Королева Риррел

— Держи!

Ловко вытащив нож из спины убитого, Иелкон протянул его Эстрилу. Хотя по длине нож и уступал сабле, но при умелом обращении мог стать грозным оружием. А Эстрил был лучший фехтовальщик в школе. Жаль, что нет у него в руке одной из тех удивительных сабель, которые показывал ему Ортег. С таким оружием исход схватки был бы гораздо определеннее…

— Лезь наверх, я прикрою, — прохрипел Иелкон.

Он орудовал саблей лениво, не спеша, тем не менее один из магов с тяжелой раной остался на полу каюты. Эстрил схватил его саблю и, морщась от боли, вылез на палубу. Двое трогов уже ожидали его, намереваясь загнать обратно в люк. Эстрил принял оборонительную стойку, сжимая саблю в одной руке, а нож — в другой. И в этот миг на берегу мелькнуло голубое платье: к куоту бежала Шайса.

Эстрил сообщил мне, что прибыл куот из Аникодора, и велел готовиться к отъезду. Сборы мои были недолгими. Я переоделась в голубое храмовое платье: наблюдая за Эстрилом, я поняла, что аникодорцы — люди строгих нравов. Потом попрощалась с жителями поселка — некоторые из них стали мне друзьями. Вернувшись в свою хижину, села на порог и стала ждать Эстрила.

Итак, пройдет еще от силы месяц, и мечта многих поколений свершится — Звезды вернутся в мир. Наша жизнь изменится, но это будут добрые перемены. Подумать только — как прекрасный цветущий сад, мир раскинется у ног каждого человека. Исчезнут невежество и нищета, а красота будет доступна всем. Какое счастье, что это невероятное событие пришлось на мой век и на мою судьбу!

Не стану лукавить, меня прельщала слава спасительницы Риррел. Я представляла себе, как мое имя будет запечатлено в книгах, мое лицо сохранят статуи, воздвигнутые в каждом городе…

Однако долгое отсутствие Эстрила тревожило меня. В конце концов, зачем мне ждать его? Я уже готова, у нас нет никакого скарба, так почему бы мне не отправиться самой к куоту?

Выйдя на берег, я издалека увидела очертания странного судна, наверное, это и был куот, и побежала вниз по течению.

Судно покачивалось на волнах, а вокруг него плавали погубленные стебли цветов. Но у меня не было времени жалеть о них: я услышала лязг оружия. На палубе Эстрил сражался с четырьмя противниками. Тело пятого плавало лицом вниз возле борта куота. На бедре Эстрила кровоточила рана. Я не стала раздумывать о том, что произошло. Эстрил — мой друг, значит, эти неизвестные люди — враги. Я бросилась к веревочной лестнице и быстро забралась на палубу.

Один из нападавших заметил меня. Лицо его выразило сначала удивление, а потом радость.

— Шайса, уходи отсюда! — крикнул Эстрил, отчаянно отбивая очередной удар и стараясь прорваться ко мне.

Он забыл, что я вовсе не беззащитна…

Свет Келлион вырвался из моих рук, но это не был неосознанный, неуправляемый порыв, как в юности, когда я только постигала возможности Звездной силы. Мощный поток голубого огня, минуя Эстрила, узлом скрутил его противников и опрокинул их на палубу. Все четверо были обездвижены — искрящееся голубое сияние надежно держало их. В это время из люка показалась всклокоченная голова еще одного. Я вновь подняла руки, но Эстрил закричал:

— Шайса, нет! Это наш союзник!

На палубу, кряхтя, выбрался белобрысый коротышка. Он был весь в крови, как и его сабля, которую он волочил за собой.

Они с Эстрилом обменялись короткими фразами, и я поняла, что коротышка, которого звали Иелкон, спрашивал, что делать с обездвиженными солдатами. По тому, как Эстрил сморщился на его предложение, я поняла, что их участь могла быть печальной. Затем Эстрил и Иелкон снесли их на берег — вместе с раненым из каюты и двумя трупами. Конечно, с нашей стороны было черной неблагодарностью оставить такой подарок гостеприимным хозяевам. Но ситуация требовала поскорее покинуть этот чудесный край.

Разумеется, я потребовала от Эстрила объяснений. Но он явно сам не все понимал и стал расспрашивать Иелкона. Но коротышка снова полез вниз.

— Это жрец воды, — сообщил Эстрил. — Чтобы управлять судном, ему нужно прочесть заклинания, а для этого нужен полный покой.

Я с сомнением посмотрела ему вслед. Иелкон не причинил нам вреда, напротив, спас Эстрилу жизнь и обещал помочь в дальнейшем, но чем-то он мне сразу не понравился, может быть, своей манерой говорить или внешностью. Даже железный треугольник у него на шее меня раздражал… Однако хотела я или нет, с этого мгновения Иелкон стал нашим спутником.

Не прошло и нескольких минут, как жрец воды снова поднялся на палубу. Куот, величаво качнув бортами, двинулся вверх по течению — к морю. Оказалось, что Иелкон неплохо говорит на языке Лесовии, и я смогла участвовать в беседе.

— А ты, парень, не слишком-то смел, — вдруг заявил Эстрилу коротышка. — С чего это ты так легко решил отдать Лисмилу эту красавицу?

— Я не хочу, чтобы она досталась заговорщикам, — мрачно ответил Эстрил. Иелкон внимательно посмотрел на него. Похоже было, что ответ удивил его. Помолчав, коротышка протянул:

— Вот оно что… Ты переметнулся обратно — как это называют?.. И ты думал, что Лисмил действует по поручению Сената? Ты давно не был дома, приятель. В Сенате все передрались, чертополох им под язык. Лисмил хотел помешать планам Сената. Он собирался убить вас обоих…

— Так он лгал? — перебил его Эстрил. — Про мою жену?

Иелкон покачал головой.

— Нет, парень. Сенат, действительно, думает, что ты связался с заговорщиками. Нам придется очень постараться, чтобы убедить их в обратном.

Я ничего не понимала. Какие заговорщики? И что с женой Эстрила? Я посмотрела на молодого человека.

Эстрил сидел на палубе, вытянув перед собой раненую ногу. Он был бледен. Разбитый в кровь кулак судорожно сжимался и разжимался. Он закрыл глаза и прошептал что-то чуть слышно на своем языке.

— Эй, не время раскисать, парень! — окликнул его Иелкон. — Тебе интересно, как я намерен помочь вам обоим?

— А почему ты нам помогаешь? — подозрительно спросила я.

Коротышка бросил на меня пристальный взгляд. А он вовсе не такой простак, каким кажется.

— Не по душе мне все эти дрязги, — проворчал Иелкон. — Сенат есть Сенат, я ему служу, а Лисмил кто? Так ты как, собираешься девушку Сенату отдавать или и впрямь работаешь на заговорщиков, чертополох им под ребро? Вот доберемся до Аникодора…

— Нам нельзя обычным путем добираться до Аникодора, — Эстрил покачал головой. — На острове Ромо нас ожидает засада.

— Ромо нас не касается. Мы отправимся на запад — к материку Ловиж.

По лицу Эстрила я поняла, что он удивлен.

— Дело в том, — пояснил Иелкон, — что в одиночку мне не справиться с куотом. Жрец воды — как это называют? — должен все время читать заклинания, чтобы судно не сбилось с курса и вообще держалось на плаву. До Ромо целых пять дней пути, я столько не выдержу без сна и отдыха. Никто из вас заменить меня не сможет. А до Ловижа мы доберемся за сутки с небольшим. Одну-то ночь я уж как-нибудь потерплю.

— И что дальше? — поинтересовалась я.

— А дальше мы найдем на Ловиже нескольких надежных ребят. Это маги Воды, у них там кое-какие дела, чертополох им… не знаю куда. Они нам помогут, — Иелкон хлопнул Эстрила по плечу. — Не грустите, со мной не пропадете! Ну ладно, пойду, поколдую немного. А то с такой скоростью мы дождемся здесь приятелей Лисмила.

Мы с Эстрилом остались на палубе одни. Куот тихонько двигался между живописных берегов. Молодой человек, казалось, не замечал моего присутствия и смотрел в одну точку. В другое время я, конечно, посочувствовала бы его горю. Но сейчас меня мучили сомнения.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Не сейчас, Шайса, — умоляюще взглянул на меня Эстрил.

— Нет, Эстрил, именно сейчас. Я должна знать, куда меня везут. Какие заговорщики? Ты все-таки лгал мне?

— Шайса, это не имеет значения! Теперь все будет так, как я тебе обещал.

Лучше бы он подобрал другие слова! Я лишилась дара речи и смотрела на него, широко открыв глаза, чувствуя, как комок подступает к горлу. Теперь?! Значит, когда он говорил: «От тебя зависит, вернутся ли Звезды в мир», когда обещал мне скорое возрождение Риррел, он просто смеялся надо мной! А пока я, как дурочка, радовалась солнцу в стране Золотых статуй, он лелеял какие-то свои планы! Мне стало стыдно тех чувств, которые я испытывала к этому человеку. Все было испорчено ложью! Я больше не могла ему доверять. Мне стало жаль себя, как обманутого ребенка, и, склонившись над бортом куота, я по-детски залилась слезами.