Клятва орков

Спутники поднимались по узким стертым ступеням, а за их спинами раздавались жуткие крики. Они то и дело затравленно озирались, ожидая увидеть костяные фигуры, преследующие их. Однако там никого не было, только жара и спертый воздух мешали беглецам. Гору сотрясали глухие звуки, не предвещавшие ничего хорошего.

Затем вдруг стало заметно прохладнее. Дышать стало легче, в шахте повеяло свежим ветром.

— Выход! — воскликнула Квия, бежавшая впереди всех. — Я уже вижу его!

Мгновением позже ее спутники тоже увидели круглое отверстие, по ту сторону которого манило их темно-серое небо. То, что оно было забрано решеткой, оказалось чистой формальностью — Бальбок ухватился за железные прутья, потянул и недолго думая сорвал дверь с петель.

Уже светало, но огненные сумерки никуда не делись. Свечение над Анаром усилилось.

Похоже, внутри горы что-то происходило, и спутники спросили себя, не связано ли это с Анклуасом…

14. Торма ур'ольк

Он видел его.

Анклуас держал кристалл, который носил до сих пор на груди на кожаном шнуре, перед правым глазом, причем так, чтобы в одной из гладко отполированных граней отражалась пещера позади. Таким образом Анклуас мог видеть противника, не впадая при этом в смертельное оцепенение.

И то, что он увидел, наполнило его ужасом.

В старых свитках он читал об ужасах древних времен, знал, кто такие василиски, и уже сражался с их потомством.

Но ничто из этого не могло подготовить орка к тому, что он увидел.

Существо это было огромным. Голова хищной птицы со смертоносным крючковатым клювом была размером с повозку, а частично покрытое перьями змееподобное тело имело две сажени в ширину, а длину было оценить крайне трудно, ибо хвост кольцами извивался позади; можно было также различить кожистые крылья, очевидно, с трудом справлявшиеся со своим назначением. Анклуас сомневался, что этот василиск еще способен подняться в воздух, поскольку крылья были дырявыми и порванными во многих местах. Вообще казалось, что змеиное тело претерпевает прогрессирующее разложение — перья были матовыми и серыми, змеиная кожа покрыта темными кровоподтеками, из которых сочился вонючий гной.

Тысячелетия, на протяжении которых монстр находился в неподвижном оцепенении, не прошли для него бесследно. Только глаза горели еще разрушительной яростью, поскольку злоба, поддерживавшая жизнь василиска, недавно получила новую подпитку.

— Раньше ты выглядел лучше, Лорето, — заявил Анклуас, превозмогая ужас.

— Кого интересует моя внешность? — прошипело создание. — Одноухий орк — последний, кому следовало бы ломать над этим голову.

— Все не всегда так, как кажется, Лорето, — ответил Анклуас. — Ты не тот, за кого себя выдаешь, и я тоже.

Голова хищной птицы, угрожающе раскачивавшаяся над орком, склонилась набок.

— А кто же ты тогда? Поведай мне, пока я не проглотил тебя.

Анклуас опустил кристалл и обернулся. Глаза он при этом держал закрытыми, но с ним произошло странное превращение.

Под пораженным взглядом василиска натянулась зеленая кожа орка, исчезли шрамы и мозоли. Более того, кожа становилась все бледнее и бледнее, пока не побелела окончательно. Рыло превратилось в маленький нос, а редкие волосы, свисавшие с затылка, сменились светлой шевелюрой.

Тело орка тоже изменилось, он стал меньше и изящнее. Изменилась даже одежда — грубая кожа превратилась в облегающие зеленые брюки и камзол с широким поясом.

Василиск ядовито зашипел, когда увидел, что перед ним стоит не омерзительное чудовище, а молодая женщина ослепительной красоты, гордая дочь эльфийского рода. Ее бледные, благородные черты часть василиска помнила даже очень хорошо, поскольку было когда-то время, когда эта часть любила ее…

— Аланна, — голос чудовища был подобен порыву ледяного ветра. — Как… как это возможно?..

— И этот вопрос задаешь мне именно ты? — ответила она, по-прежнему не открывая глаз. — Разве не ты пережил превращение? В моем случае это всего лишь маскировка, эльфийское заклинание подмены, ничего более. Ты же изменился не только внешне, Лорето, — ты изменил свою суть. Ты продался силе зла.

— Молчи! — набросился он на нее, и она снова ощутила зловонное дыхание чудовища. — Знаешь ли ты, какую боль мне довелось пережить после того, как ты предала меня и бросила на произвол судьбы? Нет, не знаешь! Ничего ты не знаешь, абсолютно ничего!

— Это я-то бросила тебя на произвол судьбы? — Аланна сочувственно покачала головой. — Ты всегда искажал истину по собственному разумению, Лорето. Не тебя предали и оставили в одиночестве, а меня. Я очень хорошо помню письмо, которое ты послал в Шакару, где сообщал мне, что все кончено. Ты собирался отплыть к Дальним Берегам в поисках своего счастья, а меня хотел оставить в Шакаре. А потом все повернулось иначе, не правда ли?

— Меня предали, — настаивал монстр. — Сначала ты, а потом даже Фаравин.

— Ты бы себя послушал! Ты называешь предателем великого видящего только потому, что в его пророчестве не оказалось места для тебя. Ты хотел получить корону Тиргас Лана, но избран был другой. Тот, кого предсказание сочло достойным эльфийской короны.

— Человек! — презрительно прошипел он.

— Да, человек, — согласилась Аланна. — За людьми будущее, Лорето. Эльфы все больше и больше отстраняются, потому что много чего повидали в этом мире. А у людей еще все впереди. За ними право на правление Землемирьем.

— Нет! — возразил монстр, огромная голова которого возмущенно взметнулась вверх. — Не этим ничтожным тварям держать в руках власть над Землемирьем — а мне! Мне одному!

— О, Лорето, — в голосе Аланны прозвучало глубокое сожаление. — У тебя теперь даже нет рук, в которых ты мог бы что-то держать. То, чем ты был… Ты отринул даже свое старое тело — и все лишь затем, чтобы последовать зову мести. Когда я услыхала о новой силе, поднимающей голову на востоке, я кое-что заподозрила. Сначала я не хотела принимать это всерьез, но потом у меня появились эти сны…

— Какие сны?

— Я видела сны о тебе, Лорето. О том, как ты беспокойно бродишь повсюду в слепой жажде мести и как наконец встретил василиска. Он поглотил тебя, потому что увидел в тебе родственную душу, и питается твоим желанием мстить и твоей злобой. Благодаря тебе он получил новую силу и вернулся в Каль Анар, чтобы возродить царство ужаса и обрушить Землемирье в пучину смерти и разложения.

— И все это ты видела во сне?

— Это и еще многое другое.

— Как мило, — прохрипел монстр. — Похоже, нас все еще кое-что связывает.

— Нет, Лорето, нас больше ничего не связывает, с тех пор как ты стал частью иного, частью зла. Я выбрала этот необычный путь, чтобы попасть к тебе, только по одной причине.

— Потому что ты хотела спасти меня, — предположило создание.

— Неправильно, Лорето, — потому что нужно закончить это. Ты стал угрозой всему миру. Ты встал на службу зла и тем самым приближаешь конец всех нас.

— Я? Слуга? — вскричала змееподобная птица. — Я не слуга, глупая женщина! У меня власть! Я повелитель Каль Анара!

— Какой же из тебя повелитель! — усмехнулась Аланна. — В городе правят страх и ужас. Ты способен только уничтожать и ничего больше.

— Это неправда! Разве ты не видела моих детей?

— Ты имеешь в виду василисков? — Аланна снова покачала головой. — Это всего лишь подражание, карикатура чудовища, в которое ты превратился.

— Это моя власть позволила им вернуться.

— Не твоя власть, Лорето, — а власть чего-то, что гораздо старше тебя. Зло всегда было здесь, и ты у него на службе, а не наоборот.

— Но я контролирую его.

— Маргок тоже когда-то так думал. Но обманул сам себя. Силу зла невозможно контролировать, Лорето, — даже тебе.

— Маргок был глупцом! — послышалось из изогнутого клюва. — Он хотел воспользоваться услугами смертных, чтобы покорить Землемирье. Его падение можно было предугадать, потому что орки глупы, а люди непоследовательны в своих решениях. Я же создал войско, подобного которому не было в Землемирье.