Страница 89 из 122
— Но потом они разошлись, как обычно бывает. Шарлотта была очень богата, Лидия тоже. Пиппин входила в определенные круги, к которым, по правде, не принадлежала. Думаю, они просто перессорились, но, повторяю, было это задолго до того, как я стал ухаживать за Пиппин.
— А не было ли в той компании девушки по имени Розамунда?
Седжвик вздохнул и потер глаза.
— Имя знакомое. Возможно, я слышал имя «Рози». Вряд ли «Розамунда»… нет… не Розамунда, точно.
Мейси приготовилась задать следующий вопрос, но он ее перебил:
— Знаете, я только что вспомнил одну странность. Не знаю, пригодится это или нет.
— Продолжайте.
— Речь о Шарлотте Уэйт. Точнее, ее папаше. Наверняка дело было еще до нашей свадьбы. — Седжвик почесал голову. — Память у меня ужасная и на имена, и на даты. Да, еще до свадьбы, потому что как-то стоял я в гостиной моей будущей тещи. Сейчас припоминаю. Когда я приехал на велосипеде, от дома отъезжала большая машина. Причем довольно быстро: помню, гравий так и летел в стороны, мне самому чуть по башке не досталось. В общем, экономка меня впустила, сказав, что Пиппин в кабинете. Когда я вошел, она вытирала глаза от слез. Я умолял ее рассказать о случившемся, но она только ответила, что повздорила с мистером Уэйтом, отцом Шарлотты. Я хотел догнать его, но Пиппин не пустила. Сказала, что иначе мы с ней больше никогда не увидимся. Или этого больше не повторится… Ну что-то в таком духе.
— Она больше не рассказывала о причине ее печали?
— Никогда. Я подозревал, дело в Шарлотте. Думал, может, Пиппин солгала, выгородив ее: солгала, что подруга Находится у нее, а та была совсем в другом месте. Видимо, Шарлотта с детства была строптивой. Надо же, не все еще забыл!
— Виделась ли ваша жена с Джозефом Уэйтом снова? Они переписывались?
— Нет, вряд ли. Она никогда об этом не говорила, после свадьбы мы вели тихую жизнь, тем более здесь, на Блюбелл-авеню.
Седжвик выглядел уставшим, почти изможденным.
— Скоро я вас оставлю, Джон. Но скажите, миссис Седжвик нашла ваша горничная?
— Да, миссис Ноакс, которая приходит каждый день убирается, готовит ужин и прочее. Она отлучилась на пару часов — пошла за покупками, — а вернувшись, увидела Пиппин в столовой. Похоже, она пила с кем-то чай и это странно, потому что не говорила, что кого-то ждет и миссис Ноакс не была предупреждена.
— А вы были на работе?
— Да, в городе. Я инженер-строитель, мисс Доббс, и весь день провел на стройке. Меня видело множество людей, хотя я, конечно, переезжал с места на место, что крайне заинтересовало полицию. Они все сидят со своими картами и расписаниями поездов и гадают, успел бы я заскочить домой, прикончить женушку и вовремя вернуться, чтобы обеспечить себе алиби.
— Понятно. Вы не покажете мне столовую?
В отличие от неприбранной кухни и гостиной в столовой царила безукоризненная чистота, хотя следы пребывания полиции попадались по всему дому. Было заметно, что в комнате, где Филиппа Седжвик встретила смерть, провели тщательный обыск.
— Никаких следов крови не нашли. — Жилы на горле Седжвика натянулись, едва он заговорил о гибели жены. — Очевидно, убийца сначала отравил ее, а потом, — взялся за нож.
— Да.
Мейси обошла комнату, осматриваясь, но ничего не трогала. Она подошла к окну и раздвинула шторы, чтобы естественный свет разбавил резкое электрическое освещение. Теперь дактилоскопия применялась широко, и там, где полиция пыталась снять отпечатки убийцы, Мейси заметила остатки порошка. Да, люди Стрэттона потрудились на славу.
Словно читая ее мысли, Седжвик промолвил:
— Инспектор Стрэттон не так уж плох. Нет, совсем наоборот. А от его сержанта, Колдуэлла, у меня мурашки по коже. Отталкивающий тип. Вы с ним встречались?
Мейси была поглощена изучением закоулков столовой, однако перед ней тут же возник образ невысокого проворного человека с острым носом и холодным немигающим взглядом.
— Пару раз.
— Кроме того, во время допроса в участке он постоянно обвинял меня. Стрэттон был куда учтивее. Кстати, я слышал, они так специально делают: разыгрывают доброго и злого, чтобы с первым подозреваемый занервничал и потерял самообладание, а второй его расколол.
Мейси осмотрела каждую поверхность, заглянула в каждый уголок. Седжвик теперь чувствовал себя спокойнее и, похоже, стал гораздо словоохотливее. В одном месте Мейси коснулась пола и понюхала пальцы.
— Я слышал разговор двух констеблей. Вроде бы жена Стрэттона умерла при родах пять лет назад. Теперь он в одиночку растит маленького сына. Наверно, поэтому он гораздо отзывчивее.
Мейси вдруг вскочила, причем так резко, что у нее даже закружилась голова.
— Я не хотел пугать вас, мисс Доббс. Да, он вдовец. Совсем как я.
Мейси спешно закончила осмотр, подавив желание уединиться и собраться с мыслями, чтобы не отвлекаться от более важных дел. Второй шанс мог уже не представиться. Но в комнате, похоже, уже ничего не осталось, кроме скорби Джона Седжвика.
— Мне пора, Джон. Вы справитесь?
— Да. Разговор о Пиппин как будто придал мне сил. Полагаю, нужно чем-нибудь заняться. Убраться в доме, Что ли. Миссис Ноакс так больше и не приходила, хотя Написала, что не считает меня виновным. И это так трогательно, учитывая следующее: родная мать и сестра сторонятся меня, а мать Пиппин слишком расстроена, чтобы приехать.
— Возможно, вам станет лучше, если вы раздвинете занавески. Впустите в дом немного света, Джон.
Седжвик улыбнулся.
— Я мог бы поработать в саду. Там всегда хозяйничала Пиппин, ну вы понимаете. Она с детства любила возиться с растениями.
— Что ж, займитесь садом. Как бы то ни было, она разбила его для вас двоих.
Едва Мейси повернулась к выходу, как ощутила на спине какое-то давление, словно ее что-то удерживало. Она с трудом вздохнула, мгновенно осознав, что упустила нечто крайне важное.
— Джон, а есть где-нибудь, может быть, в саду, место, где ваша жена любила бывать? Какой-нибудь парник, теплица или что-нибудь в этом роде?
— Да, рядом с домом, вон там. Между прочим, миссис Ноакс сказала, что, уходя за покупками, видела Пиппин именно там. Она обожала теплицу. Я специально ее спроектировал. Смотрите, там будут три отделения: традиционная остекленная секция для рассады, затененная часть с окнами для пересадки растений и третья секция наподобие оранжереи, где Пиппин держала экзотические растения и любила сидеть в кресле с учебником по садоводству. По-моему, других книг она вообще не читала. Пойдемте, покажу.
Седжвик повел Мейси вокруг дома к садовому убежищу супруги, скрытому от улицы тенистым ивняком. Едва она вошла, как тут же ощутила влажный зной ухоженного парника и резкий солоноватый аромат молодых гераней в терракотовых горшках. Осторожно ступая по внутренней тропинке, направилась к створчатой двери из дерева и стекла. За ней оказался небольшой сарайчик, где пахло мускусом. Пройдя дальше, Мейси попала в небольшое помещение, совмещавшее в себе оранжерею и гостиную, укромный уголок покойной женщины.
Ей вспомнился зимний сад, где с одеялом на коленях, погруженный в свои тайные мысли, сидел Саймон. Плетеное кресло с зелеными и розовыми подушечками было слегка промято, как будто владелица только что встала. Сиденье казалось таким теплым, что любая кошка тут же заняла бы его. И едва Мейси шагнула вперед, как ее внимание привлекла книга о садоводстве, лежавшая на столике возле кресла. Открыв на титульном листе, она пролистала несколько страниц, пока не дошла до места, где Филиппа Седжвик оставила закладку, — вероятно, в тот момент и явился убийца. Мейси представила, как женщина услышала донесшийся издали стук дверного молоточка, быстро положила закладку и, вскочив, побежала открывать. Или убийца пошел ее искать, когда на стук не ответили? Знакомого человека Филиппа впустила бы и предложила чаю.
Герань. Пеларгония. Мейси пробежала пальцами по корешку книги и мгновенно ощутила легкое покалывание. Приглядевшись, она аккуратно извлекла маленький колючий и в то же время мягкий предмет. Да, да, да.