Страница 91 из 105
Подобные ошибочные взгляды широко распространены в массовом сознании верующих и даже духовенства: это есть, по существу, отголосок древней монофизитской ереси о “единой природе Бога-Слова воплощенного”, которая легко сочетается с языческими пережитками сознания. Ересь, противоположная современному монофизитству, содержится в штейнерианской антропософии, которая раздваивает Личность, говоря о “двух Иисусах”, “один из которых” – человек, “другой” – входящий в него или заменяющий его дух. Ошибки такого рода не являются чисто теоретическими: каждый верующий создает себе какое-то представление о Боге и спасении, т. е. невольно богословствует – и в соответствии с этим не вполне осознанным представлением строит свою духовную жизнь. Так, современному монофизитству способствует неправильное понимание православного обращения к Матери Иисуса: Божия Матерь или Богородица (греч. ТЕОТОКОС, qeotokoV ) – при этом не только Иисуса, но и Марию почти перестают воспринимать как живых людей во плоти и крови. Это именование истинно по святоотеческому принципу “перенесения имен”; рожденная Ею Личность есть Бог, ставший также и человеком, но рождение совершается именно в человеческой, а не в Божественной, и тем более, не в мнимой “богочеловеческой” природе. Древнее заблуждение Нестория, который отказывался именовать Марию Богородицей, коренилось в понимании рождения как исключительно природного акта, тогда как оно в своей онтологической основе есть акт также и личностный. Мария родила Иисуса, Который предвечно есть Сын Божий, единосущный Отцу; но родила Она Его как человека, единосущного нам по Своей тварной человеческой природе. Если поставить вопрос: “что” родила Мария, то можно ответить: человеческую природу; но если спросить: “кого” она родила, то мы отвечаем: Иисуса, Который есть Бог, ставший также и человеком (А. Кураев).
Не до конца выясненным в православном учении остается важнейший вопрос: в каких именно действиях проявляется божественная природа, а в каких – человеческая; заметим, что в нерешенных вопросах Церковь всегда допускала свободу богословского обсуждения.
5. Недоверие к разуму
В этих вопросах особую опасность представляет антиинтеллектуализм, недоверие к способности разума познавать высшие истины бытия. Здесь играет свою роль неправильное понимание высказываний святых христианских молитвенников, направленных против злоупотребления поверхностным рационализмом, против самоуверенных наскоков неразвитого и невоцерковленного ума. Это говорит лишь о том, что постижение духовных истин требует иного метода и уровня мышления, по сравнению с бытовым или даже научным разумом. Тем не менее, интуиция и мистический опыт, не осознанные в свете ясного и строгого разума, не закрепленные в отчетливых логосных, догматических формах, легко приводят к фундаментальным религиозным заблуждениям. Антиинтеллектуализм, который характерен для модернистских течений в западном христианстве, входит в моду также среди неофитов (новообращенных) в русском Православии. Враждебность к разуму наиболее свойственна восточным течениям, в которых размывание всех форм является религиозной целью. Но поскольку без участия разума никакое учение не может быть даже высказано, в этих течениях содержатся совершенно определенные, хотя и не всегда осознаваемые, догматические установки, своего рода аксиомы, которые кажутся самоочевидными. И эти аксиомы в корне противоречат библейским истинам и догматам Церкви.
6. Совершенный Бог и совершенный Человек.
Традиционная христианская вера учит, что Иисус есть человек в полном и безоговорочном смысле слова; в столь же полном и безоговорочном смысле Он остается Богом: при этом Божественная и человеческая природы абсолютно несоизмеримы. Как писал митрополит Филарет Московский: “Сын Божий… сходит на землю, не оставляя неба… дабы таким образом родиться в нашу жизнь, пройти через ее степени и состояния и чрез самую смерть”.
Новый Завет открывает нам Иисуса Христа как человека: “Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус” (1 Тим. 2:5). Значение евангельских чудес в том, что их совершает человек: здесь прославляется творческая мощь Бога, создавшего такого человека. Человек Иисус превращал воду в вино, умножал хлебы, ходил по воде, усмирял бурю, исцелял больных, воскрешал мертвых, сошел в преисподнюю, разрушил врата ада, освободил пленных, воскрес из мертвых, вознесся к Отцу, дал нам Себя в пищу в таинстве Евхаристии, в апокалиптические времена сокрушит силу зверя и его воинства. Как Бог, Он при этом пребывает на небе, управляет Вселенной, которую Он сотворил, посылает в мир нетварные Божественные Энергии.
Между тем, в катехизических пояснениях еще недавно можно было встретить такие, например, утверждения: “как человек Он алкал и жаждал, как Бог – творил чудеса”; т. е. Иисус как человек представляется лишь как существо бессильное и страдающее. Такой взгляд онтологически унижает одновременно и Бога и человека. Здесь происходит недооценка человеческих возможностей и тем самым, недооценка Творца, создавшего этого человека. В то же время это приводит к обожествлению тварного человека, подобно тому, как это делали древние греки и римляне. С этой точки зрения можно понять иудеев и мусульман, которые усматривают в массовом христианстве элементы языческого идолопоклонства; познание же трудных истин Православия требует подвига веры, непрестанного усилия ума и сердца; далеко не все христиане берут на себя бремя этого подвига.
7. Образ Адама расплывается.
Христианство объединяется вокруг Иисуса (лучше сказать, растет из Него), но отдает должное Адаму; как родоначальника человечества Адама принимает иудаизм и особенно чтит ислам. “Не было на земле никого из сотворенных, подобного Еноху, – ибо он был восхищен от земли, – и не родился такой муж, как Иосиф, глава братьев, опора народа,– и кости его были почтены. Прославились между людьми Сим и Сиф, но выше всего живущего в творении – Адам”: говорит ветхозаветный мудрец Иисус сын Сирахов (Сир. 49:18). Что касается индийского и буддийского Востока, то оба имени пользуются там высоким уважением, хотя большинство не считает Адама своим родоначальником и не верит в исключительность Иисуса в ряду других учителей. Надо учесть, что Восток вообще чужд библейско-кораническому антропоцентризму: там считается, что духовные существа без материального тела: ангелы и в какой-то степени души умерших – в значительно большей степени, нежели живой человек, воплощают в себе образ высшего совершенства.
Но и в западном мире образ Адама стал как бы расплываться – в основном, потому, что пока не удается установить время и место его жизни, а также проследить идущую от него нить традиции. Адам не является биологическим предком всех людей на земле: но сегодня мы вновь научились понимать, что духовное родство принципиально важнее кровного. Как бы для того, чтобы предотвратить возможность “адамитского расизма”, Всевышний рассеял по земле и смешал до неразличимости кровных потомков Адама с его духовными потомками. Библейское учение о биологическом происхождении всех народов от Адама может быть понято как проявление Божественной педагогики: никаким другим способом человечеству того времени не могла быть проповедана истина о его сущностном единстве. Но мы, конечно, не можем согласиться с теми богословами, которые, ради сохранения идеи о кровном родстве человечества, готовы отказаться от библейского Адама как личности. Именно Адам как живая личность представляет для нас главную духовную ценность. Как можем мы вернуться к земному Отцу, если его на самом деле не было; как можем мы собраться вокруг общего для всех родного очага – если этот очаг лишь красивая сказка; как можем мы искупить наш сыновний грех перед Адамом – грех забвения, если Адам – лишь символическое собирательное имя человеческого рода! И, наконец, как без Адама может осуществиться в человечестве личностный образ Святой Троицы!
8. Сущность и Энергия.
Итак, два высших человека: Иисус и Адам.
Кто же третий?