Отель «Бертрам»

Бриджет охнула и на минуту задумалась.

– Вы имеете в виду, что кто-то из ее знакомых мог быть замешан в ограблении?

Старший инспектор Дэви встал.

– Полагаю, это все, – сказал он. – Вы уверены, что больше ничего не можете мне сообщить? О том, например, куда ходила ваша подруга в тот день? Или накануне?

Перед глазами Бриджет опять прошли образы мистера Болларда и магазина на Бонд-стрит.

– Нет, – ответила она.

– Мне кажется, вы что-то недоговариваете, – заметил старший инспектор Дэви.

Бриджет судорожно ухватилась за соломинку.

– Ой, я совсем забыла, – сказала она. – Она ходила к каким-то юристам. Это ее опекуны. Она что-то хотела у них узнать.

– Ах так, значит, она посетила юристов – своих опекунов. Имен вы, разумеется, не знаете?

– Это Эджертон. М-м… Форбс, Эджертон и еще кто-то, – вспомнила Бриджет. – Там несколько имен, но эти я, кажется, помню точно.

– Понятно. И она хотела что-то выяснить?

– Она хотела узнать, сколько у нее денег, – сказала Бриджет.

Инспектор Дэви поднял брови:

– Вот как! Интересно. А почему она этого не знала?

– Потому что ей никогда про деньги ничего не говорили. Им казалось неправильным, чтобы она знала, сколько у нее на самом деле денег.

– А ей очень нужно было знать?

– Да. Мне кажется, это было для нее важно.

– Ну что ж, спасибо, – завершил разговор старший инспектор Дэви. – Вы мне очень помогли.

Глава 23

Ричард Эджертон снова взглянул на удостоверение личности, лежащее перед ним, потом поднял глаза на старшего инспектора.

– Странное дело, – сказал он.

– Да, сэр, – согласился старший инспектор Дэви. – Очень странное дело.

– Отель «Бертрам». Туман. Да, вчера был сильный туман, – как бы припоминая, произнес Эджертон. – Я полагаю, в тумане часто происходят преступления. Нападают и, к примеру, вырывают из рук сумочку, ну и так далее.

– В данном случае было дело иного рода, – объяснил Папаша. – Никто не пытался что-то отнять у мисс Блейк.

– А откуда стреляли?

– Из-за тумана трудно сказать. Она сама не уверена. Но нам кажется, и это, видимо, предпочтительная версия, что человек мог находиться на площадке перед домом.

– Он стрелял в нее дважды, вы говорите?

– Да, в первый раз промазал. Швейцар бросился к ней от двери отеля и загородил ее собой как раз перед вторым выстрелом.

– И таким образом принял удар на себя?

– Да.

– Отважный парень.

– Да. Он был храбрецом, – сказал старший инспектор Дэви. – У него отличный послужной список. Ирландец.

– Как его звали?

– Горман. Майкл Горман.

– Майкл Горман… – Эджертон на миг нахмурился. – Нет, – поморщился он. – Мне вдруг показалось – что-то знакомое. Но нет.

– Имя достаточно распространенное. Во всяком случае, он спас девушке жизнь.

– А почему, собственно, вы пришли именно ко мне, старший инспектор?

– Надеялся получить кое-какую информацию. Нам всегда важно иметь полную информацию о лице, подвергшемся нападению.

– Да, да, естественно. Но я всего и видел-то Эльвиру раза два с тех пор, как она была ребенком.

– Вы с ней виделись около недели назад, когда она к вам заходила, не правда ли?

– Да, это так. А что конкретно вам хотелось бы знать? Если что-нибудь о личных качествах, или о ее подругах, или о ее молодых людях, или о любовных ссорах – со всем этим лучше обратиться к кому-нибудь из женщин. Там есть некая миссис Карпентер, которая привезла ее из Италии. И еще есть миссис Мелфорд, у которой она живет в Кенте.

– Я уже виделся с миссис Мелфорд. Никакого толку. Совершенно. И я не столько лично о девушке хочу узнать, – в конце концов, я сам с ней встречался и выслушал все, что она могла мне сказать, вернее, что она захотела мне сказать…

По молниеносному движению бровей Эджертона инспектор понял, что тот оценил значение слова «захотела».

– Мне стало известно, что она обеспокоена, расстроена, испугана чем-то и убеждена, что жизнь ее в опасности. У вас сложилось такое же впечатление, когда она была у вас?

– Нет, – произнес Эджертон медленно, – нет, я бы так не сказал, хотя кое-какие слова показались мне странными.

– Например?

– Ей хотелось знать, кто унаследует состояние в случае ее внезапной смерти.

– Ах так! – сказал старший инспектор Дэви. – Значит, все-таки такая возможность засела в голове? Что она может внезапно умереть. Любопытно.

– Что-то у нее в голове было, но я не знал что. Она также хотела знать, сколько денег у нее есть, вернее, будет по достижении двадцати одного года. Это, наверное, более понятно.

– Денег, видимо, немало.

– Состояние очень велико, старший инспектор.

– А зачем, как вы думаете, ей это было нужно?

– Насчет денег?

– Да, и насчет того, кто это унаследует?

– Не знаю, – сказал Эджертон. – Совсем не знаю. Мы еще говорили о замужестве.

– У вас не возникло ощущения, что здесь замешан мужчина?

– Доказательств у меня нет, но… да, я именно так и подумал. Я был уверен, что за всем этим кроется какой-то молодой человек. Обычно так и бывает? Ласкомб, то есть полковник Ласкомб, ее опекун, похоже, ничего не знает ни о каком приятеле. Но Дерек Ласкомб как раз и не может этого знать. Он очень расстроился, когда я высказал такое предположение да еще прибавил, что этот приятель явно из числа нежелательных.

– Он действительно из их числа, – подтвердил старший инспектор Дэви.

– Так он вам известен?

– У меня просто есть догадка на этот счет. Ладислав Малиновский.

– Этот автогонщик?! Серьезно? Красивый головорез. Женщин он покоряет запросто. Интересно, где он подцепил Эльвиру? Не представляю, как могли пересечься их орбиты… впрочем, пожалуй, в Риме пару месяцев назад. Возможно, там они и встретились.

– Очень вероятно. А через мать они не могли познакомиться?

– Что? Через Бесс? Ну это, я бы сказал, совсем маловероятно.

Дэви кашлянул.

– Говорят, что леди Седжвик и Ладислав Малиновский очень близкие друзья, сэр.

– Да, да, эти слухи мне известны. Может быть, и так, а может, и не так. Они близкие друзья, которых постоянно сводит вместе их образ жизни. У Бесс, конечно, были романы, хотя, примите это к сведению, она не страдает нимфоманией. Люди всегда рады сказать такое о женщине, но по отношению к Бесс это несправедливо. Во всяком случае, насколько мне известно, Бесс почти незнакома с собственной дочерью.

– Да, именно так мне сказала леди Седжвик. И вы согласны с этим?

Эджертон кивнул.

– Какие еще родственники есть у мисс Блейк?

– Абсолютно никаких. Оба брата матери погибли на войне, а она была единственным ребенком старины Конистона. Миссис Мелфорд, хотя девушка и называет ее кузиной Милдред, на самом деле двоюродная сестра полковника Ласкомба. Ласкомб постарался сделать для девушки все, что мог, в соответствии с его старомодными понятиями, но это довольно трудно… для мужчины.

– Мисс Блейк, вы говорите, коснулась вопроса о замужестве. Не может ли быть, что она уже замужем?

– Но она еще не достигла совершеннолетия – ей пришлось бы получить согласие опекунов и доверенных лиц.

– Формально – да. Но не все же его дожидаются, – заметил Папаша.

– Знаю. Крайне прискорбно. Приходится в таких случаях проходить сложную процедуру назначения опекунства суда и так далее. Даже в этом случае дело весьма сложное.

– Но если уж они поженились, так поженились, – заметил Папаша. – Я полагаю, что, если они действительно женаты и она вдруг умрет, все унаследует ее супруг?

– Эта идея насчет замужества нереальна. За ней очень строго присматривали, и…

Эджертон замолчал, уловив ироническую усмешку старшего инспектора Дэви: как бы ни смотрели за Эльвирой, ей все же удалось познакомиться с абсолютно не подходящим для нее Ладиславом Малиновским.

Эджертон произнес задумчиво:

– Ее мамаша в свое время сбежала, это правда.