Страница 16 из 128
— Так точно! А с немцами-то что делать? Все-таки тоже люди не чужие, по крайней мере
сейчас, столько лет спустя...
— Извините, но это не их торжество, — непреклонно сказал Парамон Нилыч. — Ровно
наоборот. Пригласить в качестве зрителей — еще куда бы ни шло... Да, пожалуй так и
сделаем! Вася, поговори с Гансом Шмульке, он в немецкой казарме самый вменяемый и
уж точно не обидится. За дело товарищи, время не ждет! Технику подготовить, ангары
украсить! Бегом!
* * *
— Да какие могут быть обиды? — отмахнулся Ганс Шмульке, после предметного
разговора с Васей. — Что я, не понимаю? Думаю, зрелище будет любопытное, в конце
концов, за всю историю был один-единственный прецедент, когда русские, англичане,
американцы и французы вывели бронетехнику на общий парад!
— Именно, — подтвердил младший лейтенант. — Ты только представь, уже начали
сгущаться тучи Холодной войны, а маршал Жуков, генерал армии Эйзенхауэр,
фельдмаршал Монтгомери и генерал Латр де Тассиньи вместе поздравляют своих солдат с
Победой...
— А что за история с ИС-3? Краем уха слышал, будто они тогда произвели неслыханный
фурор.
— Еще бы, — усмехнулся Вася. — Подготовка велась с соблюдением строжайшей
секретности, из иностранцев эту модель танка никто никогда не видел. По личному
приказу Сталина тщательно зачехленные танки перебрасывали железной дорогой на
запад, в основном по ночам. На головном локомотиве висел лишь один лозунг: «Боевой
привет шлет Родина!» с очень таким ясным намеком насчет «привета». Станцию
назначения законспирировали во избежание диверсий — нацисты из подпольной группы
«Верфольф» еще действовали в районе Берлина. Тренировки проходили тоже ночами, в
советской зоне оккупации неподалеку от Рейхстага. Хотелось сделать сюрприз.
— Думаю, он вполне удался, — кивнул Ганс Шмульке. — Воображаю себе американцев и
французов на M4 Sherman и «Першингах», англичан на «Файрфлаях», «Кометах» и
бронетранспортерах, а тут выезжает монстр с революционной схемой бронирования
корпуса и башни, да еще и массой почти в сорок семь тонн!
— Пятьдесят два монстра, — уточнил Василий. — Не идущих ни в какое сравнение с
бронетехникой союзников! Достаточно посмотреть кинохронику, чтобы увидеть
изумленные лица англичан и американцев. Два танковых полка, способных смести с
дороги любого противника, даже не заметив. И это на фоне безнадежно устаревших
союзнических машин... Ну так что, придете? Посидеть на трибунах и посмотреть?
— Собственно, чего мы там не видели? — Ганс Шмульке задумчиво почесал в затылке. —
Каждый день наблюдаем всю линейку ИС, в страшных снах снятся... Конечно, придем.
Есть о чем вспомнить. И о чем подумать.
— Договорились, — кивнул Вася. — Ладно, я пошел — работы невпроворот!
— Постой. С праздником. Это ваша Победа. Честно заслуженная.
— Спасибо! Хорошо хоть у нас здесь все разногласия остались в далеком прошлом...
64. Штурмовой бой
— Красотища просто запредельная, что и говорить, — не скрывая иронической улыбки
сказал Ганс Шмульке. — Изящнейшее решение ходовой части, симпатичная, пускай и
абсолютно бесполезная башенка, ну и разумеется, конечно же — огромное
семидесятипятимиллимитровое достоинство!
— За «достоинством», — фыркнул лейтенант Фюрст, — обращаться надо к «Ягдтигру»
или «Ленивцу» Т95. Я собственными глазами видел, как при удачном попадании Т95
ваншотил ИС-4 уже после того, как танк перевели на десятый уровень. Настолько
удачные попадания — большая редкость, и тем не менее к ПТ-САУ лучше не
поворачиваться бортом или кормой.
— При хорошем навыке и удачливости даже «Мардер» способен уничтожить «Мауса».
Точнее снять с него последний процент.
— Тебе смешно, но если в ближайшем будущем мы встретимся в бою с французской ПТ
наподобие AMX 50 Foch, с тысячесильным «Майбахом» и чудовищной скоростью в
шестьдесят пять километров в час, мало не покажется — один единственный барабан со
стопроцентным попаданием, и VK4502 отправляется на долгий и дорогостоящий ремонт!
— Я вовсе не смеюсь, — Ганс Шмульке пожал плечами. — За минувшие месяцы мы
научились относиться к французам с полной серьезностью, а проклятущий Bat-Chatillon
мне уже в кошмарных снах снится — кажется, он постепенно выдавливает из ниши
топовых СТ старичка Т-54, не говоря уже про Е-50.
Объект пристального внимания унтер-офицера и герра Фюрста находился в ангаре с
техникой, прошедшей основные испытания и готовой к серийному производству —
танковые заводы «Варгейминга» к лету переориентировались на выпуск принципиально
новых образцов: французской самоходной артиллерии и противотанковых машин.
Наибольший шок вызывали, конечно же, образцы старших уровней, вроде помянутого
аппарата «Маршал Фош», отчетливо смахивавшего на многократно увеличенную в
размерах «Ягдпантеру» с реактивным двигателем, но и у малышей тоже было на что
посмотреть. В частности, на Somua SAu 40.
— В любом случае эти машины выглядят какими-то... — Ганс Шмульке запнулся,
подыскивая нужное слово, — какими-то инопланетными. Отправленными на Землю
марсианами для порабощения человечества! Хотя, для своего времени S35 Somua был
неплохим танком.
— Я бы уточнил, очень хорошим, — дополнил лейтенант. — Эдакий французский Т-34 со
сравнимой бронезащищенностью. Орудие, конечно, послабее, всего сорок шесть
миллиметров, да и скорость почти в два раза меньше. Однако, в 1940 году Somua был
способен противостоять практически любому немецкому танку и запросто разделывал под
орех «единички», «двоечки» или чешские 35.t вкупе с 38.t. Другое дело — неумение
командования пользоваться танковыми соединениями в маневренной войне! У них ведь
даже собственный КВ был — тяжелый B1 bis, а толку-то?
— Ровным счетом никакого, — кивнул Шмульке. — В итоге вся техника досталась
Германии в качестве трофеев... О, взгляните-ка, кто пришел. Надо убегать и прятаться?
У входа в ангар нарисовался грузный силуэт мадам Ротвейлер. За королевой бухгалтерии
поспешала свита — французский лейтенант Тьерри, товарищ Котятко, командир Е-100
гауптман Хаммершмидт и двое взмыленных менеджеров «Варгейминга», явно
получивших нагоняй от ее божественной милости, распределявшей финансовые потоки и
там самым вершившей судьбы многих экипажей.
— Да, я знаю о чудовищных, неслыханных убытках! — низко рокотала мадам Ротвейлер.
— Будь моя воля, все французские танки немедля отправились бы на переплавку! Мсье
Тьерри, только за двухнедельный отчетный период ваш AMX 50 120 обошелся
общекомандной казне почти в полмиллиона серебром, не учитывая расходов в золоте,
выданном вам на покупку подкалиберных снарядов! Берите пример с герра гауптмана!
Шмульке и Отто Фюрст переглянулись. Е-100, традиционно участвовавший в высадках на
Глобальной карте, снабжался «золотыми» кумулятивами GR.39, что в сочетании с
калибром 150 миллиметров делало немецкий супертяж самой настоящей машиной
апокалипсиса, сеявшей вокруг себя смерть и разрушения. С одной оговоркой, конечно —
если у Е-100 были качественная поддержка и прикрытие.
Но зачем давать голду французам, и так славившимся на танкистской базе если не
криворукостью, то по меньшей мере не всегда адекватным поведением: высадить весь