Взрыв Секс-бомбы

Чтобы поднять настроение, Режиссер позвонил актрисе, которая почти всегда была дома, и хотел договориться о встрече. Он привезет ее любимый ликер и конфеты, получит удовольствие, не супружеское, а как в молодости — то ли в ванной, то ли на ковре. К таким неожиданностям жена относилась очень сдержанно и предпочитала заниматься сексом только после предварительной подготовки.

Актриса обрадовалась, вернее, сделала вид, что обрадовалась его звонку, но на встречу не согласилась. Это была ее мелкая месть за всего лишь маленькую эпизодическую роль, которая досталась ей в картине.

Режиссер позвонил Ассистентке и предложил встретиться.

— Извини, милый, я же теперь Второй режиссер. Твой Второй режиссер.

Конечно, можно было бы подумать и о других запасных вариантах, но Режиссеру все стало вдруг неинтересным, и он выехал со студии на набережную Москвы-реки, по инерции замечая проносящиеся мимо джипы.

Секретарша и Продюсер

Пока Продюсер отсутствовал, все расслаблялись. Опоздание в десять минут не считалось опозданием, задерживались с обеда, срочные факсы отправляли на следующий день.

Наверное, все знали, что она спит с Продюсером, не осуждая и не завидуя. Такая уж участь всех молоденьких секретарш — рано или поздно, с этим руководителем или с другим, пока не замужем, это неизбежно. Конечно, и на секретаршах женились, но не часто, кратковременный роман с секретаршей был нормой, женитьба — исключением. Никто не предвидел, что она уже примеряет на себя обязанности хозяйки, владелицы маленькой, но студии, и к оборудованию — компьютерам, факсам, принтерам, сканерам — относилась как к собственному имуществу, запрещая девочкам использовать картриджи и бумагу студии в личных целях.

Никто не предполагал, что она почти сразу разобралась в расстановке сил и симпатий на студии. Такое редко, но случается. В тринадцать лет девочка еще ребенок, в пятнадцать — подросток, в шестнадцать — юная девушка, к восемнадцати — уже все понимающая женщина.

Она почти сразу догадалась об истинных отношениях между Продюсером и Поскребышем. Такие отношения напоминали ей отношения между родителями. Но, в отличие от матери. Поскребыш всегда говорила умно и зло.

Продюсер ей понравился сразу, и, прикинув, что разница между ними — в двадцать лет, она решила, что это вполне нормально. В последние годы преуспевающие, еще совсем не старые мужчины, часто разводились со своими женами и женились на ее ровесницах.

Теперь, когда забеременела, а этого еще никто не заметил, она понимала, что у нее в запасе не так много времени. Ее поразило, что Поскребыш через день после того, как она осталась на квартире, которую снимал Продюсер, не эту, сегодняшнюю, а другую, увидев, осмотрела ее оценивающе и спросила:

— У тебя парень есть?

— Есть, — ответила она.

— А если он узнает, что ты спишь с начальником?

— Это будут его проблемы.

— А какие твои проблемы на сегодня?

— Пока никаких.

— Ну, поиграй во взрослую жизнь, — и Поскребыш улыбнулась. — Только эта взрослая жизнь не так уж привлекательна. Надо постоянно думать о его диете потому, что он все еще толстеет, хотя вроде бы и некуда, и это при его язве желудка, намечающейся стенокардии, возможном диабете. Большая половина мужчин-евреев — диабетики. Тебе придется выслушивать охи и кряхтения по утрам оттого, что перепил вечером. Поиграй, но не заигрывайся, — предупредила ее Поскребыш. — Уволю.

В этот же вечер Секретарша снова поехала с Продюсером на его квартиру, и ее не уволили. То, что Секс-символу не понравился материал и она приостановила киносъемки, обсуждалось и в киногруппе, и в офисе. Такого на киностудии еще не случалось. Она чувствовала, что на студии что-то назревает. В киногруппе нервничали из-за увольнения Второго режиссера и назначения на его место Ассистентки. Она тут же позвонила Продюсеру в Берлин.

Уезжая, он говорил:

— Оставляю тебя на хозяйстве.

Теперь она отслеживала все, что происходило на студии, и рассказывала ему, когда он возвращался. Его поражало, что на каждый его вопрос у нее был вполне аргументированный ответ.

Поскребыш теперь ей улыбалась, как всем на студии. Она не знала, что недавно между Поскребышем и Продюсером состоялась ставшая уже привычной утренняя беседа.

— Я сегодня не приеду на дачу, — сказал Продюсер.

«На завтрак и на ужин тебе в холодильнике приготовлен аварийный запас еды», — обычно отвечала на это Поскребыш, но на этот раз она сказала:

— Я думаю, что ты уже выполнил свой долг начальника и окучил молодую Секретаршу. Я бы не хотела, чтобы этот долг перешел в обязанность. Ты для нее уже сделал достаточно: в институт поступил, старенькие «Жигули» купил. Пусть девочка учится.

— Пусть девочка учится, — подтвердил Продюсер.

— Остановись, милый. Я тебе не давала оснований так поступать со мною. Мы же с тобой договорились с самого начала: если что-то начнет рушиться в наших отношениях, ты мне об этом скажешь.

— Я тебе скажу, — ответил Продюсер, хотя раньше, когда она напоминала о его обещаниях, отвечал привычной фразой: «Не говори глупостей».

На этот раз он этого не сказал.

— Поскребыш о тебе расспрашивает, — предупредила Хлопушка (так называли всех помощниц режиссера).

И она теперь присматривалась к Поскребышу. Обычно Поскребыш не особенно интересовалась фильмами, которые были в производстве у Продюсера, ей хватало своих забот со своим Актерским агентством. Поскребыш каждый год снималась в двух-трех фильмах, конечно, не в главных ролях, но она могла вытянуть любой эпизод.

В первый же день работы в киногруппе Секретарша взяла сценарий, в котором должна была сниматься Секс-символ. Она прочитала оба сценария и удивилась, как роли Поскребыша и Секс-символа похожи, но фильм с Поскребышем уже снимался, а с Секс-символом находился в периоде подготовки. Тогда она сказала Продюсеру:

— Роли Секс-символа и жены очень похожи.

— Они давние соперницы, — ответил Продюсер, но оценил ее наблюдения.

Самолет из Берлина прилетел утром, и Продюсер из аэропорта приехал в офис. Он обнял ее и сказал:

— Рассказывай.

— Секс-символ остановила съемки.

— Чем мотивировала?

— Наверное, мотивы она изложит тебе.

— Еще как изложит. А что говорят в группе?

— Что ей не нравится, как играет Стас.

— Разберусь. Сразу после полудня поедем к нам.

— Не надо. Уже и так стали замечать, что после твоего приезда я раньше ухожу с работы.

— Им к этому придется привыкнуть.

— Секс-символ просила передать, что готова встретиться с тобой в любое удобное для тебя время.

— Кассета на сколько минут?

— На сорок две.

— Дай мне кассету и сообщи ей, что я буду готов к разговору через сорок две минуты.

— Есть и другие срочные дела, требующие твоего решения. Не возражаешь, если я приглашу ее через час двадцать?

— Не возражаю. А что думаешь ты? Отчего она вдруг взбеленилась?

— Я думаю, она узнала, что ее роль и роль жены очень похожи.

— В каком смысле?

— В прямом.

— А почему ты мне об этом раньше не сказала?

— Я говорила.

— Да, что-то говорила. Оба сценария ко мне на стол. Секс-символ приглашай через три часа. Я должен перечитать сценарии, и никого ни по каким другим проблемам не принимаю.

Вначале Продюсер посмотрел рабочий материал съемок. Стас ему понравился. Смешно и трогательно. Секс-символ играла очень средне. Ее надо будет подрезать в монтаже. Фильм получался. Он ждал неприятностей, но неприятностей здесь не было. Он еще раз просмотрел отснятый материал. Первое впечатление оказалось верным. Смотреть было интересно, но самыми удачными были сцены Секс-символа и Стаса. Молодой мужчина и красивая, но уже стареющая женщина, которая это понимала и пыталась скрыть.

Продюсер закончил просмотр и вызвал Секретаршу.

— Садись! — сказал он. Она продолжала стоять. — Садись, есть разговор…