Длинные тени

Роскар соскочил с кровати и подошел ближе, не веря собственным глазам.

У него возникло ощущение, что кошмар продолжается, теперь уже наяву — выгнутое под неестественным углом тело животного, потеки крови на стене…

Роскар перевел взгляд на свои руки. На предплечье правой виднелись глубокие следы укуса, на левой были царапины, будто по ней прошлись острые зубы…

Надо позвать слуг, — велел себе Роскар. — Позвать слуг и сказать им, что старый верный Шторм взбесился и попробовал меня загрызть. А я его убил.

Убил…

Отшвырнул со всей силы, так, что плотное, гибкое собачье тело перелетело через всю комнату. Голова пса с глухим стуком врезалась в стену, кость раскололась, брызнули кровь и мозг — вот как поступил принц Роскар со своим верным Штормом.

Он несколько раз сжал и разжал кулаки — по привычке, и только потом понял, что пытается таким способом справиться с охватившей его дрожью.

Рана на руке располагалась именно там, где во сне отметился череп мертвеца.

И укусил его вовсе не зверь.

II

Кёр-Роэли, Замок

Начало зимы

Из всех странностей места, в котором Джоя оказалась, больше всего ее тревожили три луны Кёр-Роэли.

Золотая луна росла и умирала приблизительно так же, как и в мире Джои — за четыре недели. С Серебряной луной было немного сложнее — ее цикл составлял двадцать один день с четвертью. Когда серебряный диск сиял, ровный и яркий, как только что отчеканенная монета, леса вокруг Замка наполнялись тоскливым волчьим воем.

Понять, как ведет себя Черная луна, не представлялось возможным — ее восходы и заходы не всегда приходилось на темное время суток, а фазы, как объяснил Цогобас, определялись не только тем, насколько виден диск, но и насколько высоко он расположен на небосводе. Джоя терпеливо выслушала карлика, пролистала огромный том, найденный в библиотеке леди Кёр, но так и не разобралась в предмете дискуссии.

Здесь всё было странным, чужим и непонятным.

Огромный Замок возвышался на холме. До приезда в Талерин Джоя знала лишь неприступную, мрачную и зловещую крепость правителей острова Дац. Владение леди Кёр было совершенно иным — гладкий белый мрамор стен, цветное стекло окон, изящные, как бы парящие в воздухе галереи и арки.

Вокруг Замка, в гуще дремучего леса и где-то за ним, располагались деревеньки карликов. Да-да, именно карликов — Цогобас и Тия-Мизар обижались, когда Джоя по привычке называла их соплеменников гномами.

Как и гномы, карлики были низкорослыми. Как и гномы, они весьма неплохо разбирались в камнях и металлах. Однако на этом сходство и заканчивалось: вместо плотного телосложения, пушистых бород и энергичного, весьма боевого темперамента подземных мастеров мира Джои, карликам Кёр-Роэли достались мягкие, весьма объемистые животики, слабые руки и склонность к ипохондрии. Или меланхолии — Джоя не очень хорошо разбиралась в терминах, обозначающих вечно тоскливое настроение, прерывающееся рыданиями и жалобами на несчастную судьбу.

В этом отношении Цогобас и Тия-Мизар были приятным исключением. Первый был всего лишь неравнодушен к похвале и громким титулам (он именовал себя «наиглавнейшим распорядителем Замка и вернейшим слугой Госпожи Кёр»); вторая была милой и уютной хозяюшкой-наседкой, вечно погруженной в заботы.

И, самое главное отличие от гномов — карлики прекрасно разбирались в магии.

Магией они поддерживали тепло в своих домах; пользовались чарами, разыскивая новые выходы рудных жил, обрабатывая камни; естественная способность чувствовать магические потоки позволяла карликам избегать несчастных случаев и некоторых болезней.

Кроме карликов, в Кёр-Роэли обитали тролли и гноллы. Тролли оказались почти такими же, какими Джоя привыкла их видеть — то есть большими, сильными и тупыми. Правда, в отличие от экземпляров, встречавшихся Джое в Талерине, здешние были косматыми, как мамонты. Еще одно отличие — они не промышляли грабительством. Не по причине внезапно возникшего уважения к частной собственности, а потому, что стоило троллям залезть в дом какого-нибудь карлика и выпить там весь найденный самогон, как вмешивалась леди Кёр. Она спускала на выпивох своих царсари, и громадные саблезубые зверюги принимались гонять воришек по дремучему лесу. Вот и приходилось троллям наниматься к мерзким, вредным карликам в рудокопы, или обменивать на вожделенный напиток честно добытую дичь.

Гноллы жили очень тихо. Но забывать об их существовании не следовало — это Джоя поняла в первый же раз, как прогулялась вокруг Замка. Эти существа, чем-то похожие на морских котиков, только в тысячу раз омерзительнее, обитали в кучах опавших листьев, зарывались под снег, прятались под корнями деревьев. В еще они были чудовищно неприхотливы — они ели совершенно всё; стоило учуять мертвечину, гноллы собирались стаей и… Выражаясь биологическим языком, выполняли необходимую для круговорота веществ в природе работу.

Чтобы стаи не собирались слишком большими, леди Кёр спускала царсари и на них. Похоже, думала иногда Джоя, это был ее универсальный способ разобраться с мелкими неприятностями.

Корявым имечком «царсари» обозначались большие хищные кошки с острыми «сабельными» клыками. Некоторое время Джоя считала, что они и должны быть такими — покрытыми плотной, собравшейся в складки, кожей; но, оказывается, это была «летняя линька». В ожидании зимних холодов, как и обещала Кёр, царсари покрылись плотной бело-серой шерстью, усиливших их сходство с буренавскими снежными тиграми.

Да-да… зимние холода еще только «ожидались». Всё, что было раньше — играющий разноцветными бликами наст, мягкий снежок, легкие позёмки — всё это снежное убранство считалось в Кёр-Роэли летом.

Зима еще придет, — обещала Тия-Мизар, и Джою до костей пробирал озноб. Она куталась в меховую накидку, садилась поближе к очагу, дышала на озябшие пальцы и вспоминала родной дом. Дац, с его вечными дождями, штормами и мельтешащими вокруг мрачной крепости летучими мышами. Талерин — яркий и наполненный жизнью. Даже Вертано, с его пожарами и немного безумными жителями, Джоя тоже вспоминала.

А еще она вспоминала тех, с кем была готова разделить даже жуткий холод Кёр-Роэли. Хозяйственную Напу Леоне, почти такую же заботливую, как Тия-Мизар; ее брата Ньюфуна, который бы нашел, что высказать карликам, приносящим леди Кёр обработанные драгоценности и бруски выплавленных металлов. Мэтрессу Далию, которая, уж верно, припечатала бы надменную леди Кёр каким-нибудь едким эпитетом. Даже по Черно-Белому Коту, который имел дурную привычку забираться к Джое в сундук, пока она спала, и придавливать ее всей своей откормленной массой, девушка тоже ужасно скучала. Тем более, что Кот был теплый, как грелка.

Но больше всего Джоя скучала по парню, с которым повстречалась перед тем, как ее угораздило попасть в Кёр-Роэли. Она нашла его на сеновале, мучающегося похмельем, а оказалось, это он искал ее. Спасаясь от похитителей (кстати, кто и ради чего похитил ее из «Алой розы», девушка так и не выяснила), они с Оском совершили путешествие в Вертано. Он делился с ней теплой курткой, он рассказывал ей смешные разности, как охотиться на гидр и чем сподручней бить болотных ташунов, он защищал ее, и ни один пелаверинский головорез даже не смел глянуть в сторону дацианки. За несколько дней Оск стал для Джои лучшим другом. Он был такой простой и открытый, честный и благородный, что иногда казался прирожденным принцем крови, истинным героем — вот только белого коня да волшебного меча не хватает для полноты образа.

А потом Оск вдруг взял да и изменился. В одночасье, внезапно. Стоило ему познакомиться с той иберрской девицей, Кассандрой-Аурелией де Неро, как он совершенно забыл о Джоином существовании.

Правда, Цогобас говорил, что Оск не виноват. Что донна Кассандра чем-то околдовала его, чем-то приворожила… Джоя верила — она собственными глазами видела бешеную злость, вспыхнувшую в черный глазах сеньоры де Неро, когда карлик обвинил ее в попытке убийства. И то, как донна Кассандра вонзила в бедного Цогобаса стилет, Джоя очень хорошо помнила — она пыталась как-то остановить драку, схватила карлика, а тот случайно нажал на знак, активизирующий заклинание телепорта… Так Джоя и оказалась в Кёр-Роэли. А Оск остался там, в Вертано, рядом с ненормальной злобной колдуньей.