Против всех

Такую тактику Сталин применял не только против высшего руководства, но и в отношении всей партии. Получив должность

Генерального секретаря Центрального Комитета, Сталин в начале 1920-х годов сделал одновременно три важных дела.

Во-первых, он отстранил Ленина от власти и изолировал его, прервав все контакты с внешним миром.

Во-вторых, объявил Ленина великим, выдающимся, гениальным.

В-третьих, объявив Ленина гениальным и непогрешимым, раздувая культ Ленина, Сталин осторожно, но настойчиво и неуклонно осваивал пост верховного жреца нового культа, главного толкователя ленинизма, борца за чистоту ленинского учения. Ленин говорил и писал много и даже очень много. Ленинскими цитатами можно подпереть все, что угодно. Сталин лепил культ Ленина с тем, чтобы получить мощнейшее оружие борьбы за власть.

Троцкий в момент захвата власти коммунистами был по своему положению выше Ленина. В годы Гражданской войны Троцкий был равновелик Ленину. После того, как Ленин был оттеснен от дел и изолирован, Троцкий счел себя вождем Советского Союза и Мировой революции. Страна пела единым хором:

С отрядом флотских

Товарищ Троцкий

Нас поведет на смертный бой!

Троцкий был речист. Троцкий выступал со своими идеями и от своего имени: я так считаю, я это одобряю, я это отвергаю.

А о Сталине в те годы никто песен не пел. За пределами руководящей верхушки Коммунистической партии о нем мало кто слышал. Сталин даже в узком кругу вождей от своего имени не выступал. Он был хитрее. Он действовал иначе. Он говорил: а вот как учит великий Ленин!

Товарищ Сталин помог товарищу Ленину найти прямой и короткий путь в загробную жизнь. Усопшего вождя, понятно, заменить было невозможно, но товарищ Сталин и тут нашел способ хоть как-то возместить невосполнимую утрату Сразу после смерти Ленина Сталин объявил так называемый ленинский призыв в Коммунистическую партию: вместо одного Ленина примем в партию 200 тысяч передовых «рабочих от станка»!

По ленинскому (а вообще-то по сталинскому) призыву в партию ринулись карьеристы. Ринулись те, кто во времена революции и Гражданской войны не торопился примыкать к какому-либо лагерю, не спешил со своим выбором. Теперь, когда стало окончательно ясно, что верх взяли большевики, самые проворные из тех, кого в народе звали «рабочими из-под станка», ничем не рискуя, бросились в ряды коммунистов ради того, чтобы воспользоваться сладостными плодами их побед. Все они были за Сталина — именно Сталин открыл им путь во власть. Только его они и поддерживали.

Разбавив ряды борцов за счастье простого народа невежественными и беспринципными новобранцами-карьеристами, опираясь на их безоговорочную поддержку, Сталин уже в следующем году сокрушил Троцкого, главного претендента на верховную власть в стране.

С тех давних пор прошло почти три десятка лет, и вот в октябре 1952 года товарищ Сталин повторил свой излюбленный прием: предложил разбавить ряды старых борцов, запустив во власть свежий табун молодых карьеристов. Предложение Сталина о троекратном увеличении числа членов и кандидатов высшего партийного руководства было принято. Да и как его не принять? С одной стороны, сам товарищ Сталин позвал молодых в верховную власть. С другой стороны, напор снизу был уж очень мощным: молодым вождям не терпелось попасть на сияющие вершины. А за каждым из новых выдвиженцев стояла его команда. Если вверх поднимается глава группы, то он тянет за собой всю свою команду. Потому, вскарабкавшись повыше следом за своим лидером, команда толкает его еще выше.

И вот, рядом с Ворошиловым, Молотовым, Кагановичем, которые окопались в Кремле еще с первых лет коммунистической власти, на кремлевских высотах угнездились никому тогда не известные Андрианов и Чесноков, Игнатов и Игнатьев, Пузанов и Коротченко, Пегов и Юдин, Кабанов и Зверев, Мельников и Михайлов. Были среди них и те, кто воссияет через десяток лет: Брежнев, Куусинен, Суслов.

Однако список нового состава партийного руководства был на этот раз опубликован в алфавитном порядке. И товарищ Сталин оказался в общем списке членов Президиума ЦК на двадцатом месте из двадцати пяти! А ведь в последние годы правления Сталина вождей перечисляли не по алфавиту, а по их положению в системе власти. Почему вдруг было решено отойти от установленного порядка? Да потому, что борьба в те дни с переменным успехом шла не только за каждую фразу и за каждое слово, но и за каждую букву. В одном случае победил Сталин, и было принято его предложение о резком увеличении численности высших партийных органов. В другом случае победила антисталинская группа, и список вождей опубликовали по алфавиту, поставив товарища Сталина рядом с Пузановым, Пеговым и Чесноковым.

Сталинский трюк с привлечением выдвиженцев в органы высшей власти удался лишь частично. Старая гвардия держалась сплоченной группой, понимая, что в случае проигрыша всех ждет судьба Зиновьева и Каменева, Троцкого и Бухарина, Ягоды, Ежова и Тухачевского: пуля в затылок или ледорубом по черепу. А новые «бойцы» всё больше действовали рассыпным строем, заботясь только о том, как бы выжить в разгоревшейся битве, как бы кого случайно локтем не толкнуть.

Трюк с расширением состава вождей не дал Сталину решительного перевеса, и тогда он нанес удар почти убойной мощи: 5 ноября 1952 года, то есть всего через три недели после выборов нового Центрального Комитета, сообразив, что данный вариант не работает, Сталин дал указание руководству МВД арестовать врачей всех членов взбунтовавшейся правящей верхушки.

Дальнейшее развитие событий предсказать было просто: в сталинских застенках арестованные врачи признаются, что работали на британскую разведку, после этого противников

Сталина, всех этих Хрущёвых и Микоянов, Ворошиловых и Молотовых, которые лечились у врачей-шпионов, повяжут и пришьют им статьи за потерю бдительности. А некоторых из вождей Сталин уже обвинил в шпионаже. Так что жди громких разоблачений и суровых приговоров.

Дело кремлевских врачей раскрутили решительно и быстро. Неотвратимо надвигался момент начала процесса, на котором врачи-злодеи должны были чистосердечно признаться в своей шпионской, подрывной и вредительской деятельности. Параллельно и как бы безо всякой связи с «делом врачей» недремлющие органы по приказу Сталина начиная с 5 января 1953 года приступили к массовому отлову родственников, друзей и подчиненных Хрущёва, Маленкова, Ворошилова, Молотова и Кагановича. Особенно досталось окружению Берии: его ставленников на Кавказе вязали десятками, как пучками вяжут редиску.

Кольцо вокруг старых соратников Сталина стремительно сужалось. Совсем недолго оставалось старой кремлевской гвардии гулять на свободе. Делать нечего: самые «центровые» члены верховного руководства — Берия, Маленков, Булганин и Хрущёв — вечером 28 февраля 1953 года отправились на дачу к Сталину с пальмовой ветвью: мы погорячились, ты погорячился, давай мириться!

Но надо помнить, что и вокруг Сталина уже были вырублены ближайшие помощники и охранители. Лукавые сталинские соратники из Политбюро уже давно подбрасывали вождю соответствующую информацию, ослабляя ряды сталинских бойцов руками самого Сталина.

Еще в апреле 1952 года Сталин снял с должности начальника Главного управления охраны МГБ генерал-лейтенанта Власика, шефа своих телохранителей на протяжении последних двух десятков лет. В ноябре 1952 года Сталин выгнал с работы генерал-лейтенанта Поскрёбышева — своего личного секретаря на протяжении последних тридцати лет. А Поскрёбышев, кроме всего прочего, был вторым по положению человеком, после самого Сталина, в системе личной сталинской разведывательной службы.

Это и позволило четырем сталинским гостям, которые приехали мириться, выполнить другую, тайную и коварную миссию.

Они поговорили со Сталиным и уехали.

Сталин остался один.

После этого Сталина в сознании больше никто не видел. Охрана забеспокоилась только к обеду следующего дня (1 марта): Сталин не вышел ни к завтраку, ни к обеду. Подняли тревогу. Все те же Берия, Маленков, Булганин и Хрущёв прибыли на дачу и застали товарища Сталина без сознания. И приказали «спящего» Сталина не беспокоить. Врачи прибыли к Сталину только утром следующего дня, 2 марта, — невероятный факт отсутствия врача на даче рядом с вождем страны, возможно, объясняется параноидальной подозрительностью Сталина, не доверявшего никому, в том числе и врачам, особенно на фоне разворачивавшегося «дела врачей-вредителей».