Страница 12 из 13
Она повернулась к провожатому.
— Спасибо вам, большое спасибо.
Человек кивнул, пожелал спокойной ночи и быстро удалился.
— Не хотите ли зайти? — спросила сестра, — уверена, что мы сможем найти для вас чашечку кофе, или вы предпочитаете чай?
— Нет, благодарю. Мне нужно вернуться в отель. Утром рано вставать, должен выехать пораньше. Просто хочется быть уверенным, что вы поняли, что произошло, и готовы простить меня.
— Нечего прощать, — ответила сестра. — Это еще одно доказательство того, что у моей сестры есть второе зрение, у меня оно тоже есть, я занесу этот случай в нашу картотеку, если вы разрешите.
— Ну, конечно, но мне трудно это понять. Раньше со мной ничего подобного не случалось.
— Просто вы этого не осознавали. С нами так часто происходят вещи, которых мы не замечаем. Моя сестра почувствовала, что у вас тоже есть такие способности. Она сказала вашей жене. Она также сказала вчера в ресторане, что вам грозит опасность, беда, что вам следует уехать из Венеции. Теперь вы верите, что телеграмма была доказательством этого? Ваш сын болен, было необходимо немедленно вернуться домой. Слава Богу, что ваша жена сумела вылететь самолетом, чтобы быть рядом с ним.
— Да, в самом деле, — сказал он. — Но почему я видел ее на вапоретто в обществе вас и вашей сестры, когда она летела в Англию?
— Возможно — передача мысли. Ваша жена могла думать о нас. Мы ей дали свой адрес, на всякий случай. Здесь мы еще пробудем десять дней. Она знает, что мы передадим ей все сообщения, которые моя сестра получит от вашей девочки из потустороннего мира.
— Да, — сказал Джон, чувствуя себя очень неловко, — да, это очень большая услуга.
Он вдруг с недобрым чувством представил, как сестры в спальне надевают наушники и принимают закодированные послания от бедной Кристин.
— Вот наш Лондонский адрес, — сказал он. — Лора будет рада, если вы напишете.
Он нацарапал адрес на листочке, вырвав его из записной книжки, номер телефона и протянул сестре как награду. Последствия не трудно представить: как-нибудь вечером Лора объявит, что милые старушки будут в Лондоне проездом в Шотландию, что их долг оказать гостеприимство, приютить сестер на ночь. Затем последует сеанс спиритизма в гостиной, и снова завертится карусель.
— Ну, мне пора, — сказал он. — Спокойной ночи и извините за все.
Он обменялся рукопожатием с энергичной сестрой и обратился к слепой:
— Надеюсь, вы не очень утомлены.
Незрячий взгляд пристально уставился на него, вызывая чувство неловкости, беспокойства, она крепко держала его руку, не выпуская.
— Ребенок, — она говорила странным голосом, шедшим откуда-то из глубины, — ребенок, я вижу ребенка.
В уголках ее рта появилась пена, его это испугало, затем ее голова откинулась назад и она упала почти без чувств в объятия сестры.
— Ее надо перенести в комнату, — сказала та поспешно. — Ничего страшного, это не болезнь, просто она входит в транс.
Они помогли слепой войти в дом, она шла сама, поддерживаемая с двух сторон. В гостиной ее усадили на ближайший стул, сестра не переставала ее поддерживать. Из какой-то комнаты прибежала женщина. В доме сильно пахло спагетти.
— Не беспокойтесь, — сказала сестра. — Мы с синьорой справимся сами. Вам лучше уйти. Ей может стать плохо. Лучше этого не видеть.
— Ужасно сожалею, что так получилось, — начал Джон, но сестра наклонилась над слепой, повернувшись к нему спиной. Сидевшая издавала странные звуки, словно задыхалась. Приступ нарастал, ей было не до приличий.
— Могу ли я чем-нибудь помочь? — вопрос остался без ответа.
Джон вышел на улицу и зашагал через площадь. Оглянувшись назад, он увидел, что дверь закрыли.
Какой неприятный финал! Все из-за него. Бедняжки столько пережили: сначала допрос в полиции, затем в довершение всего этот припадок. Скорее всего, это эпилепсия. Не позавидуешь сестрице, но она стойко все переносит, не жалуется. Хорошо, что это случилось не на улице или в ресторане. А что, если с ней произойдет такое в Лондоне, когда они остановятся в его доме? Не очень-то приятно. Он будет молить Бога, чтобы этого не случилось.
Тем временем он все шел и оказался в незнакомом месте. Площадь совсем опустела. В глубине ее стояла, как обычно, церковь, но что это за церковь, он не знал, не помнил, как они шли из полицейского участка, делали так много поворотов, что немудрено было сбиться.
Вглядываясь в церковь внимательнее, он вспомнил, что видел ее однажды. Подошел, стараясь найти табличку на двери. Церковь Святого Джованни, это о чем-то говорило: они с Лорой заходили сюда как-то утром, чтобы взглянуть на роспись, сделанную Сима да Кончлиано. Отсюда рукой подать до залива Святого Марка и реки Скиавони. Там уже начинались хорошо освещенные места, обычно заполненные туристами в это время. Он вспомнил, как они свернули у реки и пришли к церкви. Вон и аллея впереди, они шли именно по этой тропинке. Однако, хоть он и узнал место, неясное беспокойство не проходило.
Вдруг он вспомнил, что это была не та аллея, по которой они шли к церкви, а совсем другая. Они проходили здесь накануне вечером, только с противоположной стороны. Да, именно так, она шла к небольшому мосту, канал в этом месте сужался, налево от моста находится Арсенал, а справа — улица, которая ведет к реке. Надо выбраться, а то в этих отдаленных темных уголках можно совсем запутаться.
Он дошел почти до конца аллеи, очертания моста стали различимы вдали, как вдруг увидел ребенка. Ту самую маленькую девочку в колпачке как у гнома, которая перепрыгивала из лодки в лодку накануне и исчезла в подвале одного из домов у канала. На этот раз она бежала от церкви в сторону моста. Она неслась, словно ей угрожала смертельная опасность. Мгновение — и все стало ясно: за ней гнался человек. Она обернулась, человек прилип к стеке, надеясь, что его не видно, ребенок помчался через мост. Джон, боясь еще сильнее напугать девочку, нырнул в какую-то дверь, которая вела в небольшой двор.
Он вспомнил страшный крик, доносившийся накануне из одного из тех домов, где прятался человек. Подумал, что тот же пьяный преследует ребенка снова. Молнией пронзила мысль, что это может быть тот самый маньяк, о котором писали газеты, теперь он нацелился на новую жертву. Конечно, могло быть просто совпадение, ребенок, скорее всего, убегал от пьяного родственника, но все же… все же… Сердце бешенно забилось, инстинкт предупреждал, что ему самому следует спасаться, бежать назад туда, откуда он пришел. Но что будет с ребенком? Он не может оставить в беде девочку.
Послышались шаги бегущих людей. Она юркнула во двор, где он стоял, не видя его, пролетела мимо к заднему крыльцу дома. Она громко рыдала. Это не были обычные рыдания ребенка, но панические всхлипывания испуганного существа, охваченного отчаянием. Были ли в доме родители? Кто-нибудь, кого он мог предупредить? Не долго думая, Джон бросился за ней в дом, вниз по лестнице в подвал, дверь распахнулась, как только она толкнула ее.
— Не бойся, — закричал он. — Они не тронут, я не позволю, я защищу тебя, — проклятие, его итальянский не позволял выразиться яснее, но, может быть, английский акцент успокоит ее.
Его призывы были напрасны. Рыдая, она бежала теперь уже по другой лестнице, спиральной, она вела на верхний этаж, теперь было поздно отступать. Внизу во дворе раздавался топот ног, преследователи настигали, лаяла собака, кто-то кричал по-итальянски. «Теперь я попался, они и на меня набросятся, — подумал он. — Нам обоим грозит опасность; если не удастся заблокировать дверь, мы погибли».
Он бежал вверх за ребенком, она влетела в какую-то комнату в глубине лестничной площадки, он вбежал за ней, захлопнул дверь. На его счастье, на двери был крепкий засов, он задвинул его. Девочка съежилась на полу у открытого окна. Если позвать на помощь, кто-нибудь услышит, прибежит, прежде чем преследователи выбьют дверь.
Комната была пуста, видно, во всем доме никого не было. Мебели не было, только старая кровать со старым матрацем, да куча тряпья в углу.