Дыхание дракона

– А откуда к тебе попал киохтван? – поинтересовался тролль. Теперь Ивона разглядела как следует его умные проницательные глаза, окруженные морщинами, и совершенно седую гриву волос: судя по всему, хозяин был очень не молод.

– Кто-кто?

– Киохтван – зверь, на котором ты приехала. Когда-то их держали и объезжали северные орки, а может, и сейчас держат где-нибудь на западе. Но здесь я домашних киохтванов давно не видел, только диких.

– Он сам пришел ко мне вчера утром. У него потертости от седла и три царапины на боку. Я залечила их, как могла, но до конца они заживут не скоро.

– Да ты способная магичка! – усмехнулся тролль. – Я осмотрел зверя – царапины почти зажили. Это работа снежного льва. – Он помолчал. – Думаю, кто бы ни был его владельцем, о его судьбе лучше не спрашивать.

Утренний солнечный свет, пробивавшийся сквозь слюдяную пластину окошка тролльей избушки, показался Ивоне подозрительно ярким. Девушка чуть приоткрыла дверь и удивленно выглянула в образовавшуюся щелку. Местность, угрюмо-бурая еще накануне, теперь едва не ослепила ее чистейшей белизной. Холодное желтое солнце заставило нестерпимо сиять мириады крошечных ледяных кристалликов, за одну ночь пышным покровом усыпавших и мрачные топи, и чахлые карликовые березы, и вети редких лиственниц. Голубоватые бока огромных валунов, разбросанных вокруг избушки, по контрасту со снегом казались черными, а сами валуны приоделись в белые меховые накидки.

Дыхание вылетело изо рта девушки туманным облачком. Ивона поспешно захлопнула дверь, часто моргая в попытке снова обрести способность видеть в полутьме дома.

– Зима?! – сказала она наконец. – Уже?

– А ты что хотела? – улыбнулся старый тролль. – Здесь тебе не Веят Великий! Север все-таки.

– Так что, оттепелей больше не будет?

– Может, и будут. – Тролль пожал плечами и, проковыляв к печке, бросил в нее еще одно полешко. – А может, и нет. Не ко времени ты на север собралась-то.

– Уже вижу, – мрачно сообщила Ивона, кутаясь в мягкую звериную шкуру, которой укрывалась минувшей ночью. – А тебя-то что сюда под зиму занесло?

– Какие секреты? – осклабился тролль. – Охотник я, сейчас стада тарандов да прочих травоядных пойдут на юг, а за ними и хищный зверь потянется. И песец, и северные волки – не чета вашим, южным, и росомахи, и…

Он прервался, потому что невдалеке послышались странные трубные звуки и рев, легко проникавшие сквозь бревенчатые стены. Ивона не удержалась от любопытства и, придерживая на плечах шкуру, вновь прошла к двери.

– Снега зачерпни, – тролль всучил ей старый помятый котелок.

Ивона без возражений взяла посудину и выскользнула наружу. Белизна снежной целины вновь заставила ее зажмуриться. Девушка некоторое время промаргивалась, а затем все-таки смогла осмотреться.

Валуны, лиственницы, снег… Деревья, которые вблизи от жилья стояли, казалось, совершенно разобщенно, вдали уже сливались друг с другом и создавали некое подобие леса. Они еще не успели полностью стряхнуть с себя желтую хвою, и теперь их ветки пригнулись под весом снежной глазури. Чуть дальше, на склоне холма, группа елей резко выделялась среди черно-желтых разлапистых лиственниц, устремляясь к небу темно-синими пиками заостренных вершин. Где-то на половине расстояния до елок белизна снега стремительно теряла свою первозданность, превращаясь в месиво под широкими ступнями животных, стадо которых сейчас устремилось к югу.

Ивона, в принципе, знала, что это за животные, но и представить себе не могла, что когда-нибудь увидит их воочию. Огромные, как скалы или небольшие холмы, покрытые грязно-бурой косматой шерстью, звери неторопливо, с достоинством, переставляли свои ноги-колонны, покачивая длинными, изящно закрученными бивнями. То один, то другой зверь время от времени замедлял шаг и, подняв кверху извивающийся хобот, громко ревел.

– Вот и еще одной легендой меньше, – пробормотала про себя Ивона, – и вовсе индрики света не боятся! Даже аппетита не теряют.

Ручные таранды тролля повернули рогатые головы к девушке, посмотрев на нее с некоторым интересом, впрочем, недостаточным для того, чтобы звери сочли нужным встать. Они лежали в снегу, аккуратно подогнув ноги, и, похоже, особого дискомфорта не испытывали. Ивона заметила, что снег, припорошивший бока рогачей, даже не подтаял – похоже, их шкура действительно хорошо сохраняла тепло, не выпуская его наружу. Киохтван Ивоны был, очевидно, вполне солидарен с новыми товарищами, хотя и посмотрел на хозяйку с несколько большим любопытством.

– Ну а я так не умею, – сказала вслух девушка, зачерпывая снег и торопливо возвращаясь в зимовье. – Не хочу спать на снегу, а хочу в большом и теплом доме!

Она все же остановилась перед дверью на минуту, чтобы еще раз посмотреть на громадных зверей, бредущих среди чахлых лиственниц.

Отдав троллю котелок со снегом, Ивона вновь направилась к двери.

– Ты чего мельтешишь? – осведомился тролль. – Выстудишь тут все.

– Мне надо в кустики, – пояснила девушка.

– А-а… Че ж сразу-то не сходила? Да и с тарандами поосторожнее…

Что именно нужно осторожнее делать с тарандами, Ивона не поняла. Выскользнув наружу как можно проворнее, чтоб действительно лишний раз не выстуживать зимовье, она покосилась на лежавших оленей, до сих пор мирно пережевывавших свою жвачку, и пошла туда, где кучка карликовых березок образовала некое подобие вожделенных кустиков. Рогатые головы, как по команде, повернулись ей вслед, а затем олени дружно поднялись на ноги и потопали за девушкой.

– А вам чего тут надо? – Возле самых березок Ивона резко остановилась и, обернувшись, чуть не уткнулась в оленью морду. – А ну кыш! Здесь дамская комната!

Олени отступили на пару шагов, но едва Ивона двинулась вперед, вновь тронулись за ней. Рассердившись, девушка сотворила небольшой пульсар и с размаху хлопнула его в землю перед ногами рогатого эскорта, обдав тарандов фонтаном земли и обрывков лишайника. Обиженно фыркнув, олени попятились и сокрушенно посмотрели вслед девушке из-под нависших над глазами разлапистых рогов.

Пару минут спустя по равнине прокатился вопль, которому позавидовала бы самая тренированная гарпия. Затем последовал набор проверенных временем слов, не предназначенных для печати. Индрик, хрупавший березовыми ветками в трети версты от эпицентра неблагозвучия, удивленно поднял тяжелую голову с двумя громадными закрученными бивнями и прислушался. А тролль, выглянувший из зимовья, увидел своих оленей, галопом мчавшихся прямо на него. В последний момент таранды, нервно оглядывавшиеся на бегу, взяли влево и спрятались за избушку.

– Эти твои олени!.. – Ивона еще не исчерпала запас ненормативной лексики. Тролль уважительно кивнул.

– Здесь с солью плохо, – пояснил он, – вот они и ищут любую возможность.

Ивона только фыркнула, уже почти успокоившись.

– Ты, если что, вот так на них и кричи, – посоветовал тролль, притворяя дверь. – Помогает.

– Сейчас верст пять проедешь на северо-запад, – пояснял тролль, – а там увидишь кучу рогов тарандовых. Вот от нее и надо поворачивать к западу. Там широкий галечник, по нему реку легко перейдешь. Или переедешь – верхом-то!

Ивона благодарно кивала. Тролль не поскупился на вяленое мясо и несколько щепоток соли, а главное – на импровизированную шубу, сшитую им на скорую руку из шкур росомах. Нельзя сказать, чтобы эта одежда выглядела изысканно, но зато она с успехом выполняла свое главное назначение – не дать Ивоне околеть от холода.

– Спасибо вам! – искренне сказала девушка троллю. – Жаль, не могу ничем вас отблагодарить…

– Чего там, – отмахнулся тролль. – Ну, прощевай! Да, там, у этой рогатой кучи, остерегайся снежных львов – у них как раз там где-то вотчина.

Тролль прислонился к стенке избушки и стал задумчиво смотреть им вслед.

Киохтван задумчиво трусил по местности, и девушка подивилась и порадовалась мягкому, не тряскому аллюру.