Испанские нищие

– Почему непременно английская? – спросил однажды Джордан, ощупывая спинку шератоновского стула. – И антикварная?

– Моя мать была англичанкой; – В этот первый и последний раз Джордан услышал от нее упоминание о бабушке.

День рождения Бека совпал с новосельем. Алиса пригласила друзей семьи, коллег из Близнецовой группы, приятелей-соучеников и преподавателей Мойры, Лейшу Кэмден и Кевина Бейкера, и еще одну Неспящую, которую Джордан никогда раньше не видел, хорошенькую рыжеволосую Стеллу Бевингтон. Калвин Хок напросился сам.

– Не стоит, Хок, – сказал ему Джордан в конторе фабрики.

– Я хочу познакомиться с твоей матерью, Джорди. Редкий сын так отзывается о своей матери.

У Джордана вспыхнули щеки. Со школьных лет его дразнили маменькиным сынком. В последнее время любое слово Хока его жалило. Кто был тому виной – Хок или сам Джордан, трудно сказать.

– Это ведь семейный праздник, Хок.

– Я, безусловно, не хотел бы вторгаться в семейный круг, – вкрадчиво сказал Хок. – Но ты же говорил, что это еще и новоселье, а? У меня есть для твоей матери подарок. Эта вещь принадлежала когда-то моей матери.

– Вы очень щедры, – ответил Джордан, и Хок ухмыльнулся: манеры юноши изрядно забавляли. Джордану хватало проницательности, чтобы заметить это, но он не знал, как реагировать. Он собрался с духом и признался:

– Я не хочу, чтобы вы туда ехали. Там будет моя тетка. И другие Неспящие.

– Я прекрасно это понимаю, – сказал Хок, и Джордану показалось, что вопрос закрыт. Но почему-то он возникал снова и снова. И безобидные на первый взгляд высказывания Хока ранили все больнее, а огрызаясь, Джордан чувствовал себя виноватым. И как-то вышло, что сейчас Хок на веранде беседовал с Беком и Мойрой, окруженный восхищенной группкой однокашников, Лейша с непроницаемым лицом наблюдала за Хоком. Джордан улизнул, чтобы налить себе очередную порцию виски. Он так спешил, что пролил спиртное на новый бледно-голубой ковер.

– Ты не виноват. – Лейша бесшумно появилась за спиной.

– Что делают, если пролилось виски? – спросил Джордан. – Пользуются пятновыводителем?

– Забудь о ковре. Ты не виноват, что Хок здесь. Ты наверняка не хотел привозить его, а он наехал, как паровой каток.

– Никто не может сказать ему «нет», – с несчастным видом произнес Джордан.

– О, Алиса смогла бы, если б захотела. Не сомневайся. Он здесь только потому, что она не возражала.

– Лейша, мама одобряет мое участие в движении «Мы спим»? – этот вопрос давно его мучил.

Лейша долго молчала:

– Она бы мне этого не сказала, Джордан.

Глупый вопрос. Он тщетно пытался вытереть ковер салфеткой.

– Почему ты сам не спросишь? – удивилась Лейша.

– Мы не говорим о… Спящих и Неспящих.

– Верю, – сказала Лейша. – В этой семье много табу?

– А где Кевин?

Лейша взглянула на племянника с искренним удивлением:

– Пытаешься уйти от ответа?

Его захлестнула волна смущения.

– Я вовсе не хотел…

– Джордан, перестань оправдываться. Кевин встречается с клиентом на орбитальной станции.

Джордан присвистнул:

– Я не знал, что на станциях есть Неспящие.

Лейша нахмурилась:

– Их там нет. Но большинство клиентов Кевина вовсе не Неспящие, а люди, которые…

– …достаточно богаты, чтобы заплатить ему, – сказал Хок, входя в комнату. – Мисс Кэмден, вы весь вечер не разговариваете со мной.

– А разве я обязана?

– Конечно, нет. Что может сказать Лейша Кэмден профсоюзному лидеру, который занимается недоумками, тратящими треть своей жизни на непродуктивное состояние зомби?

– Я никогда не думала так о Спящих.

– В самом деле? Вы считаете их равными себе? Вы знаете, что сказал о равенстве Авраам Линкольн, мисс Кэмден? Вы ведь опубликовали книгу о взглядах Линкольна на Конституцию под псевдонимом Элизабет Камински?

– Довольно, Хок, – сказал Джордан.

– Линкольн сказал о человеке, лишенном экономического равноправия: «Если вы сбросили его вниз и не оставили ему другого выбора, кроме жизни дикого зверя; если вы уничтожили его душу и поместили его туда, где луч надежды угас во тьме проклятия, можете ли вы надеяться, что демон, которого вы разбудили, не вернется и не растерзает вас?»

– Позвольте напомнить слова Аристотеля, – парировала Лейша. – «Равные бунтуют, чтобы получить превосходство. Таково одно из состояний ума, и оно порождает революции».

Черты лица Хока заострились; какая-то мысль промелькнула в глазах. Он хотел было что-то сказать, очевидно, передумал и только загадочно улыбнулся. Затем повернулся и вышел.

– Прости, Джордан, – сказала Лейша. – На вечеринке это непростительно. Наверное, я слишком привыкла к судебным баталиям.

– Вы ужасно выглядите, – неожиданно выпалил Джордан. – Похудели. Шея в морщинах, а щеки ввалились.

– Выгляжу на свои годы. – Лейшу это почему-то позабавило. Может быть, он плохо разбирается в женщинах. Джордан повернулся к веранде, поймав краем глаза отблеск крохотных огоньков в рыжих волосах Стеллы Бевингтон.

Лейша наклонилась вперед и схватила его за руку.

– Джордан, ты когда-нибудь хотел стать Неспящим?

Зеленые глаза Лейши возвращали свет, как отвергнутый подарок. Внезапно его уверенность как рукой сняло.

– Да, Лейша. Хотел. Нам всем хочется. Но нельзя. Вот почему я работаю с Хоком, объединяя в союз недоумков, которые тратят треть жизни на сон. Потому что мы не можем стать такими, как вы.

Появилась Алиса.

– Как вы тут? – Алиса переводила взгляд с сына на сестру. Как всегда приветливая, подумал Джордан, но что за чудовищное платье. И правда, это сложное сооружение из дорогого зеленого шелка отнюдь не украшало ее полную фигуру. На шее висел старинный кулон, подарок Бека. Когда-то он принадлежал какой-то английской герцогине.

– В полном порядке, – Джордан больше ничего не смог придумать. Близнецы – они и есть близнецы. Все трое молча улыбались друг другу, пока Алиса не заговорила, и Джордан с изумлением заметил, что мать слегка пьяна.

– Лейша, я тебе не рассказывала о новом случае, зарегистрированном нашей группой? Близнецы росли врозь с момента рождения, но когда один сломал руку, у второго несколько недель болела та же рука, и он не мог понять почему.

– Или придумал, что ощущает боль, – предположила Лейша, – задним числом.

– А-а, – протянула Алиса, как будто Лейша исчерпывающе ответила на какой-нибудь вопрос. Джордан увидал в глазах матери больше понимания, чем раньше. И были они такие же черные, как у самого Калвина Хока.

Ранним утром пустыня Нью-Мексико излучала жемчужный свет. Резкие тени, голубые и розовые – кто бы мог подумать, что они бывают такого цвета – ползли, как живые, сквозь обширное пространство. На далеком горизонте виднелся четкий силуэт горы Сангре-де-Кристо.

– Красиво, правда? – спросила Сьюзан Меллинг.

– Никогда не думала, что свет бывает таким, – сказала Лейша.

– Не каждому по душе пустыня. Слишком одиноко, враждебно человеческой жизни.

– Ты ее любишь.

– Да, люблю. Зачем ты здесь, Лейша? От тебя идут резкие порывы очень холодного ветра. Цивилизованный шторм.

Лейша невольно улыбнулась. Сьюзан уже исполнилось семьдесят восемь лет, и тяжелый артрит заставил ее бросить науку. Она переехала в крошечный городишко в пятидесяти милях от Санта-Фе. Лейша терялась в догадках. Ни больницы, ни коллег, очень мало людей, с которыми можно поговорить. Сьюзан жила в саманном доме с толстыми стенами. С крыши, используемой как терраса, открывался захватывающий пейзаж. На глубоких, беленых подоконниках и немногочисленных столах она разместила обломки скал, до блеска отполированных ветром, или вазы с дикими цветами на жестких стеблях, или даже кости животных, выбеленные солнцем до той же сверкающей белизны, что снег на далеких горах. Переступив порог, Лейша ощутила тяжелую неловкость, пока с внезапным облегчением не увидела в кабинете Сьюзан терминал компьютера и медицинские журналы. «Я очень долго работала головой. Теперь на ощупь пробираюсь к остальному», – все, что сказала Сьюзан по поводу своего ухода на пенсию. Лейша умом поняла это высказывание – она считала себя обязанной знакомиться с мистической литературой, – но по-другому понять не смогла. Что именно – остальное? Ей не хотелось расспрашивать Сьюзан из опасения, что это окажется чем-то вроде Близнецовой группы Алисы – чистой воды псевдопсихология. Лейша не вынесла бы, если бы тонкий ум Сьюзан поддался обманчивому утешению дешевыми эффектами.