Добрая фея

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Болезнь

1

Поговорка «понедельник — день тяжелый» окончательно потеряла актуальность для Кости. Все выходные он нетерпеливо ждал, когда снова окажется в лаборатории, войдет в виварий и посмотрит своими глазами, как чувствуют себя двадцать семь подопытных мышей: семь исцеленных в первом эксперименте, десять, получивших инъекцию препарата в прошлый вторник, и еще десять из контрольной группы, которым предстоит умереть в ближайшие дни. Все оказалось даже лучше, чем он ожидал: в основной группе второго эксперимента выжили все, стремительного распада опухоли не наблюдалось ни у кого. Возможно, та неудача — просто несчастный случай, аномальное наблюдение. Да даже если и нет, девяносто пять процентов вылеченных больных — по-любому невероятно большое число для рака четвертой стадии.

Минут десять ушло на заполнение очередной страницы в журнале эксперимента, теперь вся документация велась так, как положено по инструкции, а не так, как диктует здравый смысл. Но это не напрягало, а даже радовало, по такому радостному поводу и ерундой заниматься приятно.

Денис куда-то уехал, не иначе обивает пороги высоких инстанций, пытается пробить-таки грант в виде исключения, типа я понимаю, все сроки прошли, но посмотрите на данные последнего эксперимента, это большой успех. А чиновники говорят ему, что все сроки действительно прошли, и тонко намекают, что он не первый, кто просит денег для эпохального открытия. А может, и не так все это делается, Костя не знал, да и не хотел узнавать. Каждый должен делать то, что умеет, Костя умеет ставить эксперименты, а Денис умеет пробивать под них финансирование, и пусть будет так. Только наивные юнцы думают, что без толкового менеджера смогут заработать больше, Костя давно понял, что свою долю в грантах Денис отрабатывает по полной.

Зазвонил мобильник. Высветившийся номер был смутно знаком, но Костя не помнил, кому он принадлежит. Наверное, был в старой книге, которая пропала вместе с телефоном, после того случая Костя зарекся покупать дорогие мобильники. Преимуществ по сравнению с дешевой моделью почти нет, а может, Костя просто не успел их прочувствовать, потому что тот телефон вытащили у него из кармана на третий день после того, как он его купил. Дешевые аппараты намного лучше, их не воруют, они никому не нужны, кроме законного владельца.

— Алло! — сказал Костя.

— Костя? Привет, это Данила Щукин. Говорить удобно?

— Привет, Данила! — воскликнул Костя. — Удобно, да, конечно.

С Данилой Щукиным они вместе учились в институте, потом в аспирантуре и еще пару раз встречались на конференциях. Отец Данилы был важным чиновником то ли в каком-то министерстве, то ли где-то еще, Костя всегда завидовал Даниле, что тот может себе позволить заниматься тем, что интересно, не думая о хлебе насущном. Впрочем, это Даниле не помогло, больших результатов в науке он не достиг, недостаток таланта ничем не компенсируешь. Кое-как Данила защитил кандидатскую диссертацию и сразу после этого бросил науку, отец подарил ему какой-то бизнес, не то магазин, не то автосервис, Костя уже и не помнил, что именно. Не сказать, что Костя и Данила дружили, пили вместе не раз, но не более того. Не враждовали — это точно, конфликтов у них не было, с Данилой можно было нормально разговаривать, а что еще нужно от приятеля? Еще Данила легко давал в долг и никогда не торопил с возвратом, но этим свойством Данилы Костя воспользовался лишь один раз, он не любил, когда он кому-то должен.

— Все там же работаешь? — спросил Данила. — В том же институте?

— Да, — ответил Костя. — А что?

— У вас вроде был грант по онкологии?

Костя начал догадываться, зачем звонит Данила. Нет, лучше бы ошибиться.

— Был, — сказал Костя. — Недавно закончился, Денис пробивает продолжение.

Костя хотел было пошутить, типа, если хочешь инвестировать в отечественную науку, то всегда пожалуйста, но решил воздержаться. Если он правильно догадался о причине звонка, эта шутка неуместна.

— Хотел с тобой проконсультироваться, — сказал Данила. — Рак поджелудочной железы третьей стадии — это лечится?

Костя давно привык, что люди не видят разницы между биологом, который режет онкологических мышей в смутной надежде найти эффективное лекарство, и врачом, который лечит живых людей. Обычно, когда начинался подобный разговор, Костя сразу говорил об этом, но сейчас решил, что не стоит. Рак поджелудочной железы — это не просто рак, это гарантированная смерть, исключения вроде Стива Джобса не в счет, некоторым людям фантастически везет, но так бывает редко. Обычно при этом раке процесс умирания надолго не затягивается, но, к сожалению, иногда он бывает очень мучительным.

— Точно назови стадию, — потребовал Костя. — Тэ три, дальше что?

— Эн икс… или ха… а потом эм один. Костя помолчал, собираясь с духом.

— Костя! — позвал Данила. — Алло!

— Я слышу, — сказал Костя.

— Мне показалось, что связь прервалась. Костя, это лечится?

— Это не третья стадия, — мягко ответил Костя. — Это уже четвертая.

— И… что?

— Сейчас, подожди секунду.

Костя ткнул мышью в список закладок браузера, Выбрал нужную и подождал, пока страница загрузится. В принципе он и так все помнил, но лучше уточнить… Хотя нет, не надо врать самому себе, он просто оттягивает момент, когда придется сообщать хорошему человеку плохие новости.

— Желтуха была? — спросил Костя.

— Была, сделали операцию, знаешь, такую трубку через рот вставляют, там на конце такой маленький типа робот…

— Знаю, — оборвал его Костя. — Про химиотерапию врач что-нибудь говорил?

— Говорил, что можно попробовать, но… — Данила как-то странно хрюкнул, впрочем, почему хрюкнул? Всхлипнул он. — Неужели это конец?

Костя решил, что хватит играть в отрезание хвоста по частям. Врачи-онкологи не любят говорить правду родственникам пациентов, потому что после этого родственники обычно устраивают истерики, хватают врачей за грудки, умоляют сделать хоть что-нибудь… Но Косте это не грозит, настоящую истерику по телефону не устроишь, а значит, правду скрывать незачем. Лучше сразу все выложить, Даниле так будет легче, сначала будет тяжело, но потом легче.

— Конец будет месяцев через пять, — сказал Костя. — Это приблизительно, может быть, раньше, может, позже, рекордная продолжительность жизни с таким диагнозом была около двух лет. Самочувствие будет нормальным почти до конца, боль снимут наркотики, а другие симптомы появятся только за неделю-другую до смерти. Да и не факт, что появятся, может начаться кровотечение…

— Какую больницу посоветуешь? — перебил его Данила.

— Все равно, — ответил Костя. — Химиотерапию везде делают одинаково, надо только, чтобы сестра была хорошая, мимо вены промахнется — будет очень больно. Врачи могут предлагать дорогие препараты, посылай смело и далеко, гемзар стоит полторы тысячи рублей за курс, платиновые соли еще дешевле, а лучше ничего пока не изобрели. Чистотел, керосин, БАДы — тоже посылай всех подальше, от этого только вред. На наркотики переходите как можно быстрее, как только обычные обезболивающие станут хуже действовать. Постарайся, чтобы врач выписал фентаниловые пластыри, они удобнее, и если забудешь вовремя поменять, боль не сразу придет, будет время принять меры.

Некоторое время Данила молчал, переваривая информацию. Потом он спросил, тихо и неуверенно:

— Может, какие-нибудь новые лекарства есть? Экспериментальные, непроверенные?

Теперь настала очередь Кости долго думать. Будь это не Данила, а посторонний человек, Костя не стал бы думать, но Данилу было жалко, а еще жальче самого себя, если озверевший родственник покойного напишет донос в милицию. Но Данила… Костя вдруг вспомнил, как Инна сказала: «Желание исполнится быстрее, чем ты рассчитываешь». Может, так оно и исполняется? Таким жестоким путем? Впрочем, почему жестоким? Если это исполнение желания, больной наверняка выздоровеет, Инна за этим проследит.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.