Рождество Эркюля Пуаро

— Как у Дэвида, — сказала Пилар.

— И у Альфреда тоже, — добавил Стивен.

— Наследственность — весьма интересная штука, — заметил Пуаро. — У мистера Ли и его жены не было ни малейшего сходства. Почти все дети, родившиеся в этом браке, похожи на мать. Взгляните-ка сюда, мадемуазель.

Он указал ей на портрет девушки лет девятнадцати с золотистыми, струящимися по плечам волосами и огромными смеющимися голубыми глазами. Она тоже была похожа на мать — такая же светленькая и белокожая, но, однако, в ней чувствовались энергия и жизнерадостность, каких никогда не знали кроткие голубые глаза и безмятежные черты лица покойной миссис Ли.

— О! — воскликнула Пилар, и щеки ее порозовели. Она поднесла руку к груди и вынула медальон на длинной золотой цепочке. Нажав пружинку, Пилар раскрыла его: те же смеющиеся глаза глянули на Пуаро с миниатюрного портрета.

— Моя мама, — сказала Пилар.

Пуаро кивнул. На другой створке медальона был портрет молодого красавца с черной шевелюрой и синими глазами.

— Ваш отец, мадемуазель? — спросил Пуаро.

— Да, мой отец, — ответила Пилар. — Он был очень красивый, правда?

— Правда, сеньорита. А разве у испанцев бывают голубые глаза?

— Не часто, только у северян. Кроме того, его мать была ирландкой.

— Значит, в ваших жилах течет испанская, ирландская, английская и даже цыганская кровь, — задумчиво сказал Пуаро. — Знаете что, мадемуазель? С такой наследственностью вы, окажись у вас враги, никого не пощадили бы.

— Помнишь, что ты сказала в поезде, Пилар? Что, будь у тебя враги, ты бы перерезала им глотку, — засмеялся Стивен. — Ой! — Он прикусил губу, поняв, насколько двусмысленно звучат его слова.

Эркюль Пуаро спешно перевел разговор на другое:

— Ах да, ведь я должен кое о чем попросить вас, сеньорита. Моему другу инспектору нужен ваш паспорт. Что поделаешь, таковы правила — очень глупые и скучные, но необходимые, — они касаются всех иностранцев. А по закону вы являетесь иностранкой.

— Мой паспорт? — подняла брови Пилар. — Сейчас принесу. Он у меня в комнате.

— Очень сожалею, что вынужден был вас побеспокоить, — извинился Пуаро, идя рядом с ней.

Они дошли до конца длинного коридора. Здесь начиналась лестница. Пилар взбежала наверх, Пуаро последовал за ней. Стивен замыкал шествие. Спальня Пилар находилась как раз у лестничной площадки.

— Сейчас принесу, — повторила она, открывая дверь.

Пуаро и Стивен Фарр остались снаружи.

— Какую глупость я сморозил, — покаялся Стивен. — Но она вроде бы и не заметила, как по-вашему?

Пуаро ничего не ответил. Он склонил голову набок, словно прислушиваясь.

— До чего же англичане любят свежий воздух. Мисс Эстравадос, по-видимому, унаследовала эту любовь от своей матери.

— С чего вы взяли? — удивился Стивен.

— Сегодня холодный день, — тихо сказал Пуаро. — Мороз, и, даже инея нет, хотя вчера было сравнительно тепло и солнечно. А мисс Эстравадос только что приоткрыла окно. Такая любовь к свежему воздуху просто удивительна.

Внезапно до их ушей донеслось какое-то энергичное испанское восклицание, и на пороге, смущенно улыбаясь, появилась Пилар.

— Ах, — воскликнула она, — какая же я глупая и неловкая! Моя сумочка лежала на подоконнике, и когда я вынула из нее все бумаги, чтобы найти паспорт, он выпал из окна. Прямо на клумбу. Я сейчас его принесу.

— Давайте я, — предложил Стивен, но Пилар уже бежала вниз, крикнув через плечо:

— Нет, раз я такая глупая, сама и сбегаю. А вы с мистером Пуаро идите в гостиную, я его туда принесу.

Стивен Фарр явно вознамерился ее догнать, но Пуаро мягко придержал его за руку.

— Пойдемте в гостиную, — тихо сказал он. Они пошли коридором в другой конец дома и очутились на площадке главной лестницы.

— Прежде чем мы спустимся в гостиную, не зайдете ли со мной в комнату, где произошло убийство? — попросил Пуаро. — Я хочу вас кое о чем спросить.

Они вышли в коридор, ведший в комнату Симеона Ли. Слева была ниша, в которой стояли две крепкого сложения мраморные нимфы, старательно придерживавшие легкие покровы — с поистине викторианской, давно забытой стыдливостью.

— До чего же они страшные при дневном свете! — пробормотал Стивен Фарр. — Вчера вечером мне показалось, что их было три, но, слава Богу, оказывается, только две!

— Да, нынче они не в моде, — согласился Пуаро. — А ведь когда-то стоили больших денег. В сумерках они и вправду выглядят лучше.

— Ну да, потому что видишь только смутные силуэты.

— В темноте все кошки серы, — заключил Пуаро. В комнате они наткнулись на Сагдена. Он стоял на коленях возле сейфа и разглядывал сквозь увеличительное стекло замок.

— Сейф открыли ключом, — обернувшись, объяснил Сагден. — А значит, тот, кто открывал, знал шифр. Больше ничего существенного.

Пуаро отвел его в сторону и что-то прошептал. Сагден кивнул и вышел из комнаты.

Пуаро повернулся к Стивену Фарру, который не сводил глаз с кресла, где обычно восседал Симеон Ли. Брови у него были сведены, на лбу вздулись вены. Пуаро довольно долго молча смотрел на него, затем спросил:

— Что, воспоминания?

— Еще два дня назад он был жив, сидел здесь, а теперь… — медленно произнес Стивен и, встряхнув головой, напомнил:

— Вы ведь неспроста привели меня сюда, мистер Пуаро? Наверное, хотели о чем-то спросить…

— Ах да. Скажите, вы ведь раньше всех подбежали к двери, когда все это случилось?

— Я? Не помню. Нет, по-моему, здесь уже был кто-то из дам.

— Кто именно?

— Не то жена Джорджа, не то Дэвида. Помню, что обе появились почти сразу.

— Вы, кажется, говорили, что не слышали крика?

— По-моему, не слышал. Но твердо сказать не могу. Кто-то действительно крикнул, но это вполне могло быть и где-то внизу.

— Вот такого крика вы не слышали? — спросил Пуаро и, откинув голову, вдруг издал истошный вопль.

Это было так неожиданно, что Стивен отпрянул назад и чуть не упал.

— Господи Боже, — сказал он сердито. — Вы что, хотите переполошить весь дом? Во всяком случае, такого вопля я точно не слышал! Сейчас все сюда примчатся! Решат, что еще кого-нибудь прикончили!

У Пуаро был виноватый вид.

— Верно… Как глупо с моей стороны… Пойдемте поскорее.

Он поспешно вышел из комнаты. У подножия лестницы, задрав головы, стояли Лидия и Альфред. Из библиотеки выскочил Джордж. А навстречу бежала Пилар, с паспортом в руках.

— Все в порядке! — крикнул Пуаро. — Не беспокойтесь.

Я просто провел небольшой эксперимент.

На лице Альфреда была досада, на лице Джорджа — возмущение. Пуаро, оставив Стивена объясняться, затрусил по коридору в другой конец дома.

Когда он проходил мимо комнаты Пилар, оттуда вышел Сагден.

— Eh bien?[34] — спросил Пуаро.

— Ни звука, — покачал головой инспектор.

И они с заговорщицким видом переглянулись.

— Значит, вы принимаете м-м-мое предложение, мосье Пуаро? — спросил Альфред Ли.

Его рука, теребившая подбородок, чуть приметно дрожала, а обычно мягкий взгляд карих глаз был непривычно лихорадочным. Он даже начал заикаться. Стоявшая рядом Лидия смотрела на него с тревогой.

— Вы не з-з-знаете… Не м-м-можете представить себе, что для меня з-з-значит.., р-р-разыскать убийцу моего отца.

— Поскольку вы заверили меня, что все тщательно обдумали, я решился его принять. Но должен предупредить, мистер Ли: пути назад не будет. Я не пес, которого пускают по следу, а потом отзывают, потому что дичь оказывается не той, что надо.

— Конечно.., конечно… Уже все готово. Я распорядился насчет вашей спальни. Оставайтесь у нас, сколько вам нужно…

— Я у вас не задержусь, — обнадежил его Пуаро.

— Что? Что вы сказали?

— Я сказал, что не задержусь у вас надолго. В этом деле замешан столь узкий круг людей, что вряд ли расследование займет много времени. По-моему, конец уже близок.

34

Ну что? (фр.)