Страница 4 из 42
Сценарист заказал для начала холодного пива с мидиями.
— Ты сейчас мыльную оперу ваяешь? — спросила Актриса. — Когда закончите?
— Чего ты хочешь? — спросил Сценарист. Он не любил, когда расспрашивали о его делах, считая это вторжением в личную жизнь.
— Хочу, чтобы ты написал сценарий под меня.
— Про тебя — актрису, режиссера, продюсера?
— При чем здесь режиссура и продюсирование? Я — Актриса.
— Ходят слухи, что ты хочешь то ли ставить фильм, то ли заняться продюсерством.
— А разве как актриса я уже никуда не гожусь?
— Годишься куда угодно. Может быть, только пора менять амплуа.
— Объясни.
— Ты уже отыграла соблазнительных дурочек, пора играть умных, хитрых, расчетливых, какая ты на самом деле.
— Я потому и решила к тебе обратиться. Это понимаешь? То, что ты не дурак, признается всеми.
— Давай по делу. Есть заказчик?
— Заказчик я.
— А кто будет платить?
— Это не твоя проблема.
Сценарист сразу расслабился. Если Секс-символ займется этой проблемой, проблема будет решена.
— Чего ты хочешь? — спросил Сценарист.
— Ты почти угадал. Я хочу роль умной, хищной, расчетливой и сексапильной.
— Она кто — городская, сельская, иностранка, российского разлива?
— Ты писатель и сценарист, тебе и решать.
— Я давно тебя знаю. Ты все уже решила.
— Не все. Я еще не знаю, кто я. Дочь, которая внезапно получила наследство?
— Или?
— Или молодая вдова.
— Молодая вдова, — решил Сценарист.
— Почему?
— Про дочь надо рассказывать долго. Кто такая. Почему не замужем.
— А если дочь замужем?
— Но героине нужен роман. А наш зритель не любит, когда замужняя женщина заводит роман на стороне. А вдова и есть вдова. Поплачет, погорюет, но жизнь-то все равно надо устраивать. У вдовы любой роман оправдан.
— Героиню положено жалеть. Предположим, моего старого супруга убивают, и я, такая сексапильная торпеда, принимаю его дела. Да передо мной никто не устоит.
В соображениях Секс-символа был резон.
— Чтобы пожалели, надо быть скромной дурнушкой. Бухгалтершей или учительницей.
— Запросто. Я прошлой осенью в деревне надела ватничек, кирзачи, так меня все принимали за местную. За сельскую молодуху. Такую сразу хочется ущипнуть за задницу.
— Ты хочешь быть пейзанкой? Откуда у пейзанки наследство?
— Из предложенного тобою варианта — бухгалтерша или учительница — я выбираю учительницу. И лучше, если это будет учительница физики или математики. Математички быстро считают, а в бизнесе надо уметь быстро считать.
— Значит, семья: отец — бизнесмен, дочь — учительница, а жена, мать кто?
— Нет, — возразила Секс-символ. — Живут мать, дочь и внучка. У меня могла бы быть дочь лет двенадцати.
«У тебя бы могла быть дочь и двадцати». Но Сценарист этого не сказал.
— Итак, — продолжила Актриса, — дочь — учительница математики, внучка школьница, а мать-бабушка — медицинская сестра в районной поликлинике.
— А отец?
— Отец ушел от медсестры и женился на «мисс Россия» или лучше на «Вице-мисс Россия», их меньше помнят.
— Чтобы отец оставил наследство, он должен умереть или его надо убить.
— Автокатастрофа. Погибают отец и его мисс. Тогда учительница получает наследство, приходит в фирму.
— Акционеры предлагают ей продать контрольный пакет акций…
— Соображаешь, — похвалила Сценариста Актриса. — Но она говорит: ничего не продам, а буду сама управлять.
— Лучше, если предложат продать акции не свои акционеры, а конкуренты. Которые, может быть, и подстроили эту автокатастрофу. А она им говорит: хуеньки.
— Я такого слова не знаю. Потом разъяснишь. Но мыслишь правильно. Если конкуренты начнут на нее нажимать, она будет драться с ними, как львица.
— А где любовь? — спросил Сценарист.
— В нее должен влюбиться партнер отца. Богатый, средних лет, но вполне сексапильный мужик, о котором мечтают все женщины России после тридцати.
— Или конкурент!
— Может быть. Но она их кинет, а выйдет замуж за учителя химии. Она его любила и бедного и вышла за него замуж. Миллионы женщин будут обливаться слезами.
— А какую фирму, фабрику или завод она получит в наследство?
— Какую-то. Я не знаю. Не важно. Важно, что получит.
Сценарист представил, что Секс-символ получила в наследство ресторан. Наверное, этот ресторан стал бы одним из лучших в Москве. И салон красоты стал бы лучшим, и Дом моделей. А если металлургический комбинат? Или судоходная компания? Сценарист выбирал предприятия, в деятельности которых ничего не понимал он, и тем более учительница.
— Учительница будет преподавать физику или математику? — уточнил Сценарист.
— Математику, — окончательно решила Актриса. Наверное, по математике в школе она больше тройки не получала. — И напиши заявку на сценарий. Не больше трех страниц.
— Пять, — сказал Сценарист.
— Три, — возразила Актриса. — Обычно внимательно читают только первые две страницы. Это максимум. Лучше одна, максимум полторы.
— Ты читала рекомендации менеджерам по составлению деловых записок?
— Я не знаю, что рекомендуют менеджеры, я знаю про себя. Две страницы я еще прочту, три читать неинтересно. Когда напишешь?
— Через неделю.
— Мне нужна заявка в понедельник, то есть я должна получить ее завтра, потому что я договорилась о встрече с продюсером на послезавтра.
— Кто такой?
— Начну с Худых.
— А если завтра заявка не будет готова?
— Обращусь к другому сценаристу, — и Актриса улыбнулась своей самой обольстительной улыбкой.
Сценарист знал, что Секс-символ никогда никого не упрашивала, не предупреждала и не извинялась.
— Почему ты такая хамка?
— Могу себе позволить.
— Я тоже, — ответил Сценарист. — Заявка будет не завтра, а через неделю.
Продюсер
Продюсер просыпался рано, когда рано ложился. А в субботу и в воскресенье он ложился рано, поэтому проснулся в понедельник на рассвете. Рядом на большой кровати спала жена, еще недавно очень модная актриса. В последние годы она снималась мало. Он мог бы ее рекомендовать, редко какой режиссер отказывается от рекомендаций продюсера, и тогда пусть не главная, но хотя бы просто роль всегда найдется для актрисы — жены продюсера, тем более что в тридцать семь она выглядела на тридцать. Но он не рекомендовал, если сам режиссер не предлагал для нее роль. И то почти всегда отказывался от первого предложения, и, если только режиссер очень настаивал, мог согласиться.
Продюсер окончил экономический факультет Института кинематографии. В юности он тоже мечтал стать актером, но к высокому толстому мальчику на предварительных просмотрах отнеслись со снисходительной симпатией.
— Вы же умный, — сказали ему, — поступайте на режиссерский или на киноведческий.
Но для киноведческого и режиссерского факультетов он тоже не подошел. Оставались сценарный, художественный и экономический факультеты. На сценарном надо было писать, на художественном рисовать. Он таких способностей, даже минимальных для поступления, не имел и пошел на экономический.
Как и многие, он был влюблен в актрису, которую через несколько лет назовут Секс-символом десятилетия, но шансов завести с ней роман у него практически не было. На этом же курсе училась еще одна претендентка на звание Секс-символа, но она до символа не дотягивала. У нее всего было меньше: и груди, и волос, и попки. Тогда же, в институте, к ней приклеилась кличка Поскребыш. Она тоже снималась в постельных сценах, но ее снимали режиссеры второго разряда и в фильмах на порядок ниже, чем те, в которых снималась Секс-символ.
Поскребыш была уверена, что кличку придумала Секс-символ, и стала ненавидеть ее еще больше. Так случилось, что актер, который был влюблен в нее, женился на Секс-символе, а ее роман и возможное замужество с известным режиссером тоже разрушила Секс-символ, выйдя за него замуж после развода с первым мужем.