Часы

— Да-да-да, — проговорил мистер Вотерхауз, снова взглянув на часы. — Однако, боюсь, я уже совсем опаздываю. До свидания, дорогая. Будь умницей. Может быть, хотя бы закроешь дверь на цепочку?

Мисс Вотерхауз фыркнула еще раз. Проводив брата, она собралась было подняться наверх, однако помедлила, взяла свою сумку для гольфа, достала из нее клюшку и положила на видное место у входной двери.

— Так-то, — произнесла она удовлетворенно. — Джеймс, конечно, говорит глупости. Однако всегда лучше быть наготове. Ведь теперь, подумать только, психов выпускают из сумасшедшего дома, чтобы они вели нормальную жизнь, — а каково это обычным ни в чем не повинным людям?

Мисс Вотерхауз удалилась в свою спальню, но вдруг по лестнице с топотом взбежала миссис Хед. Она была маленькая, кругленькая, как мячик, и почти все, что происходило вокруг, воспринимала с буйным восторгом.

— К вам два джентльмена, — возбужденно доложила она и добавила:

— Хотя, строго говоря, никакие это не джентльмены, а полицейские.

Она протянула визитную карточку. Мисс Вотерхауз взяла ее и прочла:

— Инспектор уголовной полиции Хардкасл. Вы проводили их в гостиную?

— Не в гостиную, а в столовую. Со стола уже убрано, и я решила, что для них вполне сойдет. В конце концов, они всего-навсего полицейские.

Мисс Вотерхауз не вполне уловила ход ее рассуждений, однако сказала:

— Сейчас спущусь.

— Они, наверное, будут спрашивать вас про мисс Пебмарш, — предположила миссис Хед. — Ну, там, не замечали ли вы за ней каких странностей. Говорят, иногда люди свихиваются совершенно неожиданно, до последнего момента ничего не поймешь. Ну, что-то в них, конечно, меняется — манера разговаривать, например. Или еще иногда по глазам видно. Хотя это-то к слепой не подходит… Да-а… — Она покачала головой.

Мисс Вотерхауз проследовала вниз и вошла в столовую, скрывая разыгравшееся любопытство под маской своей обычной воинственности.

— Инспектор уголовной полиции Хардкасл?

— Доброе утро, мисс Вотерхауз.

Хардкасл встал. Его сопровождал высокий темноволосый молодой человек, которого мисс Вотерхауз не удостоила приветствием. Тихое «сержант Овн» не вызвало у нее никакого отклика.

— Я надеюсь, что пришел не слишком рано, — начал Хардкасл. — Полагаю, вы догадываетесь, в чем дело. Вы, наверное, слышали о том, что вчера случилось в соседнем доме.

— Когда по соседству убивают человека, это трудно не заметить, — отозвалась мисс Вотерхауз, — мне даже пришлось выставить за дверь пару-тройку репортеров, которые пытались узнать, не видела ли я чего.

— Вы их выставили?

— Естественно.

— И правильно сделали, — похвалил Хардкасл. — С этими пронырами надо держать ухо востро. Но вы, полагаю, без труда с ними управились.

Этот комплимент был принят с явной благосклонностью.

— Надеюсь, вы не станете возражать, если и я задам вам несколько вопросов, — продолжал Хардкасл. — Кроме того, если вы сами что-нибудь вспомните, мы будем крайне признательны. Вы были дома в то время?

— Я не знаю, когда произошло убийство, — отрезала мисс Вотерхауз.

— По нашим расчетам, между половиной второго и половиной третьего.

— Да, я тогда была дома.

— А ваш брат?

— Он обедает на работе. А кого убили? В нашей местной газете сегодня была небольшая заметка, но об этом в ней ничего не говорится.

— Пока неизвестно, — ответил Хардкасл.

— Вы что, сами не знаете?

— К сожалению, нет.

— И даже мисс Пебмарш не знает?

— Мисс Пебмарш уверяет, что гостя не ждала и понятия не имеет, кто это такой.

— Она не может знать наверняка, — заявила мисс Вотерхауз, — она же не видит.

— Мы ей его очень подробно описали.

— Что это за человек?

Хардкасл достал из бумажника фотоснимок и передал ей.

— Вот он. Вы его случайно не знаете?

Мисс Вотерхауз вгляделась в фотографию.

— Нет… Нет, я уверена, что никогда его не видела. Боже мой, а с виду вполне приличный человек.

— Он действительно очень приличный человек, — подтвердил Хардкасл, — похож на юриста или бизнесмена.

— Похож. И фотография совсем не страшная. Можно подумать, он просто спит.

Хардкасл не стал ей объяснять, что из множества фотографий, сделанных полицией, эту выбрали именно потому, что она производила наименее неприятное впечатление.

— Смерть бывает тихой, — сказал он, — а к этому человеку она, видимо, пришла так неожиданно, что он даже не заметил.

— А что об этом говорит мисс Пебмарш? — поинтересовалась мисс Вотерхауз.

— Она в полной растерянности.

— Бог знает что, — прокомментировала мисс Вотерхауз.

— И все-таки, мисс Вотерхауз, вы могли бы нам чем-нибудь помочь? Подумайте хорошенько, вы вчера не выглядывали из окна, не выходили в сад от половины первого до грех?

Мисс Вотерхауз задумалась.

— Да, я выходила в сад. Сейчас, минутку. Это было до часу дня. Я вернулась домой примерно без десяти час, вымыла руки и села обедать.

— Вы не видели: может быть, мисс Пебмарш приходила или уходила? — Кажется, около половины первого она вернулась домой, потому что калитка скрипнула.

— Но вы с ней не разговаривали?

— Конечно, нет. Я просто услышала скрип калитки и посмотрела в ту сторону. Она всегда возвращается в это время, у нее как раз заканчиваются уроки. Она учит детей у Ааронберга — впрочем, вы, наверное, знаете.

— Мисс Пебмарш утверждает, что потом выходила из дому еще раз, около половины второго. Вы можете это подтвердить?

— Ну, точного времени я не помню, но она действительно проходила мимо нашей калитки.

— Простите, мисс Вотерхауз, как вы говорите — мимо вашей калитки?

— Ну да. Я была в своей комнате. Она выходит окнами на улицу, в отличие от этой, которая, как вы видите, выходит в сад. После обеда я ушла к себе и села у окна пить кофе. Я читала «Тайме» и, когда переворачивала страницу, заметила мисс Пебмарш. Она проходила мимо калитки. Не понимаю, что в этом странного.

— Конечно, конечно, — улыбнулся Хардкасл. — Просто, насколько я понял, мисс Пебмарш ходила на почту и в магазины, а мне казалось, что в другую сторону до них гораздо ближе.

— Смотря в какие магазины идти, — рассудила мисс Вотерхауз. — Хотя, конечно, в ту сторону ближе, а почта есть и на Олбанской дороге.

— А мисс Пебмарш часто проходит мимо вашего дома в это время?

— Понятия не имею, когда и куда ходит мисс Пебмарш. У меня, инспектор, нет привычки следить за своими соседями. Я занятая женщина, и мне вполне хватает своих собственных дел. Некоторые только и знают, что торчать у окна и следить, кто куда пошел да к кому зашел. Нет уж, пусть этим занимаются убогие или те, кому больше нечем заняться, кроме болтовни и сплетен.

Мисс Вотерхауз говорила так язвительно, что инспектор сразу понял — она имеет в виду кого-то конкретно. Он торопливо сказал:

— Да-да, вы абсолютно правы. — И добавил:

— Раз мисс Пебмарш прошла мимо вашей калитки, она могла идти к телефону? Автомат ведь в той стороне?

— Да, возле пятнадцатого дома.

— Еще один важный вопрос, мисс Вотерхауз. Вы случайно не заметили, когда этот человек — «таинственный незнакомец», как назвали его утренние газеты, — пришел к мисс Пебмарш?

Мисс Вотерхауз покачала головой:

— Я не видела, чтобы туда кто-нибудь входил.

— Что вы делали с половины второго до трех?

— Примерно полчаса я пыталась отгадать кроссворд в «Тайме», потом пошла на кухню мыть посуду. Потом написала пару писем, приготовила чеки, чтобы заплатить по счетам, потом поднялась наверх и собрала вещи, которые хочу отдать в чистку. Тут-то я и заметила, что в соседнем доме что-то не так. Я услышала крик и, естественно, подошла к окну. У калитки стояли молодой человек и девушка. По-моему, они обнимались.

Сержант Овн заерзал на стуле, но мисс Вотерхауз не смотрела в его сторону и явно не подозревала, что он-то и был тем молодым человеком.

— Молодого человека я видела со спины. Они, кажется, о чем-то спорили. Потом он усадил девушку на землю и прислонил к калитке. Несусветные вещи! А сам ушел в дом. — А немного раньше вы не заметили, как вернулась мисс Пебмарш?