Страница 50 из 128
шестидесяти градусов.
Машину показали генералу Фердинанду Фошу. Старик был в восторге.
16 апреля 1917 года, местечко Бери-о-Бак
— Новое масштабное наступление приведет нас к верной победе! — заявил недавно
назначенный на должность главнокомандующего генерал Нивель.
Немцы знали об этих планах и подготовили сильные укрепления.
Французы готовились применить танки.
Бригадный генерал (теперь уже генерал!) Этьен мечтал о том, чтобы его соотечественники
были первыми, кто применят танки в бою. Увы, этой мечте сбыться не было суждено:
только в наступлении апреля семнадцатого «Шнейдеры» оказались на передовой.
Двести восемь машин. Из них лишь сто тридцать две были готовы принять участие в
битве.
— Майор Боссю! — обратился командующий к командиру группы танков. — Вы и майор
Шобэ вводитесь в сражение. Вам поручено атаковать противника в направлении
междуречья Ла Мьет и Лэн с целью прорыва второй линии немецкой обороны. Майор
Шобэ, вы наступаете с запада от Ла Мьет в направлении Жюверкура.
Взревели моторы, танки двинулись. Они шли медленно. Продвижение затруднялось тем,
что дорога оказалась забита обозами и пехотой.
Группа Шобэ, состоявшая из пятидесяти танков, остановилась перед рвом. Ширина
препятствия оказалась непреодолимой — до пяти метров.
Группа Боссю дошла до реки Ла Мьет и задержалась там. Переправа была возможна лишь
в одном месте — по мосту.
— Огонь!
Тяжелая немецкая артиллерия обстреляла французские танки, и несколько машин
загорелись.
Боссю сам занимал место водителя в своем танке: командир вел машину. Согласно
штатному расписанию, экипаж танка состоял из четырех человек — офицера, унтер-
офицера и четырех солдат. Водитель, он же командир танка располагался между пушкой и
двигателем. Его заместитель находился сзади него и являлся наводчиком орудия. Стрелок
левого пулемета был еще и механиком, обслуживающим двигатель.
Хоть обзор и был затруднен, Боссю видел, как дымятся танки. Два... нет, три.
— Продолжаем движение!
Чтобы избежать дальнейших потерь от артобстрела противника, танки рассредоточились
по полю боя. Они двигались медленно, неостановимо и около одиннадцати утра оказались
у второй линии немецкой обороны.
— Проклятье! — Рвы оказались слишком широкими. — Выйти из машины!
Один стрелок остался возле пулемета, другой — возле пушки. Остальные с лопатами
выскочили наружу. Необходимо было что-то делать с препятствиями. Пятиметровые рвы
«Шнейдерам» не преодолеть.
— Огонь! Огонь!
Вспыхнул танк майора Боссю... Снаряд попал в топливный бак.
— Где пехота? — кричал рядом чей-то осипший голос.
Пехота была рассеяна непрерывным огнем противника. Оставшиеся «Шнейдеры»
возобновили движение.
Еще четыре танка подбиты. Еще шесть охвачены огнем — один за другим.
— Скорей! — Из горящего танка выскакивают экипажи, падают на землю, бросаются в
траншеи. Кругом взлетает земля, грохочут взрывы, все затягивает пороховым дымом.
Танки — черные громадины, окутанные яростным пламенем, — громоздятся посреди
изрытого поля.
Наконец приходит приказ отступать.
Потери огромны: из восьмидесяти двух «Шнейдеров» группы Боссю уничтожены сорок
четыре. Группа Шобэ застряла у первой линии обороны и несла потери там — от
обстрелов.
— И все же это удача, — подводил итоги генерал Нивель. — Да, господа, я считаю
операцию удачной! Наши штурмовые трактора, машины поддержки пехоты, показали
себя наилучшим образом.
— Операция провалилась, — подал голос Этьен. Он физически страдал за свои танки.
— Нет, господа, мы не можем этого утверждать! — самоуверенно возразил Нивель. —
«Шнейдеры» продемонстрировали
противнику нашу мощь. Да, без сопровождения пехоты, — что было ошибкой; да, при
крайне слабой поддержке артиллерии, — но все же они прорвали германские позиции на
всю глубину. А там, где наступление происходило без танков, мы продвинулись только-
только через передний край обороны немцев. Вопросы?
— Необходимо доработать танки, — сказал Этьен. — И мой вопрос: где и когда?
— Когда — немедленно, — отозвался Нивель. — Где? На ваше усмотрение.
— Полевые мастерские лагеря Шамплие, около Компьена, — тотчас сказал Этьен.
— Действуйте.
* * *
...В последний раз танки «Шнейдер» вступили в бой при обороне Мадрида от войск
генерала Франко. Их было всего четыре. Старые вояки дали последний залп и ушли на
покой.
Единственный сохранившийся экземпляр «Шнейдера» сейчас находится в музее
бронетехники в Сомюре. Танк на ходу и участвует в показательных выступлениях.
29. Патриоты Испании: подвиг эвакуатора
15 октября 1936 года, Авила, 60 км. от Мадрида
Каудильо заложил руки за спину. Небольшого роста, с тщательно подстриженными
усиками, он был похож на опереточного злодея и, разумеется, знал об этом.
— Я намерен взять Мадрид 7 ноября, — объявил Франко. — Хочу омрачить этот
марксистский праздник.
Генеральное наступление франкистов на испанскую столицу началось. За несколько дней
они продвинулись на тридцать километров. Республиканцы, гордые кастильцы, «не
привыкшие зарываться в землю», погибали под огнем или бежали от итальянских
танкеток «Ансальдо», напрочь забыв свою гордость.
«Ансальдо» поставил испанским мятежникам Бенито Муссолини. Верткие и быстрые, эти
танкетки были рассчитаны на бои в горах и легко преодолевали склоны и спуски. При
виде их у многих республиканцев развилась настоящая танкобоязнь.
Кроме того, Третий рейх прислал националистам бронетанковый корпус,
укомплектованный Pz.1 (примерно полсотни машин) и наладил обучение испанских
танкистов. Командовал германскими бронечастями в Испании полковник Вильгельм фон
Тома. Сами танкисты — в отличие от пилотов Люфтваффе — в боях не участвовали. Они
только передавали опыт.
Зато русские...
Да. Это была неприятная неожиданность. Ожидаемая, конечно же, но все-таки...
неожиданность.
Русские отреагировали на события в Испании, скажем так, нервно.
Международный совет по невмешательству в испанские дела не мог существенно
повлиять на правительства Гитлера и Муссолини, а равно и на руководство СССР.
Поэтому Германия, Италия и Советский Союз — сначала тайно, а потом уже и в
открытую — начали поддерживать противоборствующие стороны.
Ситуация под Мадридом менялась на глазах.
Новый 1937 год, Гвадаррама, к северу от Мадрида
Под вековыми деревьями старого парка укрылась от фашистских самолетов-разведчиков
недавно прибывшая из Советского Союза танковая бригада. Стояла сквернейшая зимняя
погода. «Как сражаться в таком тумане?» — думали танкисты.
— По машинам!..
Все лишние мысли отлетели. Комбат Михаил Петров повел свои «Т-26» в первый бой.
Лейтенант Георгий Склезнев помчался прямо на вражескую батарею, сбил ее,
продвинулся дальше... И на резком развороте танк вдруг остановился: слетела гусеница.
По такой мишени и никудышный стрелок не промахнется. Сразу несколько «Т-26»
понеслись на выручку лейтенанту. Еще одна противотанковая пушка раздавлена
гусеницами, ее расчет разбегается. В спешке, под обстрелом, ведется ремонт. Склезнев
успевал и работу делать, и боевыми действиями взвода командовать, — все разом.
Обошлось... «На четверку сработали, новички», — подытожил комбат Петров. Как будто в