Страница 82 из 98
Все это время я видел, как его сын делает мне молчаливые знаки и понимал: он велит мне солгать. Но я не мог обманывать этого благородного старика, да и в конце концов, какого черта! Я гордился своим именем, поэтому ответил со всей прямотой:
— Сэр, я не вижу причин стыдиться своего имени: моего отца звали Кэмпбелл!
И тут старик поднялся! В нем было более шести футов роста! Казалось, он заполнил всю хижину! Он указал мне на дверь со словами:
— Ни один Кэмпбелл никогда не будет сидеть у моего очага!
Сын пытался урезонить старого горца, умолял его, но все было напрасно! Старик стоял и указывал пальцем на дверь. Что мне оставалось делать? Я поднялся из-за стола, поклонился и вышел. И все это происходило в тысяча девятьсот девятом или десятом году! Никогда не забуду этого случая!
Он сделал еще глоток восхитительного «Талискера» и сокрушенно покачал головой.
— У Хайленда долгая память, — произнес он, — и я не могу выразить то смешанное чувство стыда и гнева, которое кипело в моей душе, пока я шагал по долине Гленко. Я чувствовал себя козлом отпущения, если вы понимаете, о чем я, сэр…
Мы распрощались с Кэмпбеллом на окраине Крианлариха. Уже отъехав, я оглянулся: он стоял на камне в развевающемся килте — потрясающе красивый образ — и махал мне вслед.
Я миновал города Крианларих и Балхиддер и подъехал к маленькому, чистенькому Калландеру, который является воротами в Троссакс.
Шотландия — страна воспоминаний, причем каждый герой «живет» в своем регионе. В Приграничье господствует культ Вальтера Скотта, в Эдинбурге царит Мария Стюарт. В Хайленде до сих пор вспоминают принца Чарли, а Троссакс и Лох-Ломонд связаны с именем Роб Роя.
Шотландия не так-то легко поддается описанию, она часто ставит в тупик. Только-только вы придете к мнению, что наконец-то узнали эту страну, постигли ее ценности и сформировали свое мнение, как Шотландия (совершенно неожиданно!) преподносит вам сюрприз. Вот и Троссакс играет не по правилам. Человек проводит не один месяц, путешествуя по стране, преодолевая трудности, углубляясь в самые отдаленные горные районы. Он доблестно переносит все — жару, холод, усталость, изобильные шотландские завтраки, священные воскресные дни, многочисленные шотландские церкви. Он проникается сознанием, что увидел в этой стране все… И в конце путешествия попадает в Троссакс — место, где вышеописанное собрано воедино в концентрированной форме. Такое впечатление, будто кто-то сложил все истинно шотландское в один котел, долго выпаривал и оставшуюся квинтэссенцию щедро выплеснул на маленькую область, расположенную в непосредственной близости от Эдинбурга и Глазго. Неудивительно, что многие путешественники ограничиваются посещением Троссакса и никуда больше не едут. Повторяю: Троссакс определенно жульничает, и его надо немедленно изъять из всех туристических программ (или по крайней мере серьезно ограничить в правах) в интересах более удаленных областей Шотландии.
Троссакс представляет собой как бы рекламный образец шотландской природы. Он напоминает мне те маленькие, прекрасно оформленные упаковки сухого печенья, которые фирмы-производители рассылают в рекламных целях по клиентам. «Если вам понравится, можете заказать целую партию!»
И многие простодушные путешественники (особенно из числа американских туристов) попадаются на эту удочку. У них возникает соблазн удовольствоваться своеобразной «выжимкой» из Шотландии и таким образом сэкономить драгоценное время. Ведь после посещения Троссакса они могут с чистой совестью сказать, что видели все самое интересное в Шотландии. Достаточно побывать на перевале Лени, чтобы ощутить вкус исконно хайлендской дикости и безлюдности; на склонах холмов Балхиддера вы найдете всего понемногу.
Сколько раз за время путешествия я говорил сам себе: «Это лучший пейзаж во всей Шотландии!» И вот снова я стою на берегу озера Лох-Эрн и наблюдаю, как опускается за горизонт солнце. Бен-Ворлих и Стак-а-Хройн меняют цвет в закатных лучах, какая-то водяная птица медленно и лениво машет крыльями, направляясь к прибрежным камышам, и ее угольно-черный силуэт четко выделяется на фоне серебристой водной глади. Насколько мне известно, Троссаксу посвящена лишь одна книга — это поэма Вальтера Скотта «Дева озера».
На церковном кладбище Балхиддера есть могила, в которой, по словам местных жителей, похоронен Роб Рой. Однако надгробие с высеченными на нем крестом, мечом и воином в килте показалось мне гораздо старше восемнадцатого века. Я стоял над могилой, на которую кто-то положил охапку цветов, и размышлял над судьбой исторического персонажа Роб Роя и его литературного воплощения. Слов нет, Вальтер Скотт написал превосходный роман, и произведение это занимает достойное место в ряду прочих шедевров автора. Однако меня не покидало ощущение, что писатель так и не сумел оценить по заслугам своего героя. Вступление к роману великолепно, и эпизоды, имеющие отношение к Хайленду, выше всяких похвал. Но как мало легенд о Роб Рое использовано в романе! Что заставило автора ограничить исходный материал?
Прежде чем вступить в край Макгрегоров, я заново перечитал роман Вальтера Скотта.
Похоже, что писатель воспринимал Роб Роя как некий обобщенный образ. Во всяком случае его герой в той же мере воплощает характерные черты Хайленда, как и Троссакс — всей Шотландии. По собственному замечанию Скотта, Аддисон и Поуп были бы немало удивлены, если бы узнали, что литературный персонаж, — совмещающий в себе весь спектр героических добродетелей с благородной сдержанностью горца и необузданностью американского индейца, — на самом деле являлся их современником, жившим в изысканный век королевы Анны и Георга I! Попробуйте себе представить Робин Гуда или Хереварда Уэйка[46] в качестве реальных персонажей Англии восемнадцатого столетия! Так вот, Роб Рой — это шотландский Робин Гуд, который умер в 1734 году. Он покинул наш мир всего за два года до рождения Джеймса Уатта. Странно думать, что знаменитый романтический герой и паровой двигатель разминулись всего на пару десятков лет!
Человек, который грабит богатых и отдает награбленное бедным, — несомненно, бессмертный персонаж (и совершенно не важно, как относилось к нему его собственное поколение). Посему имя Роб Роя будет жить в веках — до тех пор, пока останется в живых хоть один шотландец, выросший на легендах о нем. Что немаловажно, почти все истории о Роб Рое содержат в себе зерно правды. Как бы мне хотелось, чтобы Скотт меньше внимания уделял эсквайру Осбалдистону и его вялотекущим любовным делам, а побольше рассказал бы о знаменитом разбойнике. На мой взгляд, роман от этого только бы выиграл!
Чего только стоят замечательные истории о тех попытках изловить Роб Роя, которые периодически предпринимались представителями короны и частными лицами. Например, был один здоровяк, который хвастал, что, если ему дадут шестерых помощников, то он обойдет весь Хайленд, но в конце концов пленит злокозненного Роба и доставит в тюрьму Стерлинга. Ну и дохвастался — ему предоставили такую возможность. Вооруженный дубинками отряд прибыл в Балхиддер и, завалившись в трактир, стал расспрашивать, как найти Роб Роя. Хозяин трактира дорогу сообщил, но параллельно послал Робу весточку о том, что к его жилищу направляется группа незнакомцев.
Разыскав нужный дом, командир отряда решил схитрить: прикинулся заблудившимся путником и попросился к Роб Рою на постой. Тот вежливо принял чужака и проводил в большую комнату, полную мечей, боевых топоров и всевозможных охотничьих трофеев. Когда дверь захлопнулась, чужестранец вскрикнул от ужаса, ибо увидел, что на ней висит труп мужчины. Роб Рой (который намеренно повесил туда тело) спокойно объяснил: это все, что осталось от подлого предателя, который под обманной личиной попытался проникнуть к нему в дом. Случилось это только прошлой ночью, и он еще не успел похоронить наглеца!
46
Херевард Уэйк (род ок. 1035 г.) — лидер народного сопротивления в период норманнского завоевания Англии. — Примеч. перев.