Замкнутые на себя

Об этом не подозревал даже Хамми, но с помощью перстня с камнем из амазонита можно перемещаться куда угодно, если сильно захотеть и детально представить нужное место. Дело в том, что перстень было из саритиума. Откуда у Харома взялось это перстень, Бартазар Блут не знал, но предполагал, что Харом сделал его для Фатенот, которая его отвергла.

Вероятно, Харом желал, чтобы Элайни имела свободу передвижения, а Бартазар Блут узнал о свойствах саритиума только сейчас, когда занялся ремонтом репликатора. Та кроха металла, что осталась, звучала так же, как и перстень, отчего Бартазар Блут вспомнил о нём. Задумавшись о перстне, он нечаянно двинул провод, и катушка из золотых трубок вспыхнула ярким светом и испарилась, покрыв позолотой лабораторную панель.

«Ещё пятьдесят миллионов прасеков потеряно», — не теряя терпения, сказал Бартазар Блут, снимая повреждённую панель. В дверь постучали, и Бартазар Блут бросил симпоты: за дверью был молодой царь Алалгар.

— Входи, — крикнул ему Бартазар Блут. Дверь открылась, и к нему на четвереньках пополз Алалгар.

— Вы просили напомнить о библиотеке, лучезарный Энки, — пробубнил он в пол. «Как я это ненавижу», — подумал Энки и сказал:

— Впредь, наедине, разговаривай со мой, как с равным, — а чтобы не дать царю перечить, вбросил всё, что считал нужным для библиотеки, в его голову.

— Пусть работают писцы, — сказал он ему и Алалгар, переваривая, направился к двери, забыв упасть на мраморный пол.

«Так-то лучше», — подумал Бартазар Блут, склонившись над панелью.

* * *

Они приземлились на берегу реки, подняв фонтан брызг из набегавшей волны. Когда волна чуть-чуть отходила, воды было по грудь, но следующая волна, бьющая в берег, заливала их с головой. Симпоты показывали, что Русик и Онти впереди, там, где во время отката волны виднеется верхушка земляного хода, уходящего в берег.

Маргина нырнула и поплыла к берегу, поддерживаемая Мо, иначе её опять унесло бы волной. Но стоило им попасть в нору, как их толкнуло вперёд, по ходу, так что не стоило даже тратить усилия. Они попали в круглый зал, заполненный водой так, что у Маргины выглядывала только макушка. Мо, взяв её за руку, потянул Маргину к каналу, уходящему вверх.

Но тут им навстречу юркнуло что-то длинное, которое, обойдя Мо, двинулось к Маргине. Она, пощупав симпотами скользкую плоть, закричала и захлебнулась в воде, забыв, что умереть ей практически невозможно, и дышать воздухом совсем не обязательно. Мо обернулся и дёрнул тварь посредине, отчего она разделилась на два куска, убегающие в разные стороны от них.

«Маргина, ты что?» — спросил её Мо, поднырнув ближе.

«Ерунда, просто, от неожиданности, испугалась», — отмахнулась она, улыбаясь ему в воде. Впереди, по каналу, послышался визг, и Маргина сразу узнала голос. «Мо, я слышу Онти!» — воскликнула она, а Мо, бросив на ходу: «Знаю», — исчез в норе, оставив её одну.

А вверху, на поверхности высокого берега, ветер, пусть и не был шквальным, но всё равно сбивал с ног.

— Они здесь, внизу! — кричал Блуждающий Неф, перекрикивая шум ветра. Прижимая к туловищу, так и рвущиеся распахнуться крылья, Доом наставлял вперёд свои уши, пытаясь понять слова Хранителя. То, что они оказались здесь, на берегу, стоит того, чтобы рассказать.

Доом, изгнав свою сестру, был темнее неба в самусь, и остальные лааки были не прочь изменить традициям племени, чтобы не видеть мрачного вождя, нагоняющего на всех жуткую тоску. Блуждающий Неф, так идеально соблюдающий традиции, покопавшись в головах жителей дворца, оценил горе Доома и по секрету сообщил ему, всё, что сделал. При этом подчеркнул то, что не уронил честь вождя и не изменил традициям.

Доом, как-то медленно переварив сообщение, (ведь не каждый день узнаёшь, что твой бог — плут), обрадовался и возжелал увидеть сестру сейчас же. Блуждающий Неф, чуть-чуть поломав комедию, согласился и взял вождя на Контрольную. Выбравшись из станции репликации, они поделились новостями с Ай-те-Коном, узнали, что возвратились Маргина и Мо, которые отправились к дому Лотта.

Когда они уже подлетали, их увидел Балумут, сторожащий небо, как свою вотчину. Подумав, что летит Мо с Маргиной, он радостно замахал им лапами, чем весьма озадачил Блуждающего Нефа, никогда не водившего дружбу с медведем. Впрочем, понаблюдав мысли Балумута, Блуждающий Неф, неожиданно для себя, пообещал ему:

— Я помогу Мо с твоими крыльями.

Сказать, что слова Блуждающего Нефа были, как две бочки мёда, всё равно, что ничего не сказать. Для Балумута они были, как целая пасека. С мёдом! Он побежал впереди них, гостеприимно открыл входную дверь и крикнул вовнутрь дома:

— Лотт, готов стол. К тебе незваные, дорогие гости.

Посидев немного с родственниками, Доом захотел присутствовать на королевской церемонии и своими глазами увидеть представление сестры и Русика, как первых летунов королевства. Когда они взлетали со двора Лотта, Балумут озабоченно напомнил:

— Неф, ты не забыл?

— Не беспокойся, Балумут, я своё слово держу, — ответил ему Блуждающий Неф, а странный взгляд Доома, брошенный на Хранителя, почему-то смутил Балумута. «Неужели обманет?» — подумал он, прикидывая, как поступил бы сам. «Прикид» на самого себя получился неубедительным. Вздохнув, Балумут настроился ожидать Мо. «Он не обманет, — убеждённо решил Балумут, — иначе Маргина, давно его выгнала».

Когда они подлетали к Мессаке, Блуждающий Неф бросил симпоты вокруг и увидел, что Онти и Русик на берегу Дауры, вместе с Рохо, Лоори и какой-то женщиной. Кружащий над Мессакой вихрь расширился и утратил былую силу, но отмахиваться от него, как от мухи, было бы легковерно.

— Ты сможешь лететь при таком ветре? — спросил он у Доома и тот, внимательно присмотревшись, утвердительно кивнул головой. Они начали снижаться, причём, Блуждающий Неф выпустил невидимую сеть, чтобы успокоить стихию в месте посадки, а отправленные в центр вихря симпоты закрутил в противоположном направлении, создавая циклон. Онти и Русик были прямо под ними, в каком-то подземном ходе, который заканчивался здесь, среди каменной породы, выходящей на поверхность. Прощупывая грунт, Блуждающий Неф нашёл узкую щель, которая соединялась с подземным ходом.

— Они там, — сказал Блуждающий Неф, показывая Доому на щель, — только нужно её расширить.

— Лоори! — закричал Доом, но никто ему не ответил.

— Тебя не слышат, — сказал Блуждающий Неф, но он ошибался — Лоори послышался голос брата, но она отогнала наваждение, тем более что к ним ползло мерзкое многоногое животное.

— Ничего не бойтесь, — сказал Рохо, — я вас закрою.

Он отодвинул идущую позади всех Бонасис и стал в ходе, растянувшись мембранной до самых стенок и перекрывая проход. Но многоножка, не останавливаясь, со всего маху врезалась в него и затолкала его, как тряпочку, чуть ли не в конец хода. Сжатые вместе, как в тесном чулке, они не могли сдвинуться, к тому же Онти и Лоори визжали что есть мочи.

— Сюда, — раздался голос над их головами и, взглянув вверх, они увидели руки Блуждающего Нефа, которые он протягивал к ним. Онти и Лоори схватились за них и в одно мгновение были наверху. В следующее мгновение Блуждающий Неф вытянул Русика и побелевшую, но молчащую, Бонасис.

— Рохо, — позвал Блуждающий Неф, но тому помощь не понадобилась — издав трубный звук, многоножка исчезла, словно кто-то тащил её за хвост.

— Живой, — воскликнул Мо, появляясь вместо животного.

— Где ты там? — спросил Блуждающий Неф, спускаясь вниз в расширенную щель.

— Мо, и ты тут? — удивился Блуждающий Неф.

— Да, спасателей больше, чем потерпевших, — улыбнулся Мо и тут сзади у них раздался душераздирающий крик.

— Маргина, — крикнул Мо и красной тенью исчез в туннеле. Крик замолк, но Блуждающий Неф и Рохо услышали брань Маргины. Половинка многоножки, которую дёрнул Мо, чтобы она оставила в покое Рохо и компанию, развернулась и убежала туда, где была Маргина, которая перепугалась, увидев разодранное животное, что бы там не говорил ей здравый смысл.