Страница 76 из 86
— Пойдем! — закричал солдат, хватая ее за руку.
— Подожди, это одна из них, — женщина сверлила Эйрис взглядом из-под копны светлых, заплетенных в косы волос.
— Кто? Пойдем, она делизийка!
— Она не делизийка. Она с гедами. Она из предателей, увивающихся возле них, как мерзавец Тей.
Мужчина обеспокоенно поглядывал на зарево.
— Оставь ее. Калиду понадобится каждый нож.
— Нет! Они предатели, поселившиеся с гедами, чтобы находиться поближе к Джеле! — женщина подскочила к Эйрис, схватила за волосы и, намотав их на руку, приставила ей нож к горлу. — Гедийская смерть от гедийского ножа гедийскому предателю. Правда, Эйрис?
— Эйрис? — повторил мужчина и остановился, чтобы взглянуть. — Это она?
— Дай мне убить ее, Урва! Черт возьми…
— Не будь дурой! Вспомни, о чем предупреждал Келовар…
— Дьявол с ним! — прошипела женщина. — Откуда он узнает?
— Оставь ее! — приказал Урва. В его голосе, прежде безразличном, зазвучал металл. Женщина заколебалась. — Келовар приказал не трогать!
Женщина отпустила Эйрис. Урва снова кинулся туда, где полыхал пожар, а женщина, которой так не терпелось разделаться с изменницей, схватилась за врофовые трубки, вытряхнула больную из кресла на землю, и, размахнувшись, изо всех сил ударила его оземь. Кресло, конечно же, выдержало. Она принялась бить его снова и снова. Вернувшийся Урва чертыхнулся, схватил ее за руку и потянул за собой. Женщина еще раз глянула на вжавшуюся в землю Эйрис и, прихватив кресло, убежала туда, где бушевало пламя.
Эйрис лежала неподвижно, дожидаясь, пока боль в ноге немного утихнет.
Потом поняла, что если поменьше опираться на ногу, то можно двигаться. Она посмотрела вслед делизийке, лишившей ее поля стазиса, и зажмурилась: в Эр-Фроу люди становились все хуже и хуже, в них все сильнее разгоралась слепая ненависть…
Открыв глаза, Эйрис увидела СуСу, сидящую возле нее на корточках.
Девочка просунула слабые руки ей под мышки и пыталась волочить по траве.
— Нет, не надо… не надо. Так только хуже. Я сама доползу. — Все же Эйрис пришлось опереться на слабенькую СуСу, чтобы встать.
Крики не стихали, но на расстоянии казались безобидными. Эйрис поползла назад, к Дому Обучения. Там по крайней мере дверь, за которой можно спрятаться. Правда, и возле него уже началась беготня. Но на сей раз опасность миновала. Эйрис решила притаиться, сползла с дорожки и скрылась в гуще кустарника. Люди промчались в чащу леса, ничего не заметив. Когда последний из них скрылся из виду, крики стали слышнее. Эйрис отползла подальше в заросли. Дождь застилал ей глаза, ветви хлестали по лицу. Ее снова охватил страх, она почувствовала себя загнанным животным. Обеими руками ухватившись за колючие ветви кустарника и извиваясь, она отползла как можно дальше от тропинки. И тут в лоб ей ударило что-то твердое. Эйрис едва не вскрикнула, но вовремя сдержалась. На лбу проступила кровь, а руки нащупали что-то твердое. Камень, подумала Эйрис.
Но это оказался врофовый выступ, почти скрытый корнями дерева. Она ощупала выступ. Он был цилиндрический, абсолютно гладкий, без единой неровности, даже без оранжевого «глаза». Наблюдать здесь было не за чем, цилиндр находился слишком близко от земли, да и кусты загораживали обзор.
Осматривая выступ, и размышляя, для чего он здесь, Эйрис нашла за кустом что-то мягкое и липкое. Рассмотрев предмет повнимательнее, она поняла, что это завязанная узлом прядь рыжих волос.
Неожиданно страх как рукой сняло. Эйрис мяла пальцами вьющиеся рыжие завитки и вспоминала Дахара. Вот оно, доказательство.
Кусты бесшумно раздвинулись. СуСу, такая маленькая, что ветви едва шевельнулись, пропуская ее, скользнула к Эйрис и опустилась перед ней на колени. Девочка уставилась на мокрую от дождя прядь. Кто-нибудь другой не заметил бы в выражении ее детского личика никаких изменений, но после десятициклов, проведенных вместе, Эйрис не пропустила ни легкую дрожь круглого подбородка, ни едва заметную искорку, промелькнувшую в бездонной черноте глаз.
— Талот, — сказала Эйрис. СуСу подняла голову. Они смотрели друг на друга: одна — лежа на животе, вся в грязи и крови, неподвижная, как камень; другая — с черными, мокрыми от дождя волосами, облепившими щеки и шею.
— СуСу, ты не знаешь, как сюда попали волосы Талот?
Девочка не отвечала.
— Ты ее видела? Ты видела, как геды забрали Талот?
СуСу молчала.
— Ты видела, как геды забрали Талот в Стену?
Молчание.
Тяжело вздохнув, Эйрис взяла девочку за запястье и в который раз подумала о том, какая СуСу худенькая и маленькая. Хватит мучить ребенка. И все же она попыталась еще раз. Она говорила почти шепотом, боялась, что ее голос может пройти через вроф. Иначе зачем здесь этот цилиндрический выступ?
— СуСу, ты джелийка. Нет, не сестра-легионер, — Эйрис увидела, как ее глаза вспыхнули ненавистью, — но все-таки джелийка. Я заботилась о тебе, когда ты лежала беспомощная, и помогала твоему… другу, когда он был еще жив — ты помнишь?
Молчание.
— Я помогла тебе. Мы стоим на одном клинке, связанные честью самой жизни. Что свободно дано, пусть свободно вернется.
СуСу не шевелилась. Эйрис сомневалась, понимает ли она, не знала, какой отклик вызовут ее слова в искаженном сознании, отгороженном от внешнего мира завесой отчужденности. Чужая душа — потемки, тем более пораженная болезнью. Делизийке оставалось только крепче сжать руку СуСу. Она сболтнула глупость и даже не помнила, как звучит это заклинание. Дождь зачастил, но зарево все еще металось по куполу.
— Ты должна помочь мне, СуСу, во имя чести. Что свободно дано, должно свободно вернуться!
СуСу резко вырвала свою руку и попятилась, ветви сомкнулись за ней.
Эйрис закрыла глаза и попыталась считать в уме. Раз, два, три, четыре… Несмотря на опущенные веки, в глазах плясали искры.
Кусты раздвинулись снова. СуСу вернулась. Кровь и дождь струились по ее побледневшему лицу. В глазах стояли боль и обида, и что-то еще, чего Эйрис никогда не понимала, да и не поймет.
— Прости меня, СуСу. Помоги мне выбраться на тропу, — Эйрис справилась бы и сама, но ей хотелось, чтобы СуСу была рядом. Она медленно двинулась сквозь кусты, стараясь теперь как можно дальше отползти от врофового цилиндра. Приходилось торопиться, а передвижение ползком отдавалось в ноге тупой, ноющей болью.
— Ну скажи, СуСу, Талот внутри Стены? — шепотом спросила Эйрис. Внешне девушка выглядела по-прежнему, только глаза ожили. В них отражалась мысль.
СуСу кивнула.
— Ее забрали туда геды?
Опять кивок.
— Ты видела, как ее уводили?
СуСу покачала головой.
— Но откуда ты знаешь, что она там?
Внезапно маленькое тельце напряглось. СуСу опустила голову и часто засопела. Эйрис сразу догадалась, чего боялась СуСу — звуков. Девочка куда-то ходила, что-то видела, но чтобы рассказать об этом, требовались слова, наполнявшие ее душу ужасом.
— СуСу, родная… Откуда ты знаешь, что Талот внутри Стены?
— Видела, — выдохнула СуСу.
— Ты… видела ее? Ты была внутри Стены?
СуСу кивнула.
— Как ты туда попала?
— Через стол. Я… хотела найти… своего друга… Только бы не вернулись эти голоса… Они мучают меня… Не позволяй им…
— Ну-ну, успокойся. Я никому не дам тебя в обиду. Ты ходила туда, чтобы найти белого варвара. В первый раз ты принесла оттуда коробочку из врофа, правда?
СуСу снова кивнула. Делизийка обняла ее и, несмотря на сопротивление, крепко прижала к груди. СуСу сдалась и прильнула к ней. «Небо» над их головами засветилось еще ярче. Огонь побеждал дождь. Где-то вдалеке раздался крик.
— Не позволяй… голосам…
— Нет. Нет. Здесь мы в безопасности, родная. Сейчас снова Третьедень. Я с тобой, — так она успокаивала Эмбри, когда та чего-нибудь боялась, но на СуСу ее слова не произвели нужного впечатления. Спустя какое-то время девочка отстранилась от делизийки, посмотрела на нее своим странным, как всегда, непроницаемым взглядом и прошептала: