Облака мечтаний

Джорджия вытерла вспотевшие от волнения ладони о новое платье и попыталась рассуждать здраво. Даже Эйд и Россер при всей их глупости не станут стрелять средь бела дня на улицах большого города. Но они вполне могут попытаться сбить Конрада машиной. С его раненой ногой он не сможет увернуться.

Охваченная ужасом от таких мыслей, Джорджия выскочила из машины и бросилась бежать в ту сторону, с которой, по ее расчетам, должен был показаться Конрад. Она мчалась как угорелая, расталкивая прохожих и позабыв как о хороших манерах, так и том, что на ней новые модельные туфли, совершенно не пригодные для бега.

А что, если Эйд притворится таксистом и завезет куда-нибудь Конрада? Джорджия вертела головой во все стороны, стараясь увидеть его в толпе, но все было тщетно.

И вдруг она заметила Конрада на другой стороне улицы. Не обращая внимания на движение, Джорджия со всех ног бросилась через дорогу. Послышался резкий скрип тормозов, автомобильные сигналы и крики возмущения взбешенных водителей.

— Что ты здесь делаешь? — воскликнул Конрад, выдернув ее за рукав буквально из-под колес очередного автомобиля.

— С тобой ничего не случилось? — задыхаясь, с трудом выговорила Джорджия, падая ему на грудь.

— А что, собственно говоря, со мной может случиться? — удивился тот. — Послушай, Джорджия, я вполне в состоянии самостоятельно пройти пару кварталов. Кроме того, я предупреждал тебя, что мне надо побыть одному.

— Я прибежала, потому что испугалась, что с тобой может что-то случиться. — Она уже откровенно всхлипнула.

— Где твоя машина?

— Около гостиницы.

Остановив проходившее такси, Конрад посадил ее на заднее сиденье и сел рядом, не высказав ни малейшей благодарности за заботу о нем. Джорджия сидела мрачная, поправляя юбку и приводя в себя в порядок после пробежки.

Они доехали до гостиницы, не сказав друг другу ни слова. На ветровом стекле своей машины Джорджия обнаружила под дворником квитанцию на штраф. Впопыхах она забыла бросить двадцатипятицентовую монету в щель счетчика.

— И что ты теперь собираешься делать? — холодно спросила она подошедшего Конрада.

— Поедем сразу в дом Грейс Беккер, — предложил тот.

— Лично я не собираюсь ехать. Ты можешь взять такси.

— Джорджия! Поверь, я очень благодарен тебе за то, что ты бросилась меня спасать, хотя в этом и не было особой необходимости. Пойми, в каком я сейчас состоянии, и прости меня за холодность и невнимание. Я очень хочу, чтобы ты со мной поехала.

— Агата твой ребенок, а не мой. — Джорджия никак не могла успокоиться.

— Она дочь Грейс Беккер.

— И тем не менее ты ее отец.

— Как Беккер могла так обмануть меня? — взорвался Конрад. — Преднамеренно, расчетливо! А потом исчезнуть, как будто ничего и не случилось. Она не сообщила мне ни о том, что беременна, ни о том, что родился ребенок. Если бы она не умерла, я так ни о чем и не узнал бы…

— Мне трудно что-нибудь тебе объяснить, — сжалилась над ним Джорджия. — Я же совершенно ее не знаю.

— Честно говоря, я сам ее почти не знаю. Встретил молодую, приятную во всех отношениях женщину, ищущую легкий, ни к чему не обязывающий роман. Я и сам был еще довольно молод и думал больше половыми гормонами, чем головой.

Конрад беспомощным жестом взъерошил волосы, но Джорджия видела, что ему удалось побороть охватившее было его отчаяние и взять себя в руки. Про себя она не могла сказать такого. Содержание письма повергло ее в состояние прострации, и она полностью потеряла способность разумно мыслить и действовать.

— Тебе необходимо наладить отношения с ребенком. Твоим ребенком, — упрямо повторила она. — Мое присутствие может этому только помешать.

— Джорджия! Я понятия не имею, как обращаться с маленькими детьми, а с семилетними я последний раз встречался в приюте.

— Значит, надо научиться. Причем как можно скорее. Конрад, это твои проблемы.

— А что ты собираешься делать? Удалишься в свою пустыню в этом небесно-голубом платье?

— Не знаю.

— Джорджия! Встреча с тобой круто изменила мою жизнь. Дело даже не в том, что мы стали любовниками. Между нами возникла близость совершенно особого рода, какую раньше мне никогда не приходилось испытывать.

— Только не говори мне, пожалуйста, что ты в меня влюблен!

— А я этого и не говорю, — огрызнулся Конрад. — Хотя, если бы и сказал, что в этом плохого?

— Ты не тот мужчина, которого я хотела бы иметь в качестве своего мужа.

— Конечно, твой идеал Эндрю, — ядовито заметил он. — Джорджия! Сейчас не самое подходящее время для того, чтобы пытаться выяснить, который из мужчин имеет больше шансов претендовать на роль твоего спутника жизни. Прошу тебя, поехали. Нам нужна дорога номер тринадцать, направление — западное.

Успокойся и взгляни на ситуацию трезво, приказала себя Джорджия. Ты же не можешь вышвырнуть Конрада из машины и уехать в каньон, оставив его одного. Кроме того, уж если быть честной до конца, ты сама умираешь от любопытства и желания увидеть, что представляет из себя дом Грейс Беккер, и познакомиться с Агги.

— Хорошо, я согласна ехать, — сдалась наконец она, — но я ни в коем случае не собираюсь стать приемной матерью или бесплатным репетитором. Ты понял меня, мистер Конрад Гастингс?

— Не помню, чтобы я просил тебя об этом, — поморщился Конрад.

Двадцать пять минут спустя они съехали с автострады и по крутой, ведущей вверх по холму дороге направились к стоящему почти на самой его вершине огромному каменному дому. Извилистая подъездная аллея привела их к парадному входу. Какую же массу денег должен был потратить архитектор, чтобы соорудить такую уродину, думала Джорджия, глядя на нелепое, претенциозное строение из грязно-серого камня. Еще большую неприязнь вызвал у нее разбитый перед зданием небольшой парк. Она никогда не любила французскую школу паркового искусства с ее неестественной фигурной стрижкой деревьев, напоминавших средневековых жертв компрачикосов.

— Это больше похоже на тюрьму, чем на дом семилетнего ребенка, — удивленно заметил Конрад.

— Не нравится мне все это, — согласилась Джорджия.

Пока они ехали, она решила, что останется сидеть в машине, но теперь поняла, что никакая сила не заставит ее отпустить Конрада одного. Пройдя сквозь аллею тисовых деревьев, сформированных в виде толстых бочек, они подошли к входной двери и позвонили.

Дверь открыл дворецкий с лицом, похожим на сейф. Пустой сейф, неприязненно подумала Джорджия.

— Доброе утро. Я — мистер Гастингс, — представился Конрад. — Приехал, чтобы встретиться со своей дочерью Агатой. Разрешите узнать, как зовут вас?

— Я — Уильямс, — с каменным лицом объявил дворецкий. — Пожалуйста, проходите. Сейчас позову мистера Брукса.

Видимо, это тот самый брат, который унаследовал дом, подумала Джорджия. Гостиная, куда их провел дворецкий, была обставлена мебелью орехового дерева и застлана персидскими коврами. Украшавшие комнату дорогие вазы, подсвечники, люстра и другие предметы придавали ей вид антикварного магазина, но ни одну из этих вещей Джорджия никогда не поставила бы в своем доме. Весь декор был выдержан в розовых, приторно-сладких тонах.

— Мистер Гастингс! Мы не ждали вас так скоро, — раздался неожиданно приветливый голос. — Я — Стивен Брукс, брат Грейс Беккер. Не знал, что вы женаты. — Он вопросительно посмотрел на Джорджию.

Стивен! Это имя называли там, в пустыне, Эйд и Россер. «Стивен нам заплатит, и заплатит хорошо», — хвастались они друг перед другом в тот момент, когда она, прокравшись сквозь колючий кустарник, приблизилась к их грузовику.

Джорджия взглянула на Конрада и подумала, что ей не хотелось бы иметь его своим врагом. Весь напрягшись, он напоминал свирепого тигра, изготовившегося к прыжку на свою жертву.

— Я не женат, — сохраняя самообладание, произнес Конрад. — Это мой друг Джорджия Макмиллан. Вы, кажется, сказали, что ваше имя Стивен?

— Да, мы ведь теперь родственники, не так ли? Можно пренебречь формальностями и обращаться друг к другу по имени, — с деланным добродушием предложил тот.