Страница 97 из 112
В 1997 году одна из передовиц Александра Проханова в «Завтра» называлась «Битва титанов сливных бачков». Посвящена она была информационной схватке, кажется, Доренко со Сванидзе, одних из главных в то время информационных киллеров страны. Проханов, как всегда, подметил все очень тонко, ведь известные журналисты обрушивали на головы и без того затюканных ими обывателей вовсе не выстраданные ими политические сентенции, а строго дозированные сведения, выгодные их хозяевам или спонсорам. Импровизации, впрочем, не возбранялись — на то они и профессионалы, чтобы облекать общие идеи в доступные простому народу тона.
Здесь, однако, надо оговориться. Простой народ становился интересен телекиллерам исключительно с электоральной точки зрения, то есть в предвыборные периоды, в остальное время на его голову почем зря обрушивали тонны информационной шелухи, связанной, например, с залоговыми аукционами, то есть с борьбой за государственную собственность между самими олигархами. Так, в 1997 году синхронной бомбардировкой ОРТ (Березовский) и НТВ (Гусинский) был буквально стерт в порошок их вчерашний подельник по афере «Выборы президента-96» Анатолий Чубайс, который сумел в последний момент помочь другому олигарху, Потанину, заполучить «Связьинвест», на который претендовали Березовский с Гусинским. Гневу Бориса Абрамовича не было предела, он даже, не стесняясь, заявил в телеэфире: «Мы ответим Чубайсу всей мощью телевидения», и слово свое сдержал, потому что Чубайс (как и сам БАБ, конечно) у большинства россиян с тех пор вызывает стойкое отвращение, а его фамилией принято давать клички дворовым псам особо строптивого характера.
На этом месте вы вправе меня одернуть: ну, мочили друг друга олигархи разве что не в сортире, но при чем здесь народ? Чем мог помочь воинственным олигархам обычный зритель их телеканалов, который ни ухом ни рылом не ведал, что такое тот же «Связьинвест» и с чем его, собственно говоря, едят? В том-то и дело, господа, что этот компромат предназначался для одного-единственного телезрителя в стране. Попробуйте с трех раз догадаться, о ком идет речь? Поскольку наша книга уже подходит к концу, то, вооруженные полученными в ней знаниями, вы легко справитесь с этой загадкой: целевой аудиторией информационной склоки, за которой наблюдали десятки миллионов людей, был один-единственный человек — президент России Борис Николаевич Ельцин.
Что — дико? А то! Впрочем, адресуйте, пожалуйста, ваши эмоции тем, кто сегодня упрекает Путина в ограничении политической свободы на федеральных телеканалах, потому что именно с 1990-х годов право журналистов на любую информацию стало пониматься многими либеральными политиками исключительно как возможность мочкануть какого-нибудь зарвавшегося конкурента или недорезанного комуняку в прямом эфире, на всю страну, чтобы и пикнуть не смел, зараза. Более того, как я уже писал, профессиональная свобода тележурналистов а-ля 1990-е была прописана первым пунктом в секретных протоколах Ельцина и Государственного департамента США. Что, до сих пор сомневаетесь? Тогда припомните, куда в Москве заехал прибывший с официальным визитом в Россию в 2000 году президент США Билл Клинтон. В офис телекомпании НТВ! Нет, на условия работы сотрудников НТВ Клинтону было глубоко наплевать, своим поступком (дипломатическим демаршем, скорее) он демонстрировал поддержку мятежному телеканалу, который в этот самый момент вступил в завершающую стадию конфронтации с российским государством[33]. И ничего, что был Клинтон на тот момент «хромой уткой», главное было напомнить молодому президенту Путину о негласных договоренностях его предшественника.
Главная информационная война ельцинской эпохи разразилась в 1999 году и была, надеюсь, последней, но самой беспощадной. Ее организовали бывшие партнерами на прошлых президентских выборах Гусинский и Березовский. (Борис Абрамович, в меньшей степени Владимир Александрович полагали, что они заправляют процессом и что только они будут делить плоды информационной победы, но, как показало будущее, все произошло несколько иначе, впрочем, это уже другая история.) И ее апогеем, на мой взгляд, стал прокрученный поздно вечером по государственному каналу «Россия» видеоролик о банных развлечениях с проститутками генерального прокурора России Скуратова. Конечно, выглядело это запредельно. (И сам факт демонстрации, и генпрокурор.) Но заполучивший к тому времени слоновью зрительскую кожу народ волновал совсем другой вопрос: неужели правда? Неужели у России такой генеральный прокурор?
У вас есть возможность получить ответ на этот вопрос 12-летней давности в этой книге. Во-первых, неизвестные детали выхода нашумевшего ролика в эфир вам чуть ниже расскажет председатель ВГТРК в тот момент, человек, этим показом непосредственно занимавшийся и придумавший гениальное определение «человек, похожий на генпрокурора», — Михаил Швыдкой. А во-вторых, сразу за Михаилом Ефимовичем добавит ясности в ситуацию, был ли Скуратов с проститутками и.как сам в свое время относился к подобным компроматам, известный адвокат Анатолий Кучерена. Информация обоих наших экспертов редкая и эксклюзивная. Ну, а Александр Евсеевич Хинштейн сам ответит читателю на вопрос, зачем публиковал прослушки.
А я хотел бы затронуть еще одну немаловажную тему: персоналии информационных войн 1990-х, проще говоря, «сливные бачки» олигархов. Большинство из них после окончания войны, как ни парадоксально, сгинули в профессиональное небытие или, по крайней мере, резко понизились в статусе. И дело тут вовсе не в том, что оказались они все как на подбор принципиальными героями, которых сожрала подготовленная ими революция. Нет, конечно. Ну, какой, в самом деле, тот же Доренко герой? Как может быть героем человек, не гнушающийся откровенной лжи, передергивания фактов, копающийся в чужом грязном белье? Все дело в том, что на определенном этапе принародного добивания того же Примакова[34], лютого врага Березовского, у Доренко, что называется, «поехала крыша»[35], он возомнил, что отныне будет участвовать в подобной роли во всех мало-мальски значимых политических процессах России. Валить министров, поднимать новых и так далее. Что новая власть ему обязана по гроб жизни. Что получил он отныне право формировать свою собственную политику и навязывать ее Кремлю. Ну не абсурд ли?
Впрочем, были, конечно, и прозорливые герои революции. Хитрее всех оказался главный сценарист информационной войны 1999 года со стороны ОРТ Владислав Сурков. Он был первым замом гендиректора «березового» канала. Потом Владислава Юрьевича, одновременно с назначением Путина премьером России, посадили зам главы Администрации президента, где он благополучно пребывает и поныне, продолжая копаться в государственном организме с любопытством студента анатомического факультета, и, разумеется, никаким «идеологом Кремля», как его порой из лести называют, не является, все его манипуляции с персоналиями современной российской политики — мышиная тактическая возня на злобу дня, которая забудется раньше, чем Владислав Юрьевич успеет собрать свои вещи в Кремле после увольнения, стратег Сурков никудышный и, на мой взгляд, принес Путину больше издержек, нежели пользы.
Информационные войны 1990-х были, как я говорил, апогеем разнузданности ельцинского режима, наглядной демонстрацией его наплевательского отношения к народу, бесстыдства власти, ее распущенности и вседозволенности, а не наоборот, как сегодня пытаются доказать некоторые, ностальгирующие по тем временам господа либералы. Чего им не живется спокойно в несопоставимом по насыщенности с эпохой Ельцина современном информационном пространстве, где можно прочитать, написать, показать и увидеть все, что угодно, что даже не снилось Борису Николаевичу Ельцину в беспокойных хмельных снах? Да потому, что жизнь в этом пространстве упорядочена. Потому что эротику там показывают поздно ночью, а не в прайм-тайм. Потому что особо кровавые боевики ушли с федеральных каналов на периферийные. Но главное, потому что политическая информация сегодня подается в пристойных и выдержанных тонах, а не служит инструментом грязных разборок сомнительных во всех смыслах личностей и их подельников-журналистов. И слава богу, что это так.
33
Гусинский в президентских выборах 2000 года ставил на Примакова по одной прозаической причине. Его медиахолдинг задолжал государственному «Газпрому» около миллиарда долларов, которые Евгений Максимович, приди он к власти, моментально бы списал. Так и расходовались народные денежки в 1990-е, когда нефть стоила мало.
34
К слову, мне ничуть не жаль жертв информационной войны 1999 года, Примакова с Лужковым. Приди эти субчики к власти, страну ждали бы натуральные политические репрессии. Лужков, как известно, назвал назначение Путина премьером «агонией Кремля» и пообещал его хозяевам судьбу Чаушеску. Народу бы тоже, не беспокойтесь, досталось бы.
35
В приватной беседе один очень известный тележурналист, фамилию которого по понятным причинам называть не стану, поведал мне недавно, что «крыша» у Доренко «поехала» отнюдь не образно, а натурально.