Облака мечтаний

Конрад с подчеркнутым спокойствием пересек комнату и подошел вплотную к хозяину дома. Стивен был одного роста с Конрадом, но в отличие от последнего его лицо, весь его внешний облик соответствовали стилю убранства комнаты и были полностью лишены хотя бы малейших намеков на мужественность. Телосложение его отличалось рыхлостью. Похоже, он не только никогда не занимался спортом, но и даже ни разу не заставил себя подняться пешком на холм, на котором стоит его дом.

— Вам следовало бы нанять профессиональных киллеров, мистер Брукс, — с убийственной вежливостью произнес Конрад. — Эйд и Россер умудрились вслух назвать ваше имя в тот момент, когда мисс Макмиллан находилась рядом. Так что у меня есть свидетель. Конечно, мне здорово повезло, что они оказались такими негодными стрелками и вообще безмозглыми дураками, не сумевшими добить меня там, в пустыне.

— Понятия не имею, о чем вы говорите.

Стивен стоял неподвижно, с прижатыми к туловищу руками, как солдат по стойке смирно, и только сжимающиеся и разжимающиеся кулаки выдавали его волнение.

— Мне повезло также и в том, что рядом оказалась мисс Макмиллан, которая не дала мне умереть от потери крови и обезвоживания организма, — продолжал Конрад, не обращая внимания на протесты Стивена. — По дороге сюда мне следовало бы прочесть завещание мисс Беккер, но и так ясно, что, если бы со мной что-либо случилось, вы унаследовали бы все состояние мисс Беккер, не так ли?

— Вы не имеете права бросаться такими обвинениями, — с покрасневшим от испуга лицом произнес Стивен. — Я буду просить своего адвоката привлечь вас к ответственности за клевету.

— Нет, мистер Брукс, это я обращусь к своему адвокату, чтобы составить завещание, — с ледяным спокойствием прервал его Конрад. — Предупреждаю вас, что если со мной что-либо случится, то в соответствии с этим завещанием, во-первых, полиция произведет полное расследование, во-вторых, ребенок будет направлен на воспитание в монашеский приют, в котором воспитывался я сам. Разумеется, все деньги тоже отойдут приюту. Надеюсь, мы поняли друг друга, мистер Брукс, — с улыбкой, напоминающей волчий оскал, от которого у Джорджии холодок прошел по спине, закончил Конрад.

— Вы, наверное, хотели бы познакомиться с маленькой Агги? — предпринял попытку сменить тему разговора Стивен. — Я мог бы привести ее сюда, чтобы вы могли побыть с ней наедине.

— Еще не время, мистер Брукс, — удержал его за рукав Конрад. — Сначала мисс Макмиллан позвонит адвокату Грейс мистеру Джерри Перси и предупредит его о том, что если в течение ближайших дней или даже часов на меня будет произведено покушение, то ответственным за него следует считать вас.

— Телефон вон там, в углу гостиной, мисс Макмиллан. — Движением головы Конрад указал Джорджии, где стоит аппарат.

— Я не позволю… — начал было Стивен.

— Заткнитесь! — грубо оборвал его Конрад.

Джорджия послушно набрала номер. Адвокат Перси, кажется, ничуть не удивился такой странной на первый взгляд просьбе.

— Мы были бы вам весьма благодарны, если бы вы сочли возможным встретиться с нами в гостинице во второй половине дня с тем, чтобы мистер Гастингс мог составить свое собственное завещание… Да, пять часов нас устраивает. До встречи.

— Я же говорил, что из тебя получился бы хороший агент ФБР, — удовлетворенно хмыкнул Конрад. После этого он повернулся к Стивену Бруксу. — Чтобы больше я вас не видел! — угрожающе произнес он, взяв не на шутку перепуганного хозяина дома за ворот рубашки. — Дворецкий проводит нас в комнату ребенка, а вам лучше держаться подальше, а то я могу забыть о том, что я цивилизованный человек, всегда действующий в рамках закона… Мне очень не понравилось, мистер Брукс, когда меня ранили в ногу и оставили умирать. Очень…

Он убрал руку, и Брукс моментально исчез, после чего Конрад подошел к двери и позвал дворецкого.

— Да, сэр? — бесстрастно отозвался тот.

— Проводите нас к мисс Агате.

— Прошу вас следовать за мной, сэр.

Джорджия молча пошла за поднимавшимися по лестнице мужчинами. Ее сердце билось так, как будто она только что взбежала на холм, на котором стоял этот угрюмый, негостеприимный дом.

9

Выложенная дорогим итальянским мрамором лестница могла бы выглядеть великолепной, если бы не уродливые картины модернистов, в изобилии висевшие на стенах. Понять, что они изображали, было невозможно, но Джорджии они напоминали куриные потроха.

Дворецкий провел их по длинному коридору к последней двери и постучал.

— Мисс Агата! К вам гости!

Ежась от царившего в коридоре холода, Джорджия внутренне вся напряглась. Конрад тоже выглядел так, как будто шел на эшафот. Ей захотелось взять его за руку, подбодрить и успокоить, но она решила, что лучше этого не делать. Агги может составить ложное впечатление о характере их отношений, решив, что они муж и жена и что она, Джорджия, претендует на роль ее новой мамы.

Дверь открылась.

— Здравствуйте! — очень вежливо поздоровалась девочка.

Агги оказалась маленьким, бледным и очень хрупким ребенком с длинными каштановыми волосами, лежащими на плечах. На ней было надето розовое гофрированное платье с тщательно отглаженными складками. Джорджия невольно вздрогнула: на нее смотрели невероятно голубые глаза, глаза Конрада.

Сам Конрад стоял неподвижно, словно подошвы его туфель приклеились к дубовому паркету. Агги перевела на него взгляд, и две пары голубых глаз встретились. Он неуклюже присел на корточки так, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с лицом девочки.

— Здравствуй, Агата! — произнес он хриплым голосом. — Я твой отец, Конрад Гастингс.

— Пожалуйста, входите! Это моя спальня.

Большая комната была забита всевозможными игрушками. Покрывало на кровати и занавески на окнах тоже были розовыми, с массой оборок. Белую мебель украшали позолоченные завитушки. В углу стоял огромный телевизор. Видно было, что ребенок ни в чем не нуждался, но, глядя на все это материальное изобилие, Джорджии почему-то захотелось заплакать.

Агги стояла посередине ковра, который тоже, конечно, был розового цвета, явно не зная, что ей делать.

— Агги, мне очень жаль, что твоя мама скончалась, — осторожно начал Конрад, подойдя вплотную к девочке. — Я знаю, как ты переживаешь.

Агата молча кивнула, наматывая на палец висевшую на поясе ленту.

— Я должен тебе кое-что сказать, — взволнованно продолжал Конрад. — Я не знал, что у меня есть дочь. Если бы знал, я давно бы к тебе приехал.

— Мама говорила, что мне не нужен папа.

— Может быть, оно и так, но только до тех пор, пока была жива мама, — дрогнувшим голосом произнес Конрад. — Теперь все изменилось и мы нужны друг другу. Тебе стал нужен папа, а мне нужна моя дочурка. Покажи мне, пожалуйста, твои любимые игрушки.

Конрад улыбнулся, и Джорджия увидела в его улыбке столько любви и нежности, что у нее запершило в горле.

— А я их уже упаковала.

— Упаковала?! — поразился Конрад.

— Разве я не поеду с вами? — в свою очередь удивилась девочка. — Мистер Уильямс сказал мне, что я скоро уеду. И мисс Хэмфри говорит то же самое.

— Да-да! Конечно, но я не ожидал, что ты уже готова.

— Я была готова еще неделю назад. Вы очень долго ехали.

— Со мной случилась беда, и я не мог ходить, — сказал расстроенный Конрад. — Если бы не это, я приехал бы раньше. Мне очень жаль, что так случилось.

— Сейчас вам лучше? — со старомодной вежливостью поинтересовалась Агата.

— Да, намного, — не удержался от улыбки Конрад. — Это твой чемодан?

— Мой, но я не могу его закрыть. В нем слишком много всего. Вы мне поможете?

— Ты сядь на него, а я закрою молнию. Что, кстати, в нем такое?

— Платья, мой мишка, новое зимнее пальто и ботинки на меху. Еще мои любимые книжки и карандаши, а также записи рок-музыки. Ну и носки, белье…

— Неужели ты сама все упаковала?

— Да, потому что мисс Хэмфри не позволила бы мне взять рок-записи, а мистер Уильямс говорит, что дети должны быть видны, но не слышны.