Веский довод

— Дело в том, что я беременна и не знаю, как к этому отнесется Грег.

— Ты разве не сказала ему об этом? — спросил Конрад, удивляясь тому, что женщина может скрывать от отца ребенка такую важную новость.

Доминик, продолжавшая пребывать в шоке от услышанного, словно онемела.

— Я боюсь говорить, — объяснила Карен. — Грег гораздо старше меня, у него уже взрослые дети. Он, наверное, не захочет начинать все сначала… И тогда я останусь одна с ребенком… как ты, Доминик, — добавила она смущенно. Было видно, что Карен может расплакаться в любой момент. — Об этом я и хотела поговорить с тобой. Как думаешь, я справлюсь с этим? Больше всего я боюсь родителей. Что они скажут, когда я преподнесу им такой сюрприз? Ты не могла бы быть со мной в эту минуту?

Доминик судорожно проглотила ком в горле. В свое время, когда Чак был совсем маленьким, она тоже очень нуждалась в поддержке, но ее не последовало. Более того, когда она впервые появилась в доме родителей с крошечным сыном, старшая сестра отгородилась от нее стеной ледяного молчания.

— Я знаю, что не имею права просить тебя об этом, — сказала Карен, словно угадав ее мысли. — Поэтому и уговорила Конрада приехать сюда — на случай если ты откажешься помочь мне. Я очень сожалею, что вела себя отчужденно, когда ты вернулась с Чаком из Африки. Я не должна была принимать сторону родителей в той ситуации.

— Разумеется, я поддержу тебя, — заверила Доминик без тени сомнения. — Я не хочу, чтобы ты прошла через… — Она замолчала, не желая пугать сестру перспективой матери-одиночки.

Доминик радовалась, что наконец растаял лед в их с сестрой отношениях. Жаль только, что для этого потребовалась еще одна чрезвычайная ситуации в семействе Барнес. Доминик впервые почувствовала, что, оказывается, любит Карен.

— Я считаю, тебе следует сказать Грегу о ребенке, — вставил свое слово Конрад. — Вполне возможно, он отнесется к этому приятному известию с большим пониманием, чем ты думаешь. Что может быть лучше, чем ребенок от любимого человека?

Теперь уже Доминик чуть не прослезилась. Глубокий бархатистый голос Конрада, рассуждавшего о счастье отцовства, бальзамом лился ей на сердце. Она не раз видела, как умело и нежно обращается Конрад с маленькими пациентами. Из него получился бы прекрасный отец. Но прежде он должен отказаться от своей холостяцкой философии. У Доминик не было уверенности, что Конрад готов к этому.

— Спасибо за совет. — Карен через силу улыбнулась. — Именно это я и хотела от тебя услышать. А ты как считаешь, Доминик?

— Ну конечно, надо обязательно сказать!

Карен, обычно сильная, настойчивая, целеустремленная, вела себя сейчас, как растерявшаяся школьница.

Конрад встал.

— Нам пора возвращаться на работу, Карен. Если тебе еще понадобится моя помощь или захочешь просто поболтать — у тебя есть мой телефон. — Он подбодрил ее улыбкой.

Доминик наклонилась и поцеловала сестру в щеку.

— Не волнуйся. Перед рассветом ночь всегда кажется очень темной. Через год в это время все уже будет позади. Ты будешь по уши занята своим младенцем, если только… Ты ведь не собираешься прерывать беременность?

— Да ты что?! Этот ребенок был зачат в любви!

— Тогда рожай! И не слушай ничьих советов. Это первое, что я усвоила, чтобы выжить в трудной ситуации. А если тебя будут доставать замечаниями, затыкай уши и уходи. Помнишь, как говорила наша бабушка? На каждый роток не накинешь платок.

Карен порывисто схватила ее за руку.

— Спасибо, Ники! Ты замечательная сестра! Я буду держать с тобой связь.

По возвращении в Бейбиз Хоспитал Конрад прошел с Доминик в ее кабинет и сразу направился к столику, на котором стояла кофеварка.

— Мне надо выпить кофе, иначе я не смогу работать, — сказал он, включая прибор. — В три часа у меня операция. Затянется, вероятно, на несколько часов. Тебе налить?

— Еще бы, как сказал бы Дастин Дерек. Сегодня ему, кстати, должны поставить новый протез.

— Значит, ты будешь работать с Патриком? — как бы между прочим спросил Конрад.

— Только в конце дня. У меня своих дел полно. — Доминик взяла из рук Конрада чашку. — Спасибо. Надеюсь, кофе приведет меня в рабочее состояние. Никак не могу поверить в то, что сказала Карен. Уж от нее-то я меньше всего ожидала!

Конрад пил ароматную обжигающую жидкость маленькими глоточками. Он находился слишком близко, чтобы Доминик чувствовала себя спокойно, не говоря уже о том, чтобы думать о работе.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, но мне кажется, что Карен всегда была отражением вашего отца.

— Это уж точно! Я не сомневаюсь, что эта новость его просто… Хотела сказать — убьет, но не буду прибегать к громким фразам. Скажу так: отец воспримет это с неодобрением. Но если Карен последует моему совету и не будет обращать внимания на недовольство отца, она справится. Я же справилась.

Конрад поцеловал ее в кончик носа.

— Может, пригласим Карен в наш клуб паршивых овец?

Доминик рассмеялась.

— Предлагаю поставить на рассмотрение вопрос о приеме ее в члены клуба. Карен должна проявить себя — доказать, что может выжить в неблагоприятных условиях. Как мы. Ты думаешь, она справится? Я не могу представить Карен меняющей подгузник ребенку. Она и в операционной-то сваливает всю неприятную работу на медсестер.

Конрад допил кофе и, поставив пустую чашку на стол, обнял Доминик.

— Я думаю, что она такая же сильная, как и ее младшая сестренка. — Его бархатистый голос прозвучал хрипло и интимно.

— Ммм… — довольно проурчала Доминик, испустив блаженный стон. — Просидеть бы вот так до конца рабочего дня.

Конрад поцеловал ее так, что у нее пресеклось дыхание, и, разжав объятия, с нежностью посмотрел на Доминик.

— Сохрани это желание до вечера. Где мы сегодня — у тебя или у меня?

Она ответила не сразу. А что, если повести себя так, чтобы он понял: мы не можем всю жизнь встречаться урывками? Возможно, это заставит его задуматься над тем, что с нами будет дальше. Но не исключено и обратное: Конрад свободолюбив и независим, и ему может не понравиться, что я навязываю ему свои условия.

— Приезжай ко мне, — сказала Доминик. — Чак ночует у Джулии. Они с Билли должны приготовить доклад к уроку географии. И, Конрад…

— Да? — Он обернулся, стоя уже у двери.

Доминик колебалась. Она хотела предложить ему остаться у нее и на завтрак, но в последний момент струсила.

— Во сколько ты будешь? — услышала она собственный голос. — Я приготовлю что-нибудь.

— Как только освобожусь. Где-то около восьми, думаю.

Доминик постаралась управиться со своими бумагами, чтобы успеть зайти в ортопедию. Сегодня там должен был быть Дастин Дерек. Когда она вошла в кабинет Патрика Хедли, мальчик со своей матерью уже был там. Доминик отметила, что миссис Дерек выглядела гораздо лучше, чем в прошлый раз, когда у нее случился нервный срыв.

— Приятно видеть вас снова, — с улыбкой сказала она. — Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, хорошо, — ответила женщина. — Спасибо, что помогли, когда я… когда мне было плохо.

— Благодарите свою сестру, это она оказала вам большую помощь.

— Да, мы с Энн очень близки. Лучше родных никто не поможет, правда?

— Полностью с вами согласна! — искренне поддержала ее Доминик.

Патрик, которому надоело ждать, когда женщины закончат обмен любезностями, тихо кашлянул. Доминик поняла намек и приступила к своим обязанностям. Она уложила Дастина на кушетку, сняла с его ноги старый протез и примерила новый.

— Теперь у тебя, герой, будет супернога, — шутливо сказала она, когда они с Патриком приладили новую конструкцию.

Мальчик ловко спрыгнул с кушетки и с надеждой спросил:

— Здорово! А можно мне поиграть в футбол?

Доминик рассмеялась.

— Подожди немного. Вот приедешь к нам в следующий раз и спросишь разрешения у своего физиотерапевта.