Испанские нищие

Лейша сбросила ботинки и носки. Это было небезопасно; она находилась за пределами зоны, где электронные средства разгоняли скорпионов. Но так приятно ощущать босыми подошвами шершавую поверхность камня, теплую даже в тени.

Лейша ждала, когда Мири прибежит к ней с обвинениями. Пора бы ей появиться; должно быть, девочка засиделась взаперти в своей лаборатории. Или, может быть, она с Дру, несколько дней назад вернувшимся с гастролей.

Сумчатая крыса исчезла.

– Лейша!

Фигурка в зеленых шортах яростно мчалась от компаунда. Восемь, семь, шесть, пять, четыре, три…

– Лейша! Почему?

Суперы всегда начинают с конца.

– Потому что я так хочу, Мири.

– Хотите? Защищать бабушку от обвинения в государственной измене? Вы, написавшая глубокую, исчерпывающую книгу об Аврааме Линкольне?

Лейша поняла, какое отношение имеет к разговору ее книга. За последние три месяца она понемногу усвоила, как думают Суперы, научилась восстанавливать пропущенные звенья, когда эта девочка, ставшая для нее важнее всех после смерти Алисы, разговаривала с ней.

– Садись, Мири. Я хочу объяснить тебе, почему я решила стать защитником Дженнифер.

– Я постою!

– Садись, – повторила Лейша, и Мири откинула черные волосы со лба и сердито плюхнулась на камень, даже не посмотрев, нет ли на нем скорпионов.

Как много прозаических земных вещей Мири еще предстоит усвоить!

Лейша заранее тщательно отрепетировала свою речь.

– Мири, мы с твоей бабушкой принадлежим к первому поколению Неспящих. Нас объединяло нечто общее с предшественниками. Мы понимали, что невозможно одновременно добиться и равенства – вы зовете это солидарностью, – и личного превосходства. Когда личности предоставлена свобода выбора, то одни станут гениями, а другие – завистливыми нищими.

Поэтому два поколения предпочли неравенство. Мой отец выбрал его для меня. Кенцо Иагаи выбрал его для американской экономики. Калвин Хок, о котором ты ничего не знаешь…

– Знаю, – перебила Мири.

– Конечно. Глупое замечание. Ну вот, Хок встал на сторону рожденных неравными и попытался немного исправить уравнение, покарав превосходство. Из всех Неспящих только Тони Индивино и твоя бабушка старались создать такое сообщество, которое так же ценило бы свою солидарность – «равенство» тех, кто является его членами, – как и разнообразные личные достижения этих членов сообщества. Дженнифер потерпела фиаско. И с каждой неудачей становилась более фанатичной, пытаясь добиться своего, сваливая вину за все промахи на людей, не принадлежащих к сообществу. Сужая рамки определения. Теряя самообладание. Думаю, тебе это лучше известно.

Но хотя Дженнифер все дальше и дальше уходила от своей мечты о сообществе, сама идея – «Мечта Тони» – заслуживает восхищения, несмотря на ее прекраснодушный утопизм. Разве ты не простишь свою бабушку ради этой светлой мечты?

– Нет. – Лицо Мири застыло. Молодые не прощают. Разве Лейша простила собственную мать?

– Поэтому вы защищаете ее? – спросила Мири. – В память о прекрасной мечте?

– Да.

Мири встала. На ногах остались крошечные отпечатки камня. Черные глаза впились в Лейшу.

– Сужая рамки определения сообщества, бабушка убила моего брата Тони. – Она пошла прочь.

Лейша на мгновение онемела от шока, потом вскочила и босиком побежала за девочкой.

– Мири! Подожди!

Мири послушно остановилась и повернулась к ней. Глаза девочки были сухими. Лейша наступила на острый камень и запрыгала от боли. Мири помогла ей дойти до камня, где валялись размякшие от жары ботинки и носки.

– Проверьте, нет ли в них скорпионов, – приказала Мири, – почему вы улыбаетесь?

– Не обращай внимания. Ты всегда удивляешь меня своими знаниями. Мири, ты бы исключила меня из категории лиц, чье поведение может быть оправдано? Или Дру? Или твоего отца?

– Нет!

– Но все мы с течением времени переоцениваем ценности. Вот в чем ключ, дорогая. Вот почему я собираюсь защищать Дженнифер.

– В чем ключ? – резко спросила Мири.

– Перемены. И еще, Мири, Неспящие живут долго. А за это время много воды утечет. Даже Спящие меняются. Дру пришел ко мне нищим. Теперь он обогатил науку, изменив процесс мышления у Суперталантливых. Нельзя никому отказывать в оправдании. Dum spiro, spero, Мири? Ты понимаешь, что я хочу сказать?

– Я подумаю, – проворчала Мири.

Лейша вздохнула. Размышления Мири на эту тему будут настолько сложными, что Лейша, вероятно, даже не узнает собственных аргументов, если увидит их в сооружении из цепочек на голограмме.

Мири вернулась в дом, а Лейша, надев носки и ботинки, продолжала сидеть на плоском камне, глядя в пустыню.

Люди меняются. Нищие становятся артистами. Талантливые адвокаты – отчаявшимися бездельниками. Морские эксперты могут статьбродягами. Возможно, Спящие не могут стать Неспящими – или могут?

«Тони, – сказала Лейша, – испанские нищие разные. И тот, которому ты сегодня дал доллар, завтра может изменить мир. Или стать отцом того человека, который его изменит. Не существует стабильной экологии торговли, как не существует ничего постоянного и тем более застойного. И непродуктивного. Нищие – это только генетические линии, временно протянутые между сообществами».

Сумчатая крыса вынырнула из норы и обнюхала примулу. Опухоль у нее на голове имела слишком правильную форму и казалась чем-то вроде датчика. Зверек был генемодом – здесь, в пустыне, вопреки всем законам и ожиданиям.

Лейша завязала ботинки и встала. Она вдруг почувствовала себя юной, невинной девушкой. Преисполненной энергии и света.

Так много предстоит еще сделать.

Она побежала к компаунду.