Страница 126 из 137
Войну, долженствовавшую основательно перекроить карту Возлеморья, игнорировать невозможно. А уж человек, сидящий на троне государства, такой роскоши себе позволить тем более не может. В общем, Бетутину Бериллиевому предстояло сделать выбор, притом что выбор был не так уж и велик. Раскинем же перед читателем скудный веер возможностей Короля Действующего.
Можно было сделать вид, что всё происходящее Пемолюкса не касается. Подобная линия, хоть и не лишённая своей пусть и ущербной логики, лишь на недалёкий взгляд казалась привлекательной. Победитель потом всё равно найдёт время, чтобы заняться теми, кто остался в стороне. Так что об этой возможности надлежало забыть сразу.
Значит, надо было выбирать — Вентана или Дакаск?
В пользу Дакаска говорила старая неприязнь Пемолюкса к Вентане. В пользу Вентаны — давняя история их взаимоотношений. Говоря проще, пемолюксцы их всё-таки знали получше. С их точки зрения вентанцы, конечно, были сволочи, но это были сволочи привычные, практически, наши сволочи.
В общем — как посмотреть.
За троном скрипнула та самая потайная дверца, и низкий женский голос произнёс:
— Что запечалился, зятёк?
И следом из-за трона выплыла донна Мариэтта.
— Добрый день, донна Мариэтта, — безо всякого энтузиазма сказал Король Действующий.
Донна Мариэтта озабоченно посмотрела на короля.
— Зятёк, — сказала она ласково, — ты часом не заболел?
— Да здоров я, — с лёгкой досадой сказал Бетутин Бериллиевый. — Думу думаю государственную.
— Ах, думу, — с облегчением сказала донна Мариэтта. — И в чём думы суть?
Бетутин Бериллиевый уставился на тёщу. Несколько секунд он смотрел на неё не моргая. Донна Мариэтта хмыкнула, одёрнула платье, переступила с ноги на ногу.
— Ну! — сказала она требовательно.
— В Возлеморье идёт война, — сказал Король Действующий и крепко обхватил свой подбородок ладонью.
— А посвежее новостей нет? — спросила донна Мариэтта.
— Это не новость, — сказал Король Действующий.
— Вот я и говорю…
— Так что надо решать, с кем быть, — довольно-таки невежливо перебил тёщу Король Действующий.
Донна Мариэтта была женщина вдумчивая, и посему суть проблемы ухватила сразу. Душа её была не лишена той особой формы благородства, которую можно было поименовать благородством практичным. То есть она имела обыкновение поступать благородно, исходя из той теории, что честным быть выгодно.
— Чего тут думать, — сказала донна Мариэтта. — Билгейтц!
— Почему? — дрогнувшим от изумления голосом спросил Бетутин Бериллиевый — ему самому отчего-то казалось, что тёща его выберет Дакаск.
— Не родилась ещё та волна, что утопит этих проныр, — донна Мариэтта имела о магах Вентаны своё мнение, крепко сформированное убеждениями родителей, окружающего общества и действиями самих магов. — И потом они вроде как соседи. А соседям надо помогать.
Неубедительно как-то, подумал про себя Король Действующий. Мало ли что… соседи, ну и что… соседи. Всем соседям помогать жизни не хватит. И тем не менее, где-то в глубине души, Бетутин Бериллиевый был склонен согласиться со своей тёщей.
Всё-таки соседи.
~
— Господа маги, — деловито сказал магистр.
Господа маги переглянулись. Судя по всем внешним признакам — узость круга собравшихся, деловитая интонация магистра, присутствие Фабиэса Паклока — разговор предстоял весьма серьёзный.
И магистр не замедлил предположение это подтвердить.
— Разговор предстоит весьма серьёзный, — сказал магистр. — А где Паза Скроллок?
Присутствующие переглянулись, пожали плечами.
— Ладно, — нехорошим голосом, обещавшим Пазе неприятности, сказал магистр. — Изложу факты. Все они, в общем-то, вам известны, но я предлагаю взглянуть на геополитическую ситуацию под несколько иным углом.
— Начнём. В конце весны Камень показал угрозу. Имела место странность. В качестве угрозы камень показал сначала некоего Микки с’Пелейна, и лишь потом Эрнст-столицу. Я отношу это к фактам особого значения.
Маги глубокомысленно кивнули. Фабиэс Паклок хранил на лице бесстрастное выражение. Впрочем, он всегда хранил на лице бесстрастное выражение, так что магистра иногда так и подбивало пообщаться с супругой Паклока на предмет выяснения — во всех ли жизненных ситуациях Паклок хранит на лице это самое выражение.
— Затем Дакаск начал вторжение, а с’Пелейн проявил неожиданную прыть, буквально за месяц совершивши три Поступка из четырёх. Возможно, он свершил и Четвёртый поступок, но наверняка этого сказать никто не может, поскольку мы не имеем ни одного достоверного показания на предмет того, каким должен быть Четвёртый поступок. Подобная прыть выглядит весьма подозрительно. Ясно, что без специальной подготовки такое свершить невозможно. Конечно, приказ… то есть указание… гм… совет этого так называемого Претендента устроить непогоду как будто хорош, но это же ещё хуже! Это значит, что он ещё и умный!
— Итак, мы имеем со стороны Дакаска врага привычного и предсказуемого, и со стороны с’Пелейна угрозу нам не ведомую, но деятельную и тщательно подготовленную, и вдобавок он умный!
— Господа маги! Мы должны выбрать, против кого нам оборониться в первую очередь.
Господа маги хранили потрясённое молчание. Непросто уложить в голове мысль о том, что тот, кого опорой своей почитаешь, на самом деле прямая угроза твоему благополучию. Но уложив её, на мир становится смотреть намного проще. Спустя некоторое время Тортилл Быстроногий кашлянул.
— Но ведь это означает, что, выбрав, мы должны одной из этих угроз пренебречь?
— Не совсем, — аккуратно отвечал на это магистр.
— Допустим, — продолжал гнуть свою линию Тортилл, — мы сочтём, что Претендент прыткий и умный есть угроза большая.
— Допустим, — согласился магистр.
— В таком разе мы что, должны наплевать на Дакаск, двигающийся на столицу?
Все посмотрели на магистра. Вопрос и в самом деле был животрепещущий.
— Мы, — торжественно сказал магистр, — вступим с Дакаском в сепаратные переговоры.
— Сепаратные? — переспросил Тортилл Быстроногий.
— От слова «сепаратор», — любезно пояснил магистр. — Чрезвычайно полезная в сельском хозяйстве вещь.
— То есть сепаратные переговоры…
— Это очень полезные переговоры, — закруглил мысль Тортилла магистр. О том, что такие переговоры уже имели место пройти, он благоразумно умолчал.
~
Паза Скроллок с видом мучительным вглядывался в недра шара. В недрах туда-сюда ходил властитель Эрнст, нимало не заботясь о том, чтобы за ним было удобно наблюдать. Поэтому властитель Эрнст то появлялся в поле зрения наблюдателя, то покидал оное, что вызывало у Скроллока чувство дичайшего дискомфорта. Если не верите, попробуйте пообщаться с человеком, который всё время будет то выходить из комнаты, то возвращаться обратно.
— Мне нужны сведения, какие именно заклинания используют маги Вентаны для того, чтобы вызывать дождь, и сколько войск они могут выставить для обороны Билгейтца, — так говорил Светлейший.
— Мне надо отлучиться, — робко сказал Паза. — Меня вызвали на совещание.
— Сначала дослушайте меня, негодяй, — внушительно сказал Светлейший, — а потом идите куда хотите.
— Почему негодяй? — удивился Паза Скроллок.
— Потому что… — Светлейший закатил глаза, вроде, как вспоминая, и сказал с лёгкой запинкой: — Люблю… э-э… предательство, а предателей… э-э.. не люблю. Вот! Так что за совещание?
— По поводу Претендента, насколько я знаю, — сказал Паза.
— Интересные вы ребята там у себя в Билгейтце, — сказал властитель Эрнст насмешливо. — И часто вы собираетесь, чтобы обсудить дела мёртвых?
— В каком смысле? — снова удивился Паза.
— Мои доблестные солдаты прищучили вашего Претендентишку с лица земли в Кобурге! — сказал Светлейший самодовольно.
«Господи, — подумал Паза. — Прищучили с лица земли. Он ещё и неграмотный».
~
— Куда ты собираешься?
— Как куда, — сердито ответила Белинда. — С тобой.