке. Копии всех полученных там данных поступали в архив Гальтона. Когда в 1885 году выставка закрылась, Гальтон был в восторге от результатов своей идеи и не успокоился до тех пор, пока не открыл в знаменитом лондонском музее Саут-Кенсингтон постоянную лабораторию для подобных измерений. Некоторое время даже считалось хорошим тоном подвергнуться измерениям, которые проводил ассистент Гальтона, сержант Рэндл. Вскоре Гальтон прослыл самым выдающимся английским специалистом в области антропометрии.
Такова была ситуаций, когда в 1888 году в Лондоне стало известно о назначении Альфонса Бертильона шефом полицейской службы идентификации Парижа. Научное общество «Ройял инститьюшн» заинтересовалось методом Бертильона. Оно обратилось к Фрэнсису Гальтону с просьбой выступить по этому вопросу на одной из знаменитых пятниц общества и не предполагало, какие это будет иметь последствия.
Гальтон сразу же принял приглашение и незамедлительно отправился в Париж, чтобы получить информацию лично от Бертильона. О своем визите он докладывал: «Я виделся с мосье Бертильоном во время моего краткого пребывания в Париже и имел возможность ознакомиться с его системой. Ничто не может превзойти ту тщательность, с которой его ассистенты производят обмеривание преступников. Их приемы быстры и точны. Все хорошо организовано…»
Но Гальтон не ограничился одним сообщением об открытии Бертильона. Раз уж он занялся вопросом идентификации, то решил осветить эту тему основательно.
До доклада, который Гальтон сделал 25 мая 1888 года, у него не было достаточно времени, чтобы вплотную заняться новой идеей. Но он использовал возможность и во время своего выступления заметил, что, по всей видимости, кроме системы Бертильона, существует еще один метод идентификации, а именно отпечатки пальцев, на который пока не обращали внимания.
Сразу же после доклада Гальтон принялся за работу. Сначала его интересовал вопрос, действительно ли отпечатки пальцев не изменяются в течение всей жизни человека. Коллекция отпечатков пальцев Хершеля, содержащая материал тридцатилетнего наблюдения, казалось, была тому веским доказательством. Несмотря на это, Гальтон распорядился также брать отпечатки пальцев у посетителей лаборатории музея Саут-Кенсингтона.
Хотя сержант Рэндл и продолжал производить измерения посетителей музея, Гальтона же интересовали теперь только отпечатки пальцев. Он делал увеличенные фотокопии всех отпечатков, чтобы удобнее было их сравнивать. Через три года у Гальтона была такая большая коллекция пальцев, какой Хершель никогда не имел. Ни разу отпечатки десяти пальцев одного человека не совпали с отпечатками другого. На основании математического вычисления вероятности совпадения, которое сделал Гальтон, получалось, что один палец одного человека может оказаться идентичным пальцу другого человека в отношении 1:4. Если же брать отпечатки всех десяти пальцев, то получалось невероятное число вариантов: 1: 64 000 000 000. В сравнении с общей численностью населения на земле совпадение отпечатков пальцев двух людей казалось невозможным. Гальтона занимал еще и другой вопрос, о котором ни Фулдс, ни Хершель даже не подумали.
Если вместо бертильонажа для идентификации использовать отпечатки пальцев, то нужно создать систему их регистрации и каталогизации. И Гальтон вместе со своим сотрудником Коллинзом принялся за работу. При изучении исторических работ он неожиданно установил, что вопросами классификации многие занимались еще задолго до него. В 1823 году, например, чешский профессор физиологии и патологии в Праге Иоганн Пуркинье в своей работе «К вопросу об исследовании физиологии и кожного покрова человека» предпринял попытку классифицировать бесчисленное множество отпечатков пальцев, которыми он заинтересовался во время своих обследований. Пуркинье обратил внимание на большое число основных типов рисунков, которые все время повторялись: спирали, эллипсы, круги, двойные завихрения и кривые полосы.
После многочисленных опытов Гальтон убедился, что есть четыре основных типа, от которых происходят все прочие рисунки. Он постоянно встречал треугольное образование из папиллярных линий, находившееся на отпечатке либо слева, либо справа. Другие отпечатки имели по два или по нескольку треугольников. Были отпечатки, вообще не имевшие треугольников в своих рисунках.
Итак, существовали четыре основные группы: без треугольников, треугольник справа, треугольник слева, несколько треугольников. Не явится ли это базой для создания системы регистрации? Конечно, если брать у каждого человека только по одному отпечатку, тогда можно поставить этот отпечаток в один из ящиков картотеки. Но в короткое время каждый ящичек будет переполнен. Если у каждого человека брать по два отпечатка на одну карточку, то получается уже 16 различных комбинаций. Если же брать отпечатки всех десяти пальцев, то это дает уже 1 048 570 возможных комбинаций и соответственно классов отличия.
Гальтон ликовал. Не разрешена ли проблема упорядочения отпечатков пальцев? Не поставить ли об этом в известность общественность? В 1891 году он написал доклад в «Природу». В нем Гальтон выражал благодарность Вильяму Хершелю. Статья не вызвала большого интереса, если не считать того, что Фулдс предъявил свое право считаться автором открытия отпечатков пальцев в целях полицейской идентификации. Но на заявление Фулдса, как и на малый интерес к этому вопросу читателей, Гальтон не обратил особого внимания. Борьба за приоритет выходила за рамки его представлений. Мысли Гальтона были заняты самим предметом. Он стал работать над книгой, в которой рассматривал не что иное, как отпечатки пальцев в качестве способа идентификации. В 1892 году она была закончена и издана под названием «Отпечатки пальцев».