Князь орков

На этот раз Раммар отказался от удовольствия обозвать Бальбока умбалом, ведь упрямство брата, с которым он тащил чертову палку, спасло ему (и эльфийке) жизнь. Напрягаясь изо всех сил, Бальбок тащил их на берег, пока Раммар наконец не ощутил под ногами твердую скалу. На негнущихся ногах он поднялся и потащился на сухое, волоча пленницу под мышкой. Обессиленный, он уронил ее на каменистый берег, сам опустился рядом и, пыхтя, стал хватать ртом воздух, а Бальбок тем временем занялся жрицей, безжизненно лежавшей с закрытыми глазами.

— Она не шевелится, — заметил худощавый. — Думаю, она мертва, Раммар.

— Что-о-о? — Несмотря на истощение, Раммар поднялся и пополз к ней на четвереньках. — Этого… этого не может быть! Проклятая эльфийская баба, я ведь не затем рисковал своим асаром, чтобы ты нам тут…

— Она жива! — перебил его Бальбок. Прижав ухо к ее груди, он прислушался. — Но сердца почти не слышно.

— Проклятье, — проворчал Раммар. Он склонился над эльфийкой и обрушил на нее шквал пощечин. — Просыпайся! — зло кричал он. — Не слышишь, что ли? Ты должна проснуться!

— Бесполезно, — сказал Бальбок. — Вероятно, она наглоталась воды и поэтому не может дышать.

— И что?

— Может быть, нам попробовать отдать ей немножко нашего воздуха?

— Ха! Что за дурацкая идея! И как ты собираешься это сделать?

— Пусти меня, — Бальбок склонился над Аланной, прижал свои губы к ее губам и вдохнул в легкие эльфийки свой затхлый воздух.

— Фу-у-у! — послышался голос Раммара. — Прекрати, это же отвратительно! — От мысли о том, что придется коснуться рта эльфийки своим собственным, его едва не стошнило.

А Бальбок тем временем продолжал. Прижимая свои губы к губам жрицы, он вдувал в ее легкие воздух.

— Давай уже, прекращай, — ворчал Раммар. — Довольно того, что она прыгнула в яму Курула прежде, чем выболтала свою тайну. Не издевайся над ее трупом…

И вдруг — Раммар ничего не успел понять — эльфийка пошевелилась. Ее руки дрогнули, в следующий миг она закашлялась, и из ее рта хлынул поток проглоченной воды. Она хрипло ловила ртом воздух, открыла глаза и удивленно уставилась на обоих орков. С ее бледных, обескровленных губ сорвалось несколько слов на эльфийском языке, а потом она, похоже, вспомнила, где находится и кто это рядом с ней.

— Что… что произошло? — спросила она на орочьем языке.

— Что произошло? — злобно переспросил Раммар. — Я скажу тебе, что произошло, баба эльфийская. Ты хотела, чтобы мы упали, вот что произошло. Ты собиралась перебежать через мост, в то время как мы с братом рухнули в глубину и должны были утонуть, как крысы.

— Я… — Сначала она хотела все отрицать, но тут же умолкла. Наверное, поняла, что это бессмысленно, и вместо этого спросила:

— Как я сюда попала?

— Как? Я вытащил тебя из реки, — ответил Раммар.

— Ты меня спас?

— Можно сказать и так.

— С-спасибо, — удивленно произнесла эльфийка; при этом она перешла на человеческий язык, потому что на языке орков нет соответствия для такого ненужного слова.

— Только не надо себе ничего воображать, — хладнокровно заметил Раммар. — Я сделал это только потому, что с тобой утонула бы и карта. А Рураку непременно нужна эта карта.

— Рурак?

Раммар вздохнул.

— Колдун, по поручению которого мы действуем.

— Никогда о нем не слышала.

Раммар недоуменно уставился на нее.

— Ты никогда не слышала о Рураке Палаче?

— А должна была?

— Думаю, так. Рурак — великий колдун, во времена Второй войны был полководцем, которого все боялись, — пояснил орк. — Мне казалось, что вы, эльфы, чтите память о прошлом?

— О нашем прошлом, — ответила Аланна. — Дела орков нас не интересуют.

— Значит, Рурак был прав, — язвительно произнес Раммар. — Он говорил, что вы, эльфы, видите и слышите только себя. И что ваша эпоха подходит к концу. Будущее принадлежит тем, кто выбирает себе правильных союзников.

— А Рурак — сильный союзник, — добавил Бальбок. — Может быть, ты его и не знаешь, но он прекрасно знает тебя. Он знал о храме, знал дорогу туда. Разве не так, Раммар?

— Так и есть. А еще у него есть голова нашего предводителя Гиргаса, которую главный потерял в славной битве с зеленолицыми, а она, в свою очередь, нужна нам для того, чтобы мы могли вернуться к своему племени.

Аланна выпрямилась.

— Это значит, что вы подвергали себя опасностям только ради того, чтобы завладеть отрубленной головой?

— Не какой-нибудь там отрубленной головой, — поправил Бальбок, — а головой Гиргаса, нашего храброго предводителя. Гномы укоротили его рост как раз на голову, но мы принесем ее в деревню, где из нее, как и полагается, сделают чучело.

— То есть вы похитили меня ради какого-то… чучела?

— Так оно и есть, эльфийка, — раздраженно проворчал Раммар — Но если ты еще раз попытаешься бежать или даже просто обмануть нас, тогда чучело сделают из твоей головы. Ты поняла?

Аланна в ужасе переводила взгляд с одного на другого и молчала. По ней было видно, как сильно подействовала на нее неудавшаяся попытка бегства, и можно было даже подумать, что она согласна скорее утонуть, чем быть спасенной орками. Кроме того, вся эта история с Рураком ей, похоже, не нравилась.

— Я хочу знать, поняла ли ты меня! — закричал на нее Раммар.

— Да поняла, поняла, — недовольно ответила она. — Я хорошо слышу и не такая тупая, как это долговязое ничтожество, — она показала на Бальбока.

— Это долговязое ничтожество, — взорвался Раммар, — вытащило нас обоих из реки. Иногда он может быть глупым, и я готов признать, что пару раз даже подумывал о том, чтобы его прибить. Но он — мой брат, и не тебе его оскорблять!

— Раммар, — удивленно произнес Бальбок, — таких приятных слов ты обо мне никогда еще не говорил.

— Заткни глотку! — оборвал его Раммар. — Молчи, когда я говорю, черт бы тебя побрал!

В тот день они решили сделать передышку. Опасное падение в реку сократило им путь на много часов, и они могли спокойно разбить лагерь.

До выхода из ущелья было уже недалеко. Там, где Бальбок выудил своих спутников из воды, оно было значительно шире, а по обе стороны реки тянулись усыпанные галькой берега. Течение было поспокойнее, а река вилась по руслу красивой бирюзовой ленточкой.

Трое путешественников разбили лагерь выше галечного берега, где ниша в скале обеспечивала укрытие от ветра и непогоды и где стояли высохшие деревья, ветви которых годились на дрова. На этот раз Раммар не возражал против того, чтобы Бальбок развел костер. Все трое промокли до нитки; у огня можно было согреться и высушить одежду. Поначалу Аланна не решалась раздеться перед этими двумя чудовищами, но затем все же сделала это — и Раммар и Бальбок даже удержались от замечаний по поводу того, какие отвратительные эти эльфийские женщины с их стройными телами с плавными изгибами и алебастрово-белой кожей.

Они втроем сидели у огня, а горы вокруг погружались в темноту. С лица у каждого из них еще не сошел ужас, и, хотя они едва спаслись от смерти, повода радоваться по-настоящему у них не было. Аланна была погружена в мрачные мысли, потому что бегство ее не удалось и план пробираться в одиночку в Тиргас Дун провалился; у обоих орков лица вытянулись, потому что не было еды, и Раммар ругал брата, который как обычно оказался во всем виноват. Как Бальбок, так и Аланна избавились от своих мешков с провиантом, чтобы они не утащили их на дно, поэтому осталось совсем немного: у Бальбока — секира и кинжал, которые торчали из-за орочьего пояса, фляга для воды и потертая кожаная юбка; у Аланны осталось только шелковое платье, которое, несмотря на все неприятности, сверкало белизной и казалось совершенно новым. У Раммара и так ничего при себе не было, кроме фляги с водой и сапарака; оба предмета висели на кожаном ремешке за спиной, когда он рухнул в реку.

— Как это на тебя похоже, тупица ты этакий! — ругал он брата. — Мешок с провиантом ты оставил реке, а эту дурацкую штуку, — он указал на штандарт колдуна, который Бальбок воткнул нижним концом в землю на краю лагеря, — ты из реки выловил.