Добрая фея

— Нет, — сказал Денис. — Федора Викторовича брать с собой не будем. Хорошо, пойдем, посмотрю своими глазами.

Вначале они осмотрели замороженные останки кишечника мыши-старушки. Они использовали стереомикроскоп, Денис смотрел в один окуляр, Костя смотрел в другой и объяснял, что именно лежит на стекле и что означают те или иные признаки. С каждой минутой Денис все больше проникался сутью происходящего.

Потом Костя показал Денису легкие Пирата, а когда убедился, что Денис все понял в меру своего разумения, сказал:

— Теперь давай свежий труп посмотрим, мне самому интересно, что у них в организме за следующие три дня произошло.

Денис раздраженно замахал руками. Он не любил препарировать свежие трупы, он так и не преодолел в себе естественную брезгливость при виде крови и смерти. Ну, то есть для нормального человека эта брезгливость естественна, а для биолога — как раз наоборот, противоестественна.

— Сам смотри, — сказал он. — Не буду тебе мешать. Лучше скажи, этот препарат, как он синтезируется? Просто в синтезатор формулу закладываешь или нужно что-то особенное сделать, какая-то хитрость есть?

— Никаких хитростей, — сказал Костя. — Загоняешь формулу в синтезатор, ждешь три часа и получаешь дозу. Формула, кстати, есть в отчете, на второй то ли третьей странице.

Денис странно покосился на Костю. Очевидно, удивился, что Костя не скрывает от начальника формулу чудесного лекарства. Костя думал над этим, но решил не проявлять паранойю. Почти все молодые ученые всерьез считают, что старшие товарищи спят и видят, как бы присвоить себе достижение молодого гения, но на самом деле, пока открытие не опубликовано, оно представляет ценность только для автора и больше ни для кого. А когда открытие опубликовано, украсть его уже невозможно, автору достаточно предъявить ссылку на статью и все, плагиатор опозорен. Есть, правда, небольшой промежуток времени, когда можно попробовать набиться в соавторы и не всегда это будет плагиатом — молодые ученые часто неспособны адекватно оценить свое открытие, увидеть в нем все стороны, заслуживающие дальнейшего изучения, да и статью нормально оформить не все могут без помощи научного руководителя. Но сейчас не такой случай, Денис скоро поймет это, он мужик неглупый. Тем не менее подстраховаться не помешает, тем более что делается это очень просто.

Костя скинул файлы Денису на флэшку, подождал, пока тот дойдет до своего кабинета, и пошел в соседнюю лабораторию.

— Ребята! — провозгласил он с порога. — Я открыл лекарство от рака.

Ответом ему было недоуменное молчание. Сотрудники и сотрудницы смотрели на него и ждали продолжения шутки.

— Я не шучу, — сказал Костя. — Десять мышей с последней стадией рака получили инъекцию, одна умерла, девять выздоровели. Опухолевые клетки утратили злокачественность и дифференцировались, все пораженные органы восстановились. Минуту назад я показал Денису формулу препарата…

Общий смех прервал его речь.

Все понятно, — сказал Серега Епифанов, — можешь не продолжать. Никто твою славу не украдет. Впрочем, пойдем, покажешь сырые результаты, а то чем черт не шутит, Денис вроде мужик умный, но кто его знает, что ему в голову взбредет…

9

— Как отец? — спросила Ольга. Андрей странно хихикнул.

— Нормально, — сказал он. — У него теперь девушка живет.

Саша оглушительно расхохотался, Ольга даже испугалась на мгновение, что он сейчас потеряет управление, машина сильно вильнет в сторону и съедет с дороги. Но нет, обошлось.

— Какая девушка? — спросила Ольга.

— Молодая, лет двадцати, — ответил Андрей. — Студентка, наверное, или лаборантка. Инна зовут. Симпатичная.

Ольге стало горько и обидно, ее как будто из ушата окатили. Она, дура, стеснялась заводить любовника, терзала себя, дескать, это неприлично, это предательство, понимала, что все это ерунда, но все равно страдала. Недолго, правда, потому что когда решение принято, его надо выполнять, а не страдать, бизнес этому быстро учит. Но она и представить себе не могла, что в то самое время ее муж, уже не любимый, но все-таки муж, наставляет ей рога, спокойно и без всяких душевных терзаний. Она бы сразу заметила, если бы он почувствовал себя виноватым, она всегда это замечала. Но никаких признаков вообще не было!

— Еще он сказал, что нашел то лекарство, над которым они работали, — продолжил Андрей.

— Но у них грант закончился, — удивилась Ольга. — Он сейчас вообще без работы сидит.

— Папа говорит, это ненадолго, — сказал Андрей. — Под такое открытие им легко новый грант дадут.

— А какое это открытие? — спросил Саша.

— Лекарство от рака, — ответил Андрей.

Саша засвистел, не очень громко, но протяжно, переливчато и очень противно.

— Не свисти, денег не будет, — сказала Ольга. Саша перестал свистеть.

— Круто, — сказал он. — Молодец он, твой отец. А это лекарство, оно как, продляет жизнь или на начальных стадиях выживаемость повышает?

— Оно полностью излечивает рак, — заявил Андрей. — На любой стадии, кроме самой последней. Папа говорил, он его вколол мышам, которые должны были умереть через несколько дней, и все, кроме одной, выздоровели.

— Круто, — сказал Саша. — А сколько мышей всего было?

— Десять.

— Круто, — еще раз повторил Саша. — Передавай мои поздравления. И еще, если вдруг будут проблемы, типа нарушения авторских прав или что-то еще, пусть ко мне обращается, не стесняется. Ну, то есть ко мне он вряд ли станет обращаться, ему сейчас неприятно со мной разговаривать, а через тебя пусть передаст. У нас были дела по медицине, опыт есть.

— А это вы Брунькова посадили? — заинтересовался Андрей.

— Мы, — кивнул Саша.

— А эту машину вы тогда купили?

— Андрей! — возмутилась Ольга. — Как ты смеешь…

Саша странно хихикнул. Кажется, он совсем не обиделся, это странно, она бы на его месте точно обиделась.

— Ты прав, Андрей, — сказал Саша. — Эту машину я купил сразу после того дела. Кстати, мы вроде договорились, что ты ко мне обращаешься на «ты».

— Как тебе угодно, Саша, — сказал Андрей.

Его голос звучал ехидно и зло, Ольга поняла, что сейчас он начнет травить Сашу, так же, как травил ее в эти дни. Саша начнет ругаться, Андрей обидится… Всю неделю она боялась этого момента, и вот он наступил.

— Андрей! — громко повторила она. Саша легонько коснулся ее бедра.

— Оля, не надо кричать, — сказал он. — Андрей все правильно понял. Андрей, надеюсь, ты не думаешь, что я беру взятки?

Андрей хихикнул и ничего не ответил.

— Значит, думаешь, — констатировал Саша. — Ты, наверное, такую картину нарисовал себе в воображении, сижу я, значит, в кабинете, напротив меня сидит Бруньков в арестантской робе, а я ему говорю: «Давай, сволочь, миллион баксов, а то в тюрьму посажу!» Так?

— Примерно так, — согласился Андрей.

— Так бывает только в дурных романах, — заявил Саша. — Во-первых, я никого не допрашиваю лично, на это есть следователи. Во-вторых, в тюрьму сажают лишь в крайних случаях, когда не получилось договориться по-хорошему. А в-третьих, в КОБ взятки не берут. Не потому, что мы такие честные, просто обстановка не та. У ментов на каждом опере висит два десятка дел, одно дело закрыл за взятку — никто не заметит. А у нас на каждое дело меньше пяти оперов редко когда приходится.

— И каждый за каждым присматривает? — поинтересовался Андрей.

— Ну да, примерно так, — согласился Саша. — Но не потому, что все стучат друг на друга, это как-то само собой получается. Когда работаешь в команде, предавать товарищей трудно, и психологически, и чисто технически.

— А если всей команде дают взятку? — спросил Андрей.

— Тогда это называется не взятка, а внебюджетный фонд содействия правоохранительным органам, — сказал Саша и засмеялся.

Андрей тоже засмеялся.

— А это законно? — спросил он.

— Конечно, — серьезно ответил Саша. — Наши юристы — не дураки, все оформлено как надо, комар носа не подточит. Да и кто будет под нас копать?