Взрыв Секс-бомбы

— Не старый? — спросила Секс-символ.

— Не очень, — ответил Продюсер.

— В резерв, — сказала Секс-символ и подумала, что, вероятно, сейчас где-то вычисляют, каких актрис приглашать на пробы, и, возможно, при упоминании ее имени кто-то так же спрашивает:

— Не старая?

— Не очень… — отвечают ему.

— В резерв!

Сценарист

Когда Сценариста спрашивали: «Где живешь?», — он отвечал: «На выселках».

Еще несколько лет назад человек, который жил на улице Горького, на Патриарших или Чистых прудах, на Солянке, на Ордынке, считался центровым. Это были те, кому квартиры достались от родителей или были получены за особые заслуги в тех особых домах, что принадлежали Управлениям Совета министров и ЦК КПСС. Сейчас все поняли, что жить надо в спальных районах, а еще лучше — в отдельных загородных домах. У Сценариста все три жены были с московских окраин, и сам он, живя в Москве четверть века, оставался жителем окраин, провинциалом, как если бы жил в Калуге, Рязани или Владимире. Чтобы добраться до киностудии, он тратил на дорогу полтора часа. Из Рязани он бы добирался только на сорок минут дольше.

Сценарист вспомнил Секс-символа. Она по-прежнему была прекрасна. Секс-символ никогда не видела в Сценаристе мужчину, хотя и знала, что он в нее влюблен. Сценарист ее любил и страдал. Однажды он увидел женщину, очень похожую на Секс-символа, и с теми же пропорциями фигуры. И блондинка, и голубоглазая, только кожа обветренная и темная, она проверяла билеты при входе на Выставку достижений. Зная, что к ней пристают по сто раз за день, он не стал пытаться, а, проходя, всегда произносил только одну фразу:

— Хороша Маша, но не наша.

Имя он узнал от ее сменщицы. Он ходил на выставку каждый день.

Она сама с ним заговорила. Потом он провожал ее в Малаховку, где она жила. И однажды, в будний день, когда ее родители были на работе, она расстелила родительскую постель, потому что спала на узком диванчике, и он поимел копию Секс-символа. Он давно понял, что все женщины разделяются на несколько видов, в зависимости от полноты бедер, округлости попки, кривизны ног. Видя женщину, которая была похожа на ту, с которой он уже спал, он мог предсказать, как она поведет себя в постели. Конечно, были более страстные, но многие имитировали страсть, и он почти всегда отличал истинный темперамент от изображаемого.

Переспав с билетершей, похожей на Секс-символа, он успокоился, поняв, что Секс-символ вполне заменяема, и перестал оказывать ей внимание. Секс-символ пыталась понять, что с ним случилось, но так и не поняла, потому что он никому не рассказывал о своей теории похожести типов женщин, он не был болтливым.

Сценарист позвонил нескольким знакомым женщинам, но у большинства вечер был уже занят, и, получив очередной отказ, поехал за продуктами в супермаркет, зная, что следующая неделя у него будет занята.

В метро он рассматривал сидящих напротив женщин. Он готов был переспать с каждой из них и, в очередной раз пожалев, что люди, научившись летать и передавать мысли на расстояния, так и не придумали системы знаков, которыми обменивались бы мужчины и женщины. И чтобы мужчина, посмотрев на женщину и приложив палец, предположим, к виску, этим жестом мог сообщить, что женщина ему нравится, а если два пальца — он готов на материальные затраты. И чтобы женщина также жестом могла ответить: не сегодня. Или: можем попробовать. Или: не можем.

Сценарист решил, что если ему этого хочется, то хочется и другим, более робким мужчинам. Он достал записную книжку и сделал пометки, чтобы вечером переписать эту мысль в большую записную книгу. Сценарий вряд ли получится, но попытаться написать рассказ очень даже можно. Обычно он наговаривал на цифровой магнитофон, но в вагоне метро его бормотание привлекло бы внимание пассажиров.

В понедельник с утра до полудня он работал над сериалом. Это была почти приятная механическая работа, вроде мытья посуды. Он намечал, о чем будут спорить постоянные герои. В прошлой серии у него поругались мать и дочь, и дочь ушла из дома. В следующей серии, естественно, мать будет искать дочь.

По телевидению уже показали двадцать пять серий, и продюсеры решили снять еще столько же, но снизили гонорар. Сценарист попытался сопротивляться, но, узнав, что ведутся переговоры с начинающими сценаристами, готовыми работать за гонорар в два раза меньший, подписал договор. Работа над сериалом заканчивалась через две недели, и другой работы у него не было.

Иногда он завидовал врачам, инженерам, государственным чиновникам, которые жили по заранее разработанному протоколу. Они выполняли свои обязанности, а им за это два раза в месяц платили деньги.

Сценаристу платили аванс, если принимали его сценарий к производству, потом была выплата в начале киносъемок и в конце, при завершении работы над фильмом. Но случалось, что договоров не было по два-три года. Конечно, какие-то деньги держались на сберкнижке в Сберегательном банке, но и эти деньги заканчивались, и тогда начинались семейные скандалы.

Теперь, когда он жил один, скандалить было некому, но прежнее беспокойство оставалось, если одна работа заканчивалась, а другой не было.

Предложение Секс-символа было разумным и даже уже четко просчитанным. Ему надо было только придумать историю, определить место действия и создать характер, который могла бы играть Секс-символ, чтобы в этот характер поверили.

У Сценариста хорошо получались учительницы, медицинские сестры, бухгалтерши, поварихи, работницы заводов и фабрик, но у него не было ни одной знакомой бизнес-вумен. Знакомые продюсеры, обычно из бывших директрис картин, были энергичны, иногда даже доставали деньги на кино, правда, очень небольшие, и пока не добивались особенных успехов.

Конечно, можно было бы оставить в наследство дочери-учительнице магазин, станцию технического обслуживания автомобилей, ресторан. Сценарист выписал на листке организации, с которыми он соприкасался в своей жизни и которые не требовали детального изучения.

У него был знакомый, служивший в сибирской нефтяной компании. Сценарист набрал номер его приемной и узнал от секретарши, что нефтяной барон улетел в Канаду и возвратится через десять дней. Секс-символу Сценарист обещал заявку через неделю, от недели уже оставалось пять дней.

Тогда он набрал телефон пресс-секретаря министра морского и речного флота. С ним он учился на одном курсе. Пресс-секретарь сценариев писать не стал и начал с референта в горкоме комсомола, потом реферировал в ЦК партии, а теперь в судоходной компании. Многие ему завидовали. Сценарист завидовал тоже, хотя, когда у него были деньги и работа, радовался, что стал сценаристом. Он мог не ходить на работу в точно обозначенное время, как ходил целый год на судоремонтный завод. Надо было вставать в шесть часов утра, он успевал выпить стакан чаю и несся к трамваю. Он работал на стапелях, где летом продувало, а зимой он постоянно мерз. Зато платили там хорошо. Теперь уже много лет он никуда не спешил, и если зависело от него, то назначал встречи на вторую половину дня, потому что привык работать ночами, в полной тишине, и вставал утром не раньше десяти, не торопясь завтракал, читал газеты, смотрел новости по телевизору.

Но работал он, как и все, каждый день. Иногда работа была незаметной и без видимого результата, но мозг был включен — отбирал, сопоставлял, перебирал варианты. И теперь он уже три дня, делая другую работу, постоянно мысленно возвращался к учительнице, которую изобразит Секс-символ. Сценарий не требовал четких знаний. Учительница математики на экране не должна решать математических уравнений. В данный момент Сценариста беспокоило, что он не мог объяснить себе, откуда взялось богатство отца учительницы. Большую часть своей жизни он прожил при советской власти, когда богатыми были торговцы валютой, золотом, антиквариатом. Но на это богатство невозможно было купить заводы, фабрики, магазины.