Собака Метцгера

Гордон отошел как можно дальше от куч с табличками «Бесплатное», куда стекалась толпа. Когда людской поток несколько иссяк, обнаружилось исчезновение Кеплера. Ажиотаж начал спадать. Люди брали по шесть-семь упаковок, которые распределяли по соседним автомобилям.

Между тем звук двигателя становился все громче, и некоторые с любопытством подняли головы. Прямо над ними пролетел небольшой спортивный самолет, спланировав к краю зеленого поля, помеченного плакатом. Тень летательного аппарата пересекла луг, и к земле устремились четыре темных пятна, несколько раз подпрыгнув. Китайчик увидел, что Иммельман с Маргарет подбежали к мешкам прежде, чем самолет успел подняться над деревьями на краю поля. Улыбаясь, Гордон следил за его полетом, стоя в гуще толпы.

Устроители что-то вещали в микрофон, но звуковая волна отражалась от холма, поэтому нельзя было ничего разобрать. Вдруг послышался рев двигателей, как будто разом завели все машины, шум слился в единый монотонный гул. И тут Китайчик Гордон обнаружил, что над полем пролетел второй самолет, развернулся на дальнем конце и снова проревел над лугом, заполненным толпой. Затем показались второй и третий самолеты, все они делали над полем круг и вновь возвращались, как будто собирались кого-то атаковать на бреющем полете.

— Я знаю, что вы ищете, подонки! — заорал Китайчик, зная, что ни одно человеческое ухо не услышит его крик.

Ему пришлось отскочить в сторону, поскольку прямо на него несся голубой «фиат» с девушкой за рулем. Она пронеслась как вихрь, с округлившимися безумными глазами, проехала прямо по одеялам, которые люди расстелили для пикника, и еле увернулась от «Триумфа-ТР-6». Китайчик Гордон сбежал с холма, перескочил через поваленный кустарник и помчался через опушку по высокой траве к дальней роще, где был припаркован фургон.

— Что-то не так, — сказал пилот пассажирам сзади. — Видите, все бегут к автомобилям. Похоже, мы посеяли панику.

— Посмотрите, — воскликнул долговязый молодой человек, — сколько народу на поле держат в руках зеленые пластиковые мешки!

Бейсбольная кепка свалилась с его головы, когда он завопил в свою рацию:

— Держите их! Шевелитесь! Они уезжают! — Минуту он вслушивался, затем заорал снова: — Всех! Всех!

Во втором самолете сидел фотограф с камерой наготове, упираясь локтями в дверь в позе бывалого снайпера. Камера щелкала, как только самолет приближался к земле.

— Что там внизу?

— Черт меня раздери, если я понимаю, — ответствовал напарник. — Устроили какие-то индианаполисские гонки… Сними на всякий случай каждого, кто тащит зеленый пластиковый мешок.

— Ох, не нравится мне это местечко, — пожаловался Иммельман. — Они ведь через пару минут сообразят, как лучше перекрыть все дороги.

До них донеслось звучание рожка.

— В машину! — скомандовала Маргарет.

Иммельман уселся рядом с ней, скорчившись так, что костлявые колени оказались на уровне щек. Автомобиль полз по полю среди сотен других. По соседству тащился древний седан «остин-хейли», за рулем восседала пожилая седовласая дама с откупоренной бутылкой вина в свободной руке. Справа целая колоннада гудящих «порше» устремилась через пустырь в сторону от грунтовой дороги — ловкий маневр, чтобы найти обходной путь. Лидирующий автомобиль, фыркая, вдруг рванулся вперед, угрожая вклиниться между двумя «мерседесами», ежели возникнет просвет. Остальные автомобили спокойно катились по периметру поля, вздымая желтую пыль.

— Мы в чем-то ошиблись, — пояснил Иммельман. — Я так и не понял, когда нужно было трогаться.

— Куда они все едут? — заволновалась Маргарет.

— Понятия не имею. Им раздавали карты маршрутов и записывали время старта. На каждом контрольном пункте фиксируют время появления. Это не просто прогулка — идея соревнования в том, что ты демонстрируешь не скорость, а умение… Но у нас нет карты, так как мы не регистрировались.

— Ты заметил, чтобы кто-нибудь выехал?

— Пока нет. Они движутся вокруг поля или же пытаются выехать на дорогу — там уже пробка. Может, удастся выскочить из толпы. Дорожной службы или чего-то в этом роде пока не видать.

— Ну как мы выберемся с ворованными номерами и всей этой кучей деньжищ? Проверь, не психи ли ребята справа от нас.

Она свернула вправо, быстро изменив направление, а Иммельман высунул руку из окна. Владелец оранжевого «ауди» поколебался, но приостановился, чтобы дать Маргарет возможность вырулить к высоким деревьям, растущим на краю поля.

— Впереди деревья, солнышко, — нежным голосом предупредил Иммельман. — Возьми правее.

Через несколько секунд он проговорил громко и отрывисто:

— Дерево! Одно! Большое! …Да что ты делаешь, черт побери?

— Очень большие деревья, ну и что? Ты тут болтал, что Уилл Роджерс держал лошадей, значит, где-то есть тропа…

Несмотря на то, что она ехала относительно медленно, деревья мелькали в лобовом стекле как частокол.

— Лошади не живут среди деревьев! — объяснил Иммельман.

— Знаю, но здесь должны быть тропы для них, там, где деревья уже достаточно большие, и под их кронами имеется свободное пространство.

Переваливаясь через выступающие корни, они поднимались по небольшому склону. Машину несколько раз сильно подбросило. Казалось, что она бесцельно мечется среди стволов. Иммельман крепко вцепился в дверцу и щиток, но когда Маргарет резко повернула и автомобиль перелетел через камень, он все-таки ударился головой о крышу.

— Ты в порядке?

Он сидел с закрытыми глазами, голова перекатилась по спинке сиденья. Оставалось неясным, кивнул он в ответ или просто свернул шею. Ей пришлось остановиться, тогда хитрый Иммельман открыл глаза и улыбнулся.

— Я же тебя спросила: ты в порядке?

— Уже лучше. Останься-ка здесь.

Он вылез из машины и побежал среди деревьев, глядя вниз, как ищейка. Маргарет он казался похожим на футболиста, который увертывается от мяча. Неожиданно он растянулся во весь рост, споткнувшись о корень, поднялся, побежал снова и исчез среди деревьев. С неба вновь донеслось гудение самолета, звучавшее еще более устрашающе, поскольку здесь оно не сливалось с ревом автомобильных двигателей.

Может быть, она где-то допустила ошибку? Вообще-то Иммельман должен больше нее знать о лошадях и верховой езде. Найдет ли он эту тропу? Она вдруг вся затряслась. Это я, я, маленькая женщина, которая сидит одна в лесу, в этом автомобиле… Нет, это не жуткий сон, который мне снится. Какой ужас… Я же могу здесь запросто погибнуть… Почему я не хочу быть одна в этот момент?

Где-то сбоку возник Иммельман, и она вздрогнула от счастья. По позвоночнику прошла теплая волна, и Маргарет выдохнула:

— Ох.

— Давай за мной.

Он побежал вперед, Маргарет включила передачу и поехала за ним как во сне, стараясь не упускать из виду подпрыгивающую мускулистую спину. Казалось, что она в гипнотическом сне плывет среди моря деревьев. Тело оставалось почти безучастным к происходящему, действовали только руки, лежащие на руле, и глаза, оценивающие пространство, которое следовало преодолеть по извилистым тропам. Один раз она так удачно вписалась в пространство между двумя близко растущими стволами, что даже обошлась без царапин.

Наконец, лес остался позади, Иммельман поджидал ее на поляне. Она остановилась, трясущимися руками открывая дверцу.

— Таксист, отвезите в банк! Там, выше, свободное пространство.

Глаза Маргарет проследили за его указательным пальцем.

Она двинулась вперед, к просвету между деревьями. Это оказалась старая тропа, заросшая высокой травой, но зато без толстых корней.

— Ты гений, Маргарет, — с уважением изрек Иммельман.

— Это уж точно.

— Отличная вещь — старая лошадиная тропа. А вдруг она приведет нас обратно к ранчо?

— Досадно.

— Это окончательно погубит такой славный денек.

Кеплер сидел во взятом напрокат «шевроле» на обочине шоссе в трехстах ярдах от входа в государственный парк. На краю окна лежал свернутый в несколько раз пиджак, в который он предусмотрительно замотал ствол винчестера. В этом виде стрельбы нет ничего особенного, вся штука лишь в адекватной подготовке, полном спокойствии и выполнении неторопливых экономичных движений.