Страница 17 из 128
барабан во вражеского тяжа и тут же героически погибнуть — невелик подвиг. Отсюда,
кстати, и большие траты на постоянный ремонт.
Ясность в вопрос внес Парамон Нилыч:
— Товарищ начальник финотдела самую суть уловила, — сказал комиссар, обращаясь к
французу. — Поймите же, в режиме штурмового боя время будет играть против нас, как
атакующей стороны! На вашей совести поддержка сверхтяжелых танков прорыва и
отвлечение противника — необходимо по максимуму использовать преимущество в
скорости!.. Та-ак, а вы что здесь делаете? Подслушивали?
Товарищ Котятко заметил Ганса Шмульке и господина лейтенанта. Нахмурился.
— Насколько я понял, речь идет о новых режимах боев, введенных на супертесте? — не
смутился Отто Фюрст. — Подумаешь, военная тайна! Во встречном бою мы уже
участвовали.
— Ах да, конечно, любимчики господина Storm‘а, — вздохнул комиссар. — Тогда идите
сюда, поговорим, дело-то серьезное. Первый выезд на штурмовку, мы как раз набираем
роту. «Тапок» машина крепкая, будете поддерживать десятый уровень. Как, согласны?
— Когда мы отказывались? — Шмульке развел руками. — Насколько я понял, в штабе
уже составлен план действий?
— Именно, — кивнул Парамон Нилыч. — Полигон Карелия, отбить у противника
северный респ. Задачка сложная — двухуровневая возвышенность, опасность массового
применения ПТ, подходы отлично простреливаются. Ради такого дела руководство
выделяет дополнительные средства в золоте.
Мадам Ротвейлер недовольно поджала губы. Слова «дополнительные средства» были ей
как ножом по сердцу. Идеальный Мир Танков представлялся бухгалтерше как череда
нескончаемых побед без малейшего повреждения техники, без расходов на снаряды,
«ненужное» оборудование и прочие глупости наподобие доппайков или шоколадок.
— Мысль такова, — продолжил комиссар, — данный тип боев большинству экипажей
пока что непривычен, следовательно обе
стороны могут совершать самые нелепые ошибки. Наша задача таковых ошибок избегать,
одновременно пользуясь неуверенностью и промахами врага. Герр Фюрст, вы командир с
огромным опытом, больше полутора тысяч боев. Есть предложения по тактике и составу?
— Три тяжелые арты, три светляка, лучше всего легкие AMX, — не раздумывая ответил
лейтенант. — Три средних в поддержку. Остальные — тяжелые и супертяжелые.
Самоходки, полагаю, атакующей стороне не требуются. ПТ девятого уровня слишком
медлительны, за исключением Объекта 704.
— Разумно, — согласился Парамон Нилыч. — В первые минуты работаем на расстоянии,
отстреливая выявленные цели, затем попытка прорыва. Теоретически, обороняющаяся
сторона будет сидеть на базе...
— Теория часто расходится с практикой, — заметил Шмульке. — Противник может
оказаться не глупее нас с вами и выставить половину команды артиллерии, пяток
самоходных ДОТов вроде Е-100 или ИС-4 для прикрытия базы и ближнего боя, плюс
малышня для максимального засвета. В результате на нас обрушивается дождь из
«чемоданов» и прорыв заканчивается мясорубкой. Нет?
— Да, — мрачно подтвердил комиссар. — Придется разрабатывать сразу несколько
вариантов тактики. Предложение: вернуться в штаб, собрать командиров всех топовых
машин и подумать над их предложениями. Незачем бросаться в бой сломя голову, можем
серьезно нарваться.
— Поддерживаю, — кивнул лейтенант Фюрст. — И тогда уж следовало бы организовать
тренировочный бой, проверить, насколько адекватны наши наработки. Идемте, господа!
— Стоять! — рявкнула мадам Ротвейлер. — Это я не вам. Тьерри, останьтесь! Мы еще не
закончили с отчетностью. И кроме того, для компенсации убытков командованием
приказано купить для французской команды премиумную машину.
Финансистка зыркнула на менеджеров из центрального офиса. Те передали папку с
документацией.
— Издеваетесь? — ахнул французский лейтенант. — Эта каракатица — премиум? Я
танкист, а не самоходчик!
— Именно. Других машин пока нет и не предвидится. Покатайтесь на FCM36 с немецкой
пушкой PaK.40, поучитесь воевать, а там посмотрим — выпускать вас в ротные бои или
нет!..
65. Гром и молния
— Шмульке! — от резкого голоса дневального унтер-офицер аж вздрогнул. — К
комиссару! Бегом!
— Что-о? — недоуменно протянул лейтенант Фюрст. — Иваны окончательно совесть
потеряли! Между прочим, у нас собственная гордость и мы имеем честь служить под
знаменами другой державы! Не ходи.
— А вдруг что-то действительно важное? — нахмурился Ганс Шмульке. — Сбегаю, от
меня не убудет. Во-первых, патча ждем со дня на день, а во-вторых, герр комиссар имеет
доступ к совершенно секретным сведениям и предпочитает делиться ими с коллегами.
Особенно если центральный офис «Варгейминга» планирует какую-либо особенно лихую
авантюру! Мы должны встретить опасность во всеоружии.
— Резонно, — согласился лейтенант. — Преддверие патча всегда вызывает у меня легкий
мандраж...
Шмульке спустился по лесенке к выходу из казармы, пересек плац и направился к
штабному корпусу. Машинально отметил, что на фасаде появился новый флагшток,
временно пустующий — рано или поздно там появится британский Юнион Джек.
Постучался в дверь кабинета с табличкой «тов. Котятко П. Н.».
— Здравствуйте, — Парамон Нилыч отвлекся от разложенных на столе бумаг. — Чаю
сами себе налейте, у пролетариата слуг нет. Присаживайтесь. Известия, прямо скажем,
удручающие...
— Простите, герр комиссар, но если вы хотели поделиться взаимоинтересующей
информацией, то почему не пригласили офицеров, старших по должности и званию?
Например, гауптмана Хаммершмидта, командира Е-100?
— Потому, что вы имеете в своей части определенный авторитет, к вам прислушиваются,
— прямо сказал Парамон Нилыч. — И наверняка сумеете придумать, как безболезненно
донести до личного состава вот такие новости...
Комиссар передал Гансу Шмульке директиву, отпечатанную на официальном бланке
«Варгейминга». Унтер-офицер вчитался. Сдвинул брови.
— Это как прикажете понимать? Да мы эту награду честно заслужили еще полтора года
назад! Когда ни о каких французах речи не шло, а у американцев и половины ныне
существующей техники в ангарах не было! Нет, ну вы представьте, если во время войны
дают тебе Железный крест, допустим, за взятие вражеского города, а потом отбирают с
условием — вернем только когда возьмешь следующие два! Возмутительно!
Директива гласила: медаль «Эксперт» становится динамической и пропадает как только
вводится очередной новый танк. С учетом скорого появления французских ПТ САУ и
артиллерии, а за ними и англичан, все экипажи лишались одной из самых престижных
наград очень надолго, если вообще не навсегда — встретить по нынешним временам в
рандомном бою такую экзотику как Pz.IV/V, КВ-220 или американского «Утконоса»
M6A2E1 практически нереально, а значит медаль катастрофически обесценивается просто
потому, что получить ее становится до крайности сложно...
— Для получения «Эксперта» уничтожение премиум-моделей не засчитывается, —
напомнил комиссар.
— Хорошо, пусть. Но банальную «Пантеру» я видел в бою месяца полтора назад, Е-50
начинают становиться если не исчезающим, то по меньшей мере редким видом, на
«Горбатой горе» M3 Lee воюют считанные единицы и так далее...
— Вот и я о том, гражданин Шмульке, — уныло кивнул Парамон Нилыч. — Некрасиво