Страница 79 из 232
Вермахт же начал боевые действия 22 июня одновременно на протяжении 3375 км, что при численности только его группировок вторжения (т. е. без союзников) в 4 306 800 чел[290]. означает 1276 чел. На 1 км линии вторжения, т. е. практически двукратное превосходство (1,868 раза) над нашей группировкой.
С учетом же «союзничков» гитлеровской Германии — типа всяких фашиствовавших тогда Финляндии, Румынии, Венгрии, Словакии и т. д., это будет, во-первых, уже 5,5 млн. агрессоров, а во-вторых, что и есть главное, 1630 чел. на 1 км линии вторжения, т. е. в 2,386 раза больше, чем у нашей группировки.
Уже к началу вторжения реальны перевес на поле боя был в 2,386 раза, к сожалению, а пользу агрессоров!
Понимая глубинное стратегическое значение таких цифр и, более того, предвидя их, умнейший и прозорливейший глава Генштаба маршал Шапошников потому и заложил в «Соображениях…» от 18 сентября 1940 г. принцип «активной обороны», поставив его во главу угла всей системы обороны СССР на Западе.
Ибо только таким образом тогда возможно было построить оборону нашей Родины на Западе. Не говоря уж о том, что это веками апробированный нашими пращурами способ обороны. И Сталин с ним согласился, потому что тоже прекрасно знал об этом!
Тем не менее из изложенного выше не следует делать поспешный вывод, что-де никакой подготовки к стратегической обороне, тем более с особым акцентом на специальные, прежде всего долговременные оборонительные сооружения, в СССР перед войной не велось. Это был бы в корне неверный вывод.
Как и маршал Шапошников, Сталин прекрасно осознавал особое стратегическое и политическое значение этого извечного, но объективного порока Русской армии, который, правда, на определенном этапе автоматически трансформирует слабость в силу.
Именно потому, что он действительно глубоко понимал это, как, впрочем, и всю значимость стратегической обороны с опорой на укрепленные районы (УРы), ибо это позволяло вполне обоснованно практически вдвое увеличить ширину фронта обороны частей (например, согласно Полевому Уставу РККА от 1939 г., батальон мог оборонять участок с шириной по фронту в 1,5 — 2 км, но с опорой на УР — до 3 — 5 км), сразу же после образования в 1939 г. советско-германской границы были резко интенсифицированы фортификационные работы (прежде всего в КОВО и ЗапОВО).
Так началось строительство второй, самой западной линии оборонительных сооружении, обычно именуемой в исторической литературе «линией Молотова».
Уже один только этот факт в голом виде, т е. сам по себе, без приводимых ниже основных подробностей, совершенно однозначно свидетельствует, что в действительности в основе подлинного замысла обороны СССР от фашистской агрессии лежала идея стратегической обороны. И не просто стратегической а учитывая, что вопреки подлым, и, к сожалению, вольно или невольно, но «подтвержденным» авторитетом отдельных маршалов (в т. ч. Жукова) байкам гнусного врага России Хрущева оборонительные сооружения на старой границе («линия Сталина») никто не взрывал и не уничтожал, явно планировалась именно активная стратегическая оборона[291] .
То есть с возможностью, по мере необходимости, отхода войск от одной линии оборонительных сооружений к другой. И хотя нам еще предстоит вернуться к этому вопросу, тем не менее уже сейчас есть резон прямо сказать, что планировался глубоко модернизированный, сообразно условиям научно-технической цивилизации начала 40-х гг. ХХ в., ремейк знаменитого плана обороны России в 1812 г., разработанного под руководством выдающегося российского полководца Михаила Богдановича Барклая-де-Толли.
Что же до обещанных подробностей, то они таковы. На «линии Молотова» должны были быть построены 5807 сооружений, из коих к началу войны в число действовавших вошли 880, а 4927 находились в стадии строительства[292].
На «линии Сталина» имелись 3279 сооружений, построенных в период с 1928 по 1939 г., и еще 538 сооружений находились в стадии строительства[293].
При этом, если на «линии Сталина» фактическая плотность уже имевшихся оборонительных сооружений составляла 1,6 ДОСа на 1 км ее протяженности (2067 км), а конечная расчетная должна была составить почти два ДОСа на тот же километр, то на «линии Молотова», в частности, в пределах совокупного 1053-километрового фронта обороны Тельшяйского, Шяуляйского, Каунасскаго, Алитусского, Гродненского, Осовецкого, Замбровского, Брестского, Ковельского (Любомльского), Владимир-Волынского, Струмиловского, Рава-Русского и Перемышльского УРов, конечная плотность ДОСов должна была составить примерно 5,5 сооружения на один километр.
Много это или мало? Указанный выше объективный, но извечный порок Русскай армии не оставляет сомнений в однозначности ответа на этот вопрос, особенно в сравнении с оборонительными линиями того времени на Западе.
Например, на построенной во Франции в период с 1929 по 1934 г. знаменитой (скорее, печально знаменитой, т. к. толку от нее при обороне Франции в 1940 г. не было никакого, ибо вермахт просто обогнул ее) «линии Мажино» имелось 5600 ДОСов, но при общей протяженности всего 380км. Т. е. фактическая плотность достигала, без самого мизера, 15 ДОСов на 1 км[294].
А, в свою очередь, на построенной в обход 42-й статьи Версальского мирного договор в Германии в период с 1936 по 1939 г. 500километровой «линии Зигфрида» имелось примерно 16 тыс. ДОСов! Т. е. фактическая плотность 32 ДОСа на 1 км![295]
По насыщенности ДОСами «линия Зигфрида» в 1,66 раза превосходила даже суммарное их количество на обеих советских линиях! По удельной же плотности ДОСов, т. е. в расчете на 1 км линии оборонительных сооружений, та же «линия Молотова» еще в проектном виде уступала «линии Мажино» в три раза, а «линии Зигфрида» — без малого в 6 раз.
Соответственно, «линия Сталина» уступала той же «линии Мажино» по фактически имевшимся ДОСам в 9,5 раза, если с учетом дополнительно строившихся 538 ДОСов, то в 7,5 раза. А у «линии Зигфрида» — соответственно в 20 и 16 раз.
Т. е. если вернуться к предложенной выше и, как представляется, вполне обоснованной и закономерной логике сравнений потребностей обороны на Курской дуге и в 1941 г., то на 4500 км западной границы потребовалось бы, если брать за основу удельную плотность ДОСов на «линии Мажино, не менее 67500ДОСов, а если «линии Зигфрида» — так и вовсе 144 000 ДОСов!
Ну мыслимое ли это дело построить такое громадное количество ДОСов за полтора года?! Не говоря уже о том, что на это ушло бы невесть какое количество годовых объемов производства одного только цемента! Т. е. замри, страна, — строим только ДОСы? Так что ли?
Естественно, что нет. В плане стратегии обороны единственным выходом из такого положения является принцип «активной стратегической обороны», причем с особым акцентом на слово «активной».
Непосредственно в фортификационном плане выход также был единственным, и его, к слову сказать, немедленно задействовали — только в качественных изменениях УРов, ДОСов и ДОТов.
Так, если на «линии Сталина» УРы имели глубину в 1 — 5 км, то УРы на линии Молотова имели в «первой волне» строительства, т. е. КОВО и ЗапОВО, 5 — 6 км, а в последней, т. е. в Прибалтике, где строительство началось только в апреле 1941 г., ибо ранее это было невозможно, — 5 — 16 км[296].
В свою очередь, если типовые пулеметные ДОТы на «линии Сталина» имели толщину стен 1,2 м, перекрытий — 0,86 — 1,02 (двухэтажные ДОТы — соответственно 1,5 и 1,4 м), то на «линии Молотова» ДОТы были защищены стенами толщиной уже в 1,5 — 1,8 м, а толщина перекрытий составляла до 2,5м[297].
290
Там же.
291
ЦАМО РФ Ф. 229. Оп. 161. Д. 131. Л. 78; См. также: Исаев А. АнтиСуворов. Большая ложь маленького человечка. М., 2004. С 253 — 254. Эту подлую байку о якобы взорванных УРах на линии Сталина (т. е. на старой границе) в пропагандистский оборот запустил действительно Хрущев. И вот по какой причине. Посмев вступить в схватку с «мертвым львом» и, более того, язычески глумясь не только над памятью о нем, но даже и над его прахом, лысый троцкист-кукурузник вполне закономерно вляпался в капкан своей-же собственной лжи. Дело в том, что, нагло обвиняя Сталина в трагедии 22 июня 1941г., безмозглый главарь ожившего при нем троцкистского сброда никак не мог вразумительно объяснить, почему гитлерюги без каких-либо затруднений преодолели строившуюся под его «чутким» (троцкистским!) руководством «линию Сталина» на Украине. Ведь в 30-х — начале 40-х гг. за обороноспособность УРов в КОВО и ОдВО отвечал лично он, Никита Сергеевич Хрущев! Только и способный, что орать на художников: «Пидорасы!» — лысый мерзавец выдумал в результате фантастическую глупость — что-де по приказу Сталина УРы на старой границе были взорваны! На большее одна-единственная извилина в его черепе — и то от шляпы — была не способна.
Но ладно бы все обошлось только этим кретинизмом зарвавшегося негодяя. К глубокому сожалению, по конъюнктурным соображениям этой глупости подыграли и некоторые маршалы, особенно Жуков, также вынужденный объяснять, почему гитлерюги столь легко преодолели «линию Сталина» в самом мощном из округов — Киевском, которым он и командовал до середины января 1941 г. и с плацдарма которого, как увидим далее, намеревался учинить немедленный, но бессмысленный встречно-лобовой контрблицкриг. Эта глупость, к тому же изрядно растиражированная не менее конъюнктурно настроенными историками, «гуляет» до сих пор — крайне редко встретишь книгу о войне, где бы ее не было.
Между тем подлинная Правда в том, что и немецкие, и наши данные по этому вопросу стыкуются на удивление «намертво» — никто эти УРы, особенно же Киевский (КиУР), не взрывал и не уничтожал. Гитлерюги захватили их именно в том количестве, в каком они имелись, даже недостроенные, — достаточно ознакомиться с донесением командующего 6-й армией вермахта Рейхенау начальнику Генштаба Ф. Гальдеру, чтобы убедиться в этом. Там четко описаны все укрепления и сооружения КиУРа, даже на три больше (т. е. те, что были недостроены, но использовались в Киевской оборонительной операции).
Другое дело, что оборудование многих ДОТов не соответствовало их назначению. Однако в этом вопросе немцы всего лишь подтвердили мнение наших военачальников еще в самом начале войны. Так, ознакомившись с состоянием Летичевского УРа, командующий 12-й армией Понеделин (его армия занимала этот УР всего-то 15 дней — со 2 по 17 июля 1941 г.) так прямо и написал командующему Южным фронтом, что УР невероятно слаб и его потеря поставит под прямую угрозу весь фронт. Удержите, пожалуйста, название этого УРа в своей памяти — из содержания одной из последующих глав станет понятно зачем. Сохранились, Слава Богу, и иные свидетельства о невзорванных УРах. Подчеркиваю, что в них лишь подтверждения тому, что они были оборудованы не по назначению, что являет собой уже предмет отдельного исследования. Сами же сооружения были в наличии, хотя и нередко без дверей и бронировки амбразур, как, например, в Остропольском УРе, на что еще в начале июля 1941 г. жаловался командующий занимавшей его 26-й армией Ф. Я. Костенко. Однако, вынужден вновь это подчеркнуть, за обороноспособность УРов в КОВО и ОдВО персональную ответственность нес лично Хрущев, естественно, наряду с командующими этими округами.
292
Исаев А. АнтиСуворов. Большая ложь маленького человечка. М., 2004. С 258.
293
Там же.
294
Свищев В. Начало Великой Отечественной войны. Т. 1. Подготовка Германии и СССР к войне. М., 2003. С. 32.
295
Там же.
296
См. Исаев А. АнтиСуворов. С 269.
297
Там же. С. 262.