Дыхание дракона

Снегопад больше не возобновлялся, и осеннее солнце, висевшее бледным шаром над щербатой линией гор, выжало из себя частичку тепла, оголив на открытых местах губчатую почву и синеватые бока валунов. В низинах, вокруг небольших озерец, земля напиталась талой водой, и из-под копыт единорога с сочным чваканьем вылетали фонтанчики грязи и размокшего торфа. Стайки куликов вспархивали с обиженным писком и усаживались на другой стороне водоема, косясь на пришельцев черными выпуклыми глазами.

Кое-где, в первую очередь под лиственницами и нависшими валунами, снег не поддался разлагающему влиянию светила, лежа на земле рваными белыми лоскутьями, то тут то там пересекаемыми бурыми цепочками звериных следов. Одинокие следы петляли, расходились в стороны или вливались в главные трассы миграции, изрытые сотнями копыт. То и дело поверх раздвоенных отпечатков ног тарандов пролегали строчки волчьих следов или огромные округлые вдавления, оставленные индриками. С высоких точек – вершин пологих безлесных холмов – были видны и сами стада, издали напоминавшие клубы буровато-серого дыма, стелющегося по земле.

Ивона, успевшая полностью оправиться и отдохнуть (хотя еще три дня назад девушке казалось, что мучительная смерть от воспаления легких – самое малое, что ей грозит), куталась в подарок тролля, посматривая вперед в поисках заветного ориентира.

«Рогатая куча» открылась ей с очередного взгорка: сотни сброшенных оленями головных украшений и десятки рогатых черепов были аккуратно сложены в относительно правильный конус высотой не менее двух с половиной саженей. Земля вокруг была истоптана – но главным образом животными, приходившими сюда погрызть рога ради дефицитного в этих краях кальция. Когда здесь в последний раз были люди или другие Разумные, сказать было трудно; во всяком случае, следов человеческих ног Ивона не заметила. Впрочем, Разумные, кем бы они ни были, тоже могли подъезжать к куче верхом.

Даже еще не подъехав вплотную к странному кургану, Ивона почувствовала исходившую от него энергию. Не резкий обжигающий поток, а неспешно изливавшиеся мягкие волны. Вот так же кружка с горячим чаем согревает охватившие ее ладони. Вероятно, конус из рогов был сложен над природным источником магической силы – в качестве маяка, а может быть, и…

Что именно «может быть», Ивона не додумала, привлеченная странным звуком. Такой звук может издавать тяжелая кольчуга, комом брошенная на гулкий каменный пол. «Онк!» – раскатисто повторил голос. Киохтван под всадницей напрягся, выкатив глаза и поводя встопорщенными ушами, и Ивона почувствовала, что зверь дрожит. Она ласково похлопала единорога по шее, но тот не успокоился, а продолжал вертеться на месте, что-то высматривая. Девушка тронула его пятками, поворачивая на восток. Единорог благодарно фыркнул и пошел вперед быстрым шагом, переходящим в рысь.

Добравшись до очередного возвышения, Ивона осадила зверя – тот нервничал, раздувал ноздри, но подчинился – и оглянулась назад. Вот он, конус из рогов, стоит посреди голого пятачка земли. А совсем недалеко от него, даже до обидного близко…

Туша какого-то зверя (Ивона не могла разглядеть, какого именно) распласталась на сырой земле, сверкая окровавленными дугами ребер, торчавшими из разодранного бока. А вокруг нее расположились, отдыхая, охотники – шесть самых громадных кошек, каких только девушка видела в своей жизни. Они лениво смотрели в сторону всадницы. Их тела, размером не уступавшие степным орочьим лошадям, были покрыты густой серебристо-серой с прожелтью шерстью. Пять кошек лежали, предаваясь сытой неге, лишь самый большой хищник, у которого на шее и плечах росла короткая грива, был на ногах. Он, чуть ссутулясь, раскрыл пасть, и над равниной разнесся тот самый звук, что Ивона слышала возле рогового кургана.

– Снежные львы, – тихо проговорила девушка, с содроганием вспомнив о печальной судьбе прежнего владельца единорога.

Львы, впрочем, были сыты и потому вполне благодушны. Ивона отвела от них взгляд и тронула единорога каблуками. Тот покорно двинулся вперед.

Там, впереди, сверкавшими на солнце росчерками лежали извивы реки. До берега оставалось не более полуверсты, и было видно, что здесь, в широкой низине, река разливается, неся свои холодные воды по галечнику, столь удобному для переправы. Ивона поторопила единорога, и тот пошел галопом. Солнце раздробилось на бесчисленных маленьких перекатах, брызнув в глаза световым дождем, и потухло, скрывшись за облаком. И прямо перед собой, на той стороне брода, Ивона увидела движущиеся фигуры.

Девушка осадила недовольно фыркнувшего киохтвана и прикрыла глаза ладонью, вглядываясь в незнакомцев. Не менее дюжины фигур: пятеро или шестеро верховых, остальные пешие. Какое-то местное племя? И если да, то чье: человеческое, троллье, орочье? Кони под неведомыми седоками вспенили воду реки. Пешие тоже вошли в воду, явно собираясь переправиться. Трое из пеших держали на поводках каких-то крупных собак. Собак ли? На зрение Ивона не жаловалась – на коротко подобранных поводках шли махайры.

– Похоже, переправляться будем в другом месте, – сказала девушка себе и единорогу. – И что они ко мне привязались?!

Арбалетный болт прогудел в паре локтей справа и с тихим чваком зарылся во влажную почву. Пущен он был, похоже, для острастки, но за ним вполне могли последовать прицельные выстрелы. Ивона потянула за узду, и испуганный единорог пошел боком. Послышались окрики и треньканье тетивы.

– Чтоб вас… – Девушка припомнила самые отборные ругательства, которые знала. Хорошо еще, что сейчас ее магические силы если не на пике, то близко к нему! Ивона создала на ладони пульсар (не слишком мощный, чтоб только припугнуть) и запустила его, целясь примерно в середину цепочки врагов. Но тут киохтван испуганно рявкнул, мотая рогатой башкой, и пульсар угодил ему точно в середину рога. Ивона с досады плюнула – и застыла с открытым от удивления ртом: рог на мгновение полыхнул, а огненный шарик скользнул по нему, внезапно вспухнув вдесятеро, и унесся в сторону преследователей, накрыв их широкой волной. Мгновение спустя донеслись крики и ругань: всадники повылетали из седел, плюхнувшись в холодную воду, кое-кто из пеших повалился навзничь, испуганно заржали кони.

– Самое время делать ноги, – сообщила Ивона единорогу, справившись с первым удивлением. Она развернулась спиной к погоне и пустила зверя в галоп. Киохтван, похоже, тоже был не лучшего мнения о преследователях (особенно ему не понравилось, как взревели во время магической атаки махайры). Подушки лишайников, вросшие в почву валуны, пятна недотаявшего снега и гнилые сучья лиственниц – все это слилось под копытами единорога в одну пеструю полосу. Преследователи, похоже, оправились от потрясения и, разозленные, вновь повскакивали в седла. Ивона, оглянувшись с вершины холма, увидела пятерых всадников, нахлестывавших коней. Они уже миновали галечник. Рядом с приземистыми, но выносливыми палевыми лошадками тяжелыми скачками неслись спущенные с поводков махайры. Остальные чуть поотстали, все еще борясь с течением реки, но трех саблезубых котов и пятерых верховых арбалетчиков было более чем достаточно.

Киохтван, повинуясь всаднице, проскочил вершину холма и начал спускаться. Впереди замаячила уже знакомая роговая пирамида, напоминавшая отсюда какой-то странный неряшливый муравейник. А из-за «муравейника» не спеша, с какой-то зловещей плавностью в движениях выходили один за другим снежные львы, явно огорченные столь активным передвижением незнакомцев через их трапезную.

Единорог испуганно взревел, пытаясь затормозить передними ногами; в воздух взлетели комья земли и клочья лишайника. Ивона сильнее сжала бока зверя коленями, стараясь вспомнить подходящее к случаю заклинание. Киохтван, покоряясь судьбе и сумасшедшей наезднице, обреченно скакнул вперед и вновь пошел галопом. Девушка успела заметить несколько удивленные морды львов, которые в следующий момент нацелились уже на другую добычу…

Киохтван, не сбавляя темпа, взлетел на очередной холм. Позади раздался визг перепуганной лошади, крики, свист тетивы и перекрывающий все это рев хищников: похоже, львы нашли себе достойных противников и одновременно главный источник раздражения в виде саблезубых котов. Стараясь не потерять равновесия и не упасть, Ивона обернулась и увидела битву титанов: два махайра сцепились со львом и львицей, и теперь по седловине носился рычащий и визжащий клубок. Третий махайр позорно удирал, преследуемый львами. Чуть в стороне от поля боя валялась лошадь с разорванным боком. Но оставшиеся четыре всадника продолжали погоню, стараясь взять девушку в «клещи».