Взрыв Секс-бомбы

Режиссер набрал номер телефона актрисы, которую он снимал в каждом своем фильме, в небольших, но все-таки ролях. За эту верность он мог позвонить ей в любое время суток.

— Я с мобильного, — предупредил он, давая понять, что будет краток.

— Хочешь приехать? — спросила актриса.

— Хочу.

— Приезжай, — согласилась актриса, но тут же передумала: — Нет, нет, только не сегодня. Через три дня. Я делаю себе зубы. Керамические.

— Меня верх не интересует, — сказал Режиссер. — Я знаю, что ты умная и злобная. Один раз помолчишь.

Режиссер сообщил жене, что у него дела на киностудии, завел «Волгу» и уехал с дачи.

Актриса встретила его уже в халате. Они без разговоров перешли в спальню. Все-таки в порыве страсти актриса открыла рот, и Режиссер увидел обточенные пеньки почему-то коричневых зубов и вспомнил, как говорил один из актеров, которого он снимал в своей первой картине:

— Если мужчина носит старые костюмы и спит со старыми женщинами, значит, жизнь закончилась и можно стреляться.

Он попросил актрису повернуться. Сзади она была почти молодой, и Режиссер подумал, что ему и застрелиться не из чего. Ему предлагали купить и револьвер «наган», и пистолет «ТТ», но тогда еще за большие деньги. Он пожалел денег. Сегодня оружие стало дешевым, и он решил, что, как только заработает первые хорошие деньги, обязательно купит пистолет. Он еще не знал, что именно в эти минуты о нем говорят и, возможно, предложат новую работу, которая сделает его на несколько месяцев известным, чтобы потом снова отбросить в прежнее состояние ожидания новой работы.

Секс-символ и Продюсер

Актриса к зданию телекомпании подъехала на джипе «мицубиси», не таком, какой ей бы хотелось, а на том, что купил ее американский муж. Помня, что она Секс-символ, Актриса, не ставя ногу на ступеньку джипа, опустила ее сразу на мостовую, благо разрез позволял. От этого нога вроде бы увеличилась в длину и проходящие мужчины останавливались, шоферы служебных машин переставали болтать, а телевизионщики, оказавшиеся в этот момент возле окон, смотрели только на нее, ожидая, когда она опустит на мостовую и вторую ногу. Прием был многократно отработан. Она соскользнула с сиденья, не оборачиваясь, захлопнула дверцу и так же, не оборачиваясь и не вытягивая руку в сторону джипа, нажала на кнопку брелока, услышала, как защелкнулись замки на дверцах джипа.

Она улыбнулась охранникам и пошла к лифтам, зная, что охранники смотрят ей в спину, вернее, ниже спины. Ее не заставили выписывать пропуск: если приехала, значит, приглашена.

Секретарша Продюсера улыбнулась ей и сообщила по кабинетному переговорному устройству, что Секс-символ прибыла.

Продюсер вышел навстречу, готовый поцеловать ей руку, но она обняла его и коснулась его губ. Продюсер пах хорошим парфюмом, был чисто выбрит. На подготовку своего тела и лица он тратил утром до сорока минут, Актриса примерно столько же. Она почти не пользовалась макияжем, только к вечеру для приемов.

— Ты такая же ослепительная, — сказал Продюсер.

— А ты в замечательной форме, — похвалила его Актриса, — и у тебя, как всегда, замечательный парфюм. Как жена?

— Скоро будет. У нее же теперь Актерское агентство.

— Говорят, довольно успешное?

— Говорят. Ты еще не занялась бизнесом?

— Я всю жизнь занимаюсь бизнесом, — ответила Актриса. — Продаю себя.

— Это успешный и беспроигрышный бизнес, — отметил Продюсер.

— Пока да. Но есть признаки опасности.

— В чем они выражаются? — спросил Продюсер.

— По ролям в меня влюбляются мужики все большего и большего возраста.

— Тогда ты молодеешь. Старики обычно влюбляются в молоденьких.

— Ты Продюсер, ты все понимаешь. Объясни, пожалуйста. За последний год у меня было всего два предложения сниматься. И то по инерции обнаженной. У меня по-прежнему все в порядке, без намека на целлюлит, но ведь мне уже за тридцать.

«Ближе к сорока», — подумал Продюсер. Они поступали после школы и были ровесниками.

— Инерция мышления, — объяснил Продюсер.

— Пока я не стала раздеваться, я была немножко актрисой.

— Ты очень хорошая актриса, — сказал Продюсер.

— Твоей жене проще. Ты всегда можешь ее порекомендовать.

— Ты же знаешь, я не лоббирую своих жен. У нее тоже немного предложений, поэтому она и организовала Актерское агентство. Это все-таки лучше, чем казино и стрип-бары.

— Ладно, — сказала Актриса, — разминку провели, перехожу к сути. Я хочу сняться в определенном фильме.

— Весь внимание.

— Что ты думаешь о русских женщинах?

— Хорошо думаю. Все мои жены были русскими.

— А у меня из трех мужей два еврея, — сказала Секс-символ. — Еврейские мужья заботливые, надежные, но скучные.

— Я понимаю, — сказал Продюсер. — Ни один из них тебя не отлупил.

— Не передергивай, — заметила Актриса. — Это я отлупила своего первого красавца на праздновании Нового года в Доме кино. Об этом потом вся Москва говорила. Так вот, о русских женщинах. Я как-то задумалась: почему иностранцы так ценят русских баб?

— Почему?

— Потому что других таких нет ни в одной стране мира, кроме России. Во-первых, физическая красота. Мы все в форме, потому что много работаем. Мотаемся в общественном транспорте, дома готовим, стираем, возимся с детьми, и все это, заметь, без слуг и домашних работниц.

Продюсер подумал, что все эти утверждения к его жене и к Секс-символу не относились. Они уже давно не ездили в метро и трамваях, стирали и убирали квартиры не они, а Нины, Маши, Веры, и завтракали они дома, как в гостиницах, — легкий шведский стол, потому что обедали и ужинали в студийных столовых, ресторанах, кафе и барах.

— Ко мне и к твоей жене это не относится, — сказала Секс-символ, будто читая его мысли. — Но мы работаем не меньше, а может быть, больше этих женщин, потому что выдерживать конкуренцию, быть всегда в товарном виде, чтобы тебя покупали для показа не одному мужчине, а миллионам, а миллионам очень трудно угодить. Я хочу сказать, что мы вполне конкурентоспособны. Но вот что самое поразительное. Я проанализировала жизнь всех знакомых мне семейных пар. И молодых, и средних лет, и пожилых. В молодых семьях почти всегда лидирует женщина. Она быстрее устраивается на работу, быстрее делает карьеру, больше зарабатывает и намного чаще заводит собственное дело, чем молодые мужчины. Мои знакомые подруги средних лет почти все имеют собственное дело. Они надежные партнеры, они не паникуют при неудачах и, что главное, усвоили с детства главный принцип бизнеса: богатеет не тот, кто больше зарабатывает, а кто меньше тратит. Они привыкли экономить и продолжают экономить. Они умеют считать деньги. Сегодня появилось очень много деловых женщин, а еще больше мечтают ими стать. Социологи, опросив выпускниц школы, выявили, что они или хотят выйти за богатого, или завести собственное дело. Короче, пришло время снять фильм о бизнес-вумен.

— Я про это прочел в заявке. Но такие фильмы снимали и при советской власти, — возразил Продюсер. — Начиная с «Члена правительства».

— Зрителям не нужен фильм о члене правительства. Мне мой механик вчера сказал, что ему до лампочки, что сегодня Президент встретится с председателем правительства. Ему не до лампочки стоимость мотопомпы для его «Жигулей».

— Надо побеседовать со сценаристами, — сказал Продюсер.

— Чуть позже. Я вначале хочу обговорить с тобой сюжет. Прежде всего должны решить мы: продюсер и главная героиня.

— Чего же хочет главная героиня? Я это не очень понял в заявке.

— Я исхожу из того, чего хочет женщина. Женщина хочет пусть немного удачи, но сразу. Ей бы только ухватиться своими ручками, а уж потом она не упустит. Итак, я учительница в средней школе. Могу быть медсестрой, бухгалтершей, но лучше учительницей математики. Все уверены, что в бизнесе надо уметь хорошо считать, хотя это совсем не так. В бизнесе, как и в любом деле, надо предугадывать, предусматривать, короче, обладать интуицией, системным и комбинационным мышлением. Моего отца убивают или он попадает в автокатастрофу, и мне достается его дело. Я о нем толком не знаю, потому что он с моей матерью разошелся, когда мне было пятнадцать лет, и женился на другой.