Хроники Земли Простой

Ч.Цыбиков, Ц.Жигмытов

ХРОНИКИ ЗЕМЛИ ПРОСТОЙ (специально обработанные для жителей Земли)

Предисловие составителей

Любая история начинается с обстоятельств, которые можно назвать яркими лишь с некоторой натяжкой. Один только Господь Бог может себе позволить начать историю с чего-нибудь по-настоящему эффектного. Взять хотя бы Большой взрыв. Мы же такими возможностями не располагаем, и хроники наши начинаются намного скромнее.

Впрочем, это мы лихо так заявили — начинаются; здесь, на самом деле, тоже не без сложностей. Что считать началом истории? Какое событие стало тем камешком, который вызвал лавину? Где раздался тот самый хлопок стартового пистолета, после которого все герои припустили по дистанции, кто рысью, кто трусцой, а кто так вообще — кряхтя и спотыкаясь на каждом шагу… Впрочем, законы истории таковы, что вполне дозволяют поспешать не спеша, ибо не каждому герою надо быть первым на финише. Многим из них вполне достаточно в нужный миг оказаться в нужном месте, а уж как они туда доберутся — на белом коне, бряцая доспехом, или же принесут его туда без сознания и с разбитым носом — это не важно.

Но всё-таки: с чего начать? Может быть, с юноши, тайком покидающего родительский дом и устремляющегося в большой мир? Или с описания гномьих владений, где в блистающих подземных чертогах принимаются решения, которым суждено изменить жизнь всего Возлеморья?

Или с пророчества?

Точнее — с Пророчества?

Например, такого.

~

«…в час, когда известные державы окажутся на краю безвестности, когда сила окажется бессильна перед силой, когда деяний героев будет мало; явится тот, кто заявит о праве своём. И тогда в пламени войны старое переплавится в новое, и истинный герой взойдёт на трон Короля Возлеморья.

Но лишь тот предъявит свои права на этот Трон, кто свершит четыре поступка, которые суть следующее:

Поступок Первый есть убийство твари, страшней которой нет в этих землях.

Поступок Второй есть взошествие на трон короля нелюди.

Поступок Третий есть добыча звезды Востока.

И наконец, Поступок Четвертый есть.…» — здесь человек, читавший свиток, печально вздохнул и чтение прекратил.

— Бред всё-таки все эти пророчества, — пробормотал он. Затем вынул кисет, машинально оторвал от свитка полоску, насыпал на неё табаку и свернул самокрутку. Прикурил от свечки, с наслаждением затянулся.

Прошло без малого сто лет, прежде чем последствия этого, в общем-то, неблаговидного поступка сказались на судьбах многих людей.

Примечательно, что ни человек, куривший самокрутку, ни люди, в чьи судьбы этот самый любитель самокруток вмешался, друг друга не знали и знать не могли…

~

Впрочем, нет, нет и нет! Кто мы такие, чтобы навязывать свою безусловно пристрастную волю читателю?

Решено. Мы начнём, и пусть читатель сам решит, где и когда началась эта история.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. УЧЕНИК ЛЕКАРЯ

Глава 1,

в которой встречаются маг и ученик лекаря, читатель знакомится с гвардейцами Ортаска, ученик лекаря проявляет неучтивость, появляются боевые свиньи ортасков и происходит сражение у Белой Реки; кроме того, глава содержит большое количество пояснений, описание геополитической обстановки и прочую информацию, совершенно необходимую для правильного восприятия данных хроник

Над Землей Простой царила ночь.

Такое начало очень многими почитается за простое, но очень эффектное. В самом деле, не так уж и много в мире вещей, способных сравнится с майской ночью. В Земле же Простой майская ночь особенно хороша.

Крупные звёзды, сверкающими россыпями раскиданные по чёрному бархату неба.

Свежий ветерок, напоенный ароматом трав, лесов, полей и рек.

И тишина, разлитая над миром.

Картина, безусловно, нуждающаяся в благодарном зрителе, способном её оценить по достоинству. Так что человек, сидевший на лесной поляне у костра с выражением лица сосредоточенным и серьёзным, был весьма кстати. У людей, наблюдающих за пламенем костра, подобное выражение лица встречается часто. Судя по массивному медальону, исполненному из серебра в форме песочных часов и висевшему на довольно толстой серебряной цепи, ночь у костра коротал маг клана Вентаны.

Однако уединение мага было самым бесцеремонным образом нарушено.

Из кустов вышел изрядно исцарапанный юноша, обутый в башмаки с золочёными на вид пряжками. Составители хроник не случайно заостряют внимание читателя именно на этой детали, ибо более ничего на юноше не было. Увидев костёр, горевший на поляне, и мужчину подле него, юноша на мгновение замер, а затем, продемонстрировав незаурядную спонтанность в принятии решений, начал действовать. А именно — подбежал к магу и попытался снять с него плащ. Говоря строго, своя логика в его поступке имелась. Другое дело, что она, как и всякая логика люмпено-разбойничьего характера, шла вразрез с логикой добропорядочных граждан. Маг, оказавшийся готовым к чему-то подобному, проворно вскочил, совершил два эффектных размашистых движения посохом, и, как только юноша оказался достаточно близко, наградил последнего весомым ударом посоха по лбу. Раздался глухой, неприятный стук, взор юноши помутился, он покачнулся, боком пошёл в сторону и против своей воли был вынужден усесться у костра.

Особую антуражность всему происходящему придали ночь и отблески пламени.

Маг совершил ещё пару шикарных телодвижений — размашистых, на широкой амплитуде, венцом которых стало зажимание посоха под левой подмышкой, и замер в живописной позе. На юношу он не сердился — во-первых, по причине удачности размашистых движений посохом, а во-вторых, ну чего там… мало ли что бывает в период формирования личности. Более того, маг даже попытался завязать беседу.

— Что, дружок, похмелье? — спросил маг, стремясь дружелюбными интонациями скрасить последствия от удара посохом.

Юноша ничего не ответил. Маг внимательно осмотрел юношу. Отсутствие одежды на юноше, более или менее оправданное под покровом ночной темноты, при свете костра прямо-таки резало глаз.

— Похоже, тебя кто-то ограбил, сынок? — ещё заботливей спросил маг.

Юноша посмотрел на мага, подумал и кивнул. Маг сочувственно кивнул головой.

— И кто же это так нехорошо себя ведёт?

Юноша опять посмотрел на мага. Глаза его скосились сначала влево, потом вправо. Он словно не был уверен — стоит ли отвечать на этот вопрос. Справедливости ради отметим, что маг особенно не стремился ответ получить. Ночью у костра скучновато, а тут собеседник. Сидит рядом, молчит, что ещё надо для хорошей беседы?

Маг уселся у костра, положил посох, вынул из своей дорожной сумки кисет, достал трубку, и настроился было высказаться на какую-нибудь приятную нейтральную тему, скажем, о погоде, но тут юноша заговорил.

— Гномы, — сказал он с горечью.

Маг сначала не понял, а когда понял, удивился. В Земле Простой гномы не лезут в дела рода людского, род людской не стремится в дела гномов, гномы вообще довольно нелюдимый — в прямом смысле слова — народ, но чтобы ещё грабить… дело выглядело довольно странно. Если, конечно, принять, что юноша говорил правду.

Маг внимательно посмотрел на своего нечаянного собеседника, и неожиданно для себя увидел на груди юноши нечто, что заинтересовало его неподдельно. Читатель, можешь сделать первую пометку в своём читательском блокноте! — ибо приключение наше с ржавым, и может быть, даже зловещим скрипом сдвинулось с места.

— Тебя ограбили гномы? — уточнил маг, уже без предыдущих сочувственно-идиотических интонаций.

— Да, — сказал юноша. — Гады.

Здесь маг опять задумался и неожиданно поймал себя на том, что уже некоторое время слышит некий загадочный шум. Как если бы некое существо, например, слон, пыталось тихонько красться сквозь ночной лес. Слон может при этом очень сильно стараться и даже достичь некоторого успеха, но возможности его в делах такого рода невелики, вдобавок лес не саванна. В общем, в подлеске что-то потрескивало, шуршало через неравномерные промежутки, а иногда были слышны какие-то шипящие звуки.