Длинные тени

Он как-то не предполагал, в какое безумие ввязывается.

— Солома никуда не годится, — придралась одна из дам, инспектировавших казематы. — Следует использовать тростник и менять его чаще, чем раз в год.

В глазах прячущегося в углу тюремщика Роскар прочел приступ вдохновения (вдохновение явно подразумевало лозунг «Свободу крысиным семействам!») и отрицательно покачал головой. Нет, мы, мужчины, должны стойко встречать удары Судьбы. Будь они тюремным заключением или ненормальной женщиной.

После обеда по Министерству снова прокатился шум. Критикующих женщин стало меньше, и некоторые тюремщики отважились выйти на свободу и понюхать, чем упомянутая воля пахнет.

Кажется, вести были хорошими — спокушники поспешили вернуться к непосредственным обязанностям.

Еще через полчаса его высочество пригласил на приватную беседу министр Ле Пле.

В его кабинете обливалась слезами Мелориана Тирандье. Из-за легкого бального платья девушка казалось хрупкой, как фарфоровая куколка, и столь же неприспособленной к жизни.

— Что происходит? — хмуро спросил Роскар.

— Нет, ваше высочество, сначала позвольте узнать, как вы оказались в моих владениях, — с довольной усмешкой сытого кота ответил министр. — Помнится, та камера предназначалась вовсе не для вас…

— А для того несчастного, которому вы подстроили ложное обвинение, — начал закипать принц.

— Нет, того случайного свидетеля, которого мы с генералом Октавио решили использовать для того, чтобы убедить истинного преступника в том, что мы идем по ложному следу, — поправил Спокушник. — Самое интересное, что первым номером в ловушку угодили вы, и только потом… Что, ваша светлость, проплакались? Готовы давать показания?

— Я… я… ваше высочество! — зарыдала Мелориана, падая на колени. — Спасите меня! Меня обвиняют в ужасных вещах, а я совершенно не виновата! Меня заставили! Меня околдовали!

Роскар помог девушке подняться и строго посмотрел на министра, ожидая объяснений.

— Ее светлость задержали при попытке угостить его величество отравленным вином, — охотно подсказал Ле Пле. Фантомы кавычек, обрамляющих положенное по этикету обращение к высокородной даме, звенели фанфарами, как упившиеся глашатаи.

— Не может быть! — опешил молодой человек.

— Почему не может? Вполне даже может. Господин герцог, если на то пошло, полтора года брал кредиты у пелаверинских фрателл, обещая им изменения в налоговом кодексе Кавладора и радикальное изменение курса таможенной политики. Тоже, скажете, его околдовали? Как он собирался возмещать долг? И каким способом намеревался добраться до власти, а, «ваша светлость»?

— Я ничего не знала! — закричала Мелориана. — Вы не можете обвинять меня в том, что сделал отец!

— Неужели это правда, Мелориана, — спросил Роскар, заглядывая девушке в глаза. — Ты пыталась отравить моего брата? Зачем? Чего ради?

— Думаю, что дальше госпожа герцогиня планировала выйти за вас замуж и править Кавладором. Как минимум — до совершеннолетия принца Ардена, а может быть… — Ле Пле выдержал выразительную паузу.

— Не может быть, — совершенно иначе проговорил Роскар. Эта маленькая, хрупкая, изящная красавица? Тонкие пальчики, огромные глаза, рыжеватые локоны… Шелк и вуаль, звуки арфы, ароматы духов, букеты цветов, которые она собирала в Фюрдасте, искренний смех — и всё это пыталось отравить короля? О, боги… Какое волшебство превратило красивую девушку в злобную демоницу? Как будто ожил кошмарный сон!

— Посмотрите, ваше высочество, — обратился министр, выкладывая на стол некий предмет. — Вам знакома данная вещица?

Роскар провел кончиками пальцев по крупным изумрудам в тяжелой золотой оправе.

— Мне кажется, я где-то его видел… Но где именно, сейчас не вспомню. Что это?

— Очень интересный артефакт. Приглашенный специалист, любезно согласившийся нас проконсультировать, уверяет, что данное ожерелье обладало сильнейшим приворотным действием. Любой мужчина, будь то человек, эльф, кентавр или тролль, мгновенно становились жертвами любовных чар хозяйки артефакта. Да что люди! Даже гномы, на которых Магия Разума действует весьма условно, и те теряли контроль над собой. Думаю, нам весьма повезло, что за несколько дней до ареста ее светлости артефакт оказался сломанным. Неизвестно еще, кого бы мы арестовали… — задумчиво промурлыкал Спокушник.

— Оно не моё! — закричала Мелориана. — Та наглая девица из Пелаверино, которая недавно сошлась с моим отцом, заставила меня его надеть! Спросите слуг, спросите кого угодно — все подтвердят, что ожерелье не моё! Оно принадлежит Кассандре, с нее и спрашивайте, это она убийца и отравительница, она управляла принцем, она велела Фотису принести клочок волос короля, а потом… — и девушка разрыдалась еще громче.

— Успокойтесь, Мелориана. Я вам верю, — ответил принц. — Вы сказали — Кассандра? Каково ее полное имя? Вы знаете, где я могу ее найти?

— Кассандра-Аурелия де Неро, — всхлипывая, пролепетала Мелориана. — А где найти… не знаю… В Бёфери, Ла-Фризе, Аль-Миридо, Уинс-тауне… Но это она, она!

— Оставьте, ваше высочество, — вальяжно развалившись в кресле, порекомендовал Ле Пле. — Пустое. Или вы готовы отстаивать невиновность дамы Мелорианы?

Взгляд главного служителя закона, в противоположность голосу, не был ни томным, ни мягким.

— Вы же сказали, что она пыталась напоить короля отравленным вином, разве это не достаточное доказательство? — холодно ответил Роскар. — Но я желаю лично побеседовать с той девушкой, которой, возможно, принадлежало изумрудное ожерелье, и выяснить, откуда я его знаю.

— Только, ради всех богов, не навредите моим сотрудникам. Спецоперация Министерства Спокойствия еще продолжается, — попросил министр. Когда принц вышел, Ле Пле наградил Мелориану улыбкой, в которой было больше змеиного, чем кошачьего: — Итак, «ваша светлость», давайте поговорим о будущем.

Королевский дворец

— Мэтр, как вы могли ее упустить?! — неистовствовал инспектор Клеорн. — Вы же стояли от нее в двух шагах, она чуть не прирезала вас, почему вы не испепелили ее на месте? А ты? Кто тебя так учил резать глотки? Или в Пелаверино новая мода образовалась, «отпустим преступника и помашем ему на прощание белым платочком»?!

— Заткнись, — добродушно предложил старый волшебник.

— И в самом деле, инспектор, успокойтесь, — попросила Далия. — Мне нужно обработать ваши царапины. Позвольте еще здесь, на кончике носа…

Вся компания сыщиков-неудачников переместилась в башню придворного алхимика. Фриолару и Клеорну была предложена мазь от порезов и ушибов, а всем прочим — объяснить, почему преступницу не удалось задержать.

Уверения господина Рутфера, что донна де Неро тяжело ранена, и несколько пятен крови на занесенной снегом площади — не довод. А вы, мэтр Лео, вы, мэтр Виг, и вы, сеньор, почему вы бездействовали?

— Ш-ш-ш, — успокаивала Далия. — Всё в порядке. Тирандье, по слухам, арестовали, короля спасли, и не кто-нибудь, а наши замечательные гномы. Правда, Напа?

Гномка, обнимающая драгоценную копилочку, согласилась. Голубые глазищи юной Кордсдейл были грустны — до нее дошли сведения, что Кот, отличившись особым героизмом при спасении монарха, сбежал куда-то прятаться. И сделал это так хорошо, что до сих пор не нашелся. Даже на кис-кис-кис плюс форель не реагировал.

— Королева раскритиковала проект господина Фулька и запретила все репетиции, пока не восстановит душевное здоровье. Так что на День Снега придется обойтись стандартными танцульками. Что-то еще было? — задумалась Далия. — А, Арден. Возможно, вам будет интересно узнать, что генерал Громдевур доставил мальчика домой, в объятия любящих родителей, и теперь его высочество возглавляет экспедицию по отлову разбежавшихся по Дворцу последних горностаев.

— Справный малец, — одобрил дон Текило. А мэтр Виг добавил: — Похоже, из него выйдет толк.

— Между прочим, до тех пор, пока донна де Неро не поймана, жизнь его высочества до сих пор в опасности! — снова начал заводиться Клеорн. Пришлось Далии шептать ему на ушко успокоительные глупости: «у казнокрада боли, у мошенника боли, у бузотера боли, а у Клеорна заживи».