Невеста Бога

- Оооо, какая замечательная встреча! Самая счастливая и борзая официантка всех времен и народов. – Радостно проорал мужчина с «брежневскими» бровями. – Вот, не мог не воспользоваться шансом, посетить ваше заведение, будучи в однодневной командировке в этих краях. Никак из головы не идет то блюдо, что преподнесло мне счастье в чистом виде. Повторишь?

Если бы только этот «милый» мужчина знал, как безжалостно режет по живому. Если бы ему было известно, как кардинально все в жизни этой официантки поменялось всего несколько минут назад и от ее «счастья» не осталось и следа, он бы скорее вырвал себе язык, чем сказал то, что сказал.

- Мужчина, пожалуйста, проходите в зал. – Моментально вмешалась Людмила. – Эта девушка сегодня не работает, но, поверьте, вас и без ее участия обслужат по высшему уровню.

- А мне не нужно «по высшему». Мне нужно по человечному. – Многозначительно заявил резко притормозивший мужчина.

- Так тоже можно. Вы только не задерживайтесь, а то ведь ресторан скоро будет закрываться. – Изо всех сил стараясь оставаться вежливым профессионалом, продолжила Людмила, у которой сердце обливалось кровью, при виде слепо шагающей в темноту подруги.

- В таком случае я, пожалуй, не стану посещать ваше заведение. «Высшего уровня» мне и без вас хватает, я сюда не за тем приехал. Тем более что очень скоро вы просто выставите меня на улицу.

Мужчина зло окинул взглядом Людмилу, а затем пустил визуальную «стрелу» в спину Ярославы.

- Похоже реалии намного сильнее даже самого яркого счастья. Ни что не вечно. Как бы печально это не звучало именно в этом случае.

Но Ярослава его не слышала. Она никоим образом не отреагировала ни на появление постороннего мужчины на своем пути, ни на его слова, ни на комплименты в сторону ее растворившегося, словно утренний туман, счастья. Так, как и не услышала сожаления в последних его словах. Ярослава медленно продолжала свой путь, а мужчина, молниеносно обогнав ее, покинул на своем «Мазератти» парковку гораздо быстрее, чем Ярослава добрела до своего «Матиза».

- Ааа-а-а-а!!!!!!!! – упав на колени возле своей маленькой машинки, проревела во все горло Ярослава, дав полную свободу своим чувствам. – Ненавижуууу!!!!!!! Как же я тебя ненавижу!!!!!!!!

Ее крик души был равен крику смертельно раненого зверя, который просто не понимал – от куда взялась эта невыносимая боль. Ее стон разорвал несвойственную мегаполису тишину, разлившись в каждом уголке вселенной невыносимыми страданиями, горем, обидой. К ее рыданиям, казалось, не осталась равнодушной сама природа, посылая с неба прохладные капли дождя, словно плача в унисон с самой солнечной девушкой. Больно было везде и Ярославе казалось, что так будет всегда, что эта боль уже никогда не покинет ее, вечно напоминая о своей собственной глупости и неразборчивости.

- Правильно Яра, тебе нужно выпустить гнев и прореветься как следует. Ничего не сдерживай. Слезы, они ведь лечат, с каждой выплаканной слезинкой, ты освобождаешься от страданий, так что поплачь вдоволь. Тебе это сейчас нужно. Отпусти боль, на сколько это возможно.

Словно верный страж или ангел-хранитель, за спиной возникла Людка, голос которой был так непривычно добр и нежен, что Ярославе от этого стало еще хуже. Она последние полгода только и слышала от Людки всяческие гадости по поводу своей безумной любви и Валеры. Людка никогда не одобряла ее чувств и всегда была уверена в гнилости Валериной души. Она всегда язвила, критиковала, иронизировала, не щадя ее чувств, зачем же она так жалостлива к ней сейчас, когда самое время ликовать? Людка во всем оказалась права. Боль, съедаемая Ярославу удваивалась, понимая, что ее подруга с самого начала во всем и всегда была права. Понимая, что вся ее прежняя злоба и ирония, были ни чем иным, как правдой. Понимая, что Людка в их отношениях всегда была честной. Зачем же сейчас столько нежности и ни одного правдивого высказывания типу – «А я ведь говорила»…

- Не нужно меня жалеть! Радуйся, ты всегда была права! Во всем права! Он мудак! А я как-то сама разберусь! Поверь, не приползу к тебе за утешением, как ты предсказывала, не дождешься! И плакать из-за этого козла не стану! И вообще отвали от меня! Оставь меня в покое!

Людка со слезами на глазах наблюдала за ползающей по асфальту подругой и даже представить не могла на сколько ей сейчас плохо, если она сама готова завыть от всего произошедшего. Она ничуть не обиделась на ее злобные фразы, не стала отваливать, как того требовала Ярослава, но и навязывать свое общество тоже не стала. Люда понимала, таких слов утешения, которые могли бы унять в этот момент боль Ярославы, просто не существует. Должно пройти какое-то время, прежде чем Ярослава начнет правильно воспринимать помощь и искреннее дружеское участие, заботу. Людка медленно попятилась назад и уже из-за угла ресторана продолжала контролировать ситуацию ни на мгновенье не выпуская из виду подругу а из рук сигарету.

ГЛАВА 24

Ярославе казалось, что она сходит с ума. Перед глазами мелькали образы словно кто-то, издеваясь над ней, прокручивал некачественно смонтированный фильм из совершенно разных кусков ее жизни. То она видела отца, который протягивал к ней руки и твердил «пойдем со мной, у меня здесь нет боли». То она видела себя в этом проклятом свадебном платье кружащейся в танце с неимоверно прекрасным Валерой. То вдруг неожиданно разбивает дорогущий салатник «на счастье». То они гуляют, держась за руки по улочкам ее деревни. То вдруг настоящий Роберт Паттинсон смотрит на нее с противной усмешкой, всем своим видом демонстрируя презрение. То вдруг с пеной у рта она доказывает Людке, как сильно любит Валеру и как сильно она не права ежедневно поливая его дерьмом. То она уже несется с разносом на встречу с ним, голодным и таким родным. То вдруг оказывается в его квартире, в ту самую, их первую ночь, и вдруг замечает несколько маленьких статуэток с сердечками, на которых написано «Моему любимому зайчику», «Моему самому-самому» и надпись на коробке с кальяном «В память о нашем турецком отдыхе». Она ведь видела все это раньше, но любовь по всей видимости полностью заблокировала мозг, и поэтому только сейчас она все видит четче чем когда либо. Все смешалось. Реальность, фантазии.. Содержимое ее головы было полностью заполнено бредом. Она перестала хоть что либо понимать, чувствуя себя куском мяса, с которого Валера живьем сорвал кожу, вынул еще бьющееся сердце и, крепко держа на ладони, танцевал в свадебном танце с другой. Спустя какое-то время Ярослава нашла в себе силы подняться, но стоило ей только выпрямиться и взглянуть впереди себя, как моментально захотелось вновь опуститься и никогда уже больше не вставать. Одно, но достаточно просматриваемое окно из банкетного зала где происходил праздник свадьбы, выходило именно на эту парковку. Ярославе открылась картина на которой ее Валера раз за разом целует пузатую Барби, а Ромка прижимая к себе Таньку, что-то весело проговаривает, может тост, может делится планами о своей скорой свадьбе. А потом он схватил Таньку на руки и тоже стал осыпать ее поцелуями, а та все время счастливо хохотала. Как же Ярославе было больно осознавать, что флегматичная Танька, так легко стала частью их большой семьи, той семьи, ради счастья которой она молча и послушно все праздники проводила на работе. Той семьи, которую она поставила выше своей собственной. Той, членом которой так мечтала стать. Новоиспеченная теща все время обнималась с другой взрослой женщиной, раз за разом опрокидывая бокалы с какими-то напитками. Затем все Воробьевы, кроме Валеры, который был полностью занят своей Барби, резко окружили эту неизвестную женщину и задушили в сильных мужских объятиях, поочередно расцеловывая ее нащукатуренное немолодое лицо. Мама. Скорее всего эта женщина и была той самой любимейшей мамой, ради которой браться Воробьевы, по словам Валеры, и стали теми, кем они есть сейчас. Эта женщина была безумно похожа на Илью – красивая статная шатенка, а все остальные ее мальчики, скорее всего были копиями своих отцов. Подумать только, а ведь Ярослава так мечтала о том дне, когда она познакомится с той самой женщиной, которая дала жизнь ее Валере. С той, которая воспитала такого прекрасного мужчину, с той, которая специально ничего не предпринимая, сделала Ярославу самой счастливой женщиной на всем белом свете – подарив своему сыну жизнь. Она так мечтала сказать «Спасибо» за своего Валеру, но… Теперь у нее нет этой мечты, у нее ничего не осталось. Все остальные гости тоже веселились, хлопали, танцевали, поздравляли молодую семью, и какое им дело до той, которая больше не хотела ни веселиться, ни танцевать, ни дышать… Дальше действия опережали мысли. Сначала Ярослава вскочила в машину, и только потом решила, куда ей нужно ехать. Мама. ЕЁ мама, любимая, родная, единственная. Мама, которая пожалеет, которая поймет, которая выслушает и утешит, которая простит все, и все поможет забыть, поможет переболеть, перестрадать. Мама, ради любви и встречи с которой не стоит долгими месяцами прятаться под покровом ночи. Мама, которая всегда ее примет и всегда утешит. Мама, от которой не хочется ничего и никого скрывать ни любимых, ни ненавистных. Ярослава поедет к ней. Хватит с нее этой столицы. Хватит заработков и суеты. Хватит унижения и хамства. Хватит нелепых масок и плохой игры. Она уедет домой, спрячется в маленькой деревушке от всего мира и станет счастливой там, без любви, без ненависти, без себя. Ее душу сегодня разорвали. Ее сердце вырвали, и весело танцуют на нем. Как она может жить здесь, где все окровавлено и уничтожено? Где все будет напоминать о собственной наивности и человеческой жестокости. Да никак. Зализывать неизлечимые раны она будет дома, в окружение СВОЕЙ семьи, упиваясь СВОИМИ домашними посиделками и праздниками, не мечтая больше о вхождении в чужую семью. Валера был для нее всем миром, мир – рухнул. Рухнул неожиданно и беспощадно. Только по-настоящему безразличный человек мог устроить празднование собственной свадьбы прямо на пылающем сердце любящего тебя, преданного тебе, человечка. Как можно так безжалостно плюнуть в ту душу, которая готова была ради тебя на все? Как можно быть настолько эгоистичным, чтобы привести для набивания брюха всех своих родственников в свое излюбленное место, не желая рисковать приемом пищи в непроверенном заведении, которых сотни? За что он так с ней? Зачем? Как ее сердце могло так страшно ошибиться, как смогло полюбить такое чудовище? Ярославе оставалось одно – бежать. Бежать не оглядываясь и как можно быстрее. Бежать от боли, сожалений, самоуничтожений. А маленькое убежище на юге страны, где она выросла, где она излечится, где она навсегда останется, идеально для этого подойдет. Отчий дом радо примет ее и постепенно заставит позабыть обо всем, как о страшном сне. Ведь не зря в народе говорят, что дома даже стены помогают. В следующую минуту, надавив до упора на газ, Ярослава резво покидала парковку. Людмила, которая все время пристально следила за поведением Ярославы и молила Бога, чтобы та ничего с собой не сделала. Моментально на это движение отреагировала и, продолжая оставаться верной подруге, наплевав на работу, запрыгнула в черный «Шевроле» с шашечками, медленно подкатывающий к ресторану, четко скомандовала таксисту – «Мы едим вон за той машиной». Слезы начали застилать глаза, когда Ярослава уже была за чертой города, а бесчисленные сигареты совершенно не помогали успокоиться. В голове ничего не изменилось только неуправляемое чувство ненависти ко всему на свете, все росло и росло. Ярослава откровенно ненавидела себя за то непонятное чувство безграничной ничем не оправданной любви, которое полностью овладело ею и сделало «тупой и слепой овцой», как часто любила повторять ее лучшая подруга. Она ненавидела и ее. Людку, которая так не кстати оказалась права во всем. Каждое ее слово оказалось истиной, каждая ее издевка – реальностью. Она даже немного начала ненавидеть маму, которая совершенно ничего не подозревая подарила дочке новые мечты, мечты о свадьбе. Ведь именно мама подтолкнула Ярославу смело заглянуть в будущее, предложив устроить сватовство. Ведь именно огромное желание порадовать свою маму, толкнуло Ярославу на бесконечную паутину самообмана, которую она так старательно плела изо дня в день в своей голове. Но больше всех она ненавидела Валеру. Валеру, который так легко принял ее любовь и еще легче ею пренебрег. Валеру, о котором она молила Господа, обещая отдать взамен все. Валеру, которому достались все самые сочные плоды ее сумасшедшей любви. Валеру, который не был с ней честен ни в их первую встречу, ни в последнюю. Валеру, который всего несколько часов назад так искренне прокричал – «Я так люблю вас! Благодаря тебе, солнышко, я узнал, что значит истинное счастье любить!» Он радостно произнес каждое слово, но не ей, не Ярославе, которую ОН делал счастливой. А той, которая счастливым сделала его! Он не стал счастливым рядом с ней, как Ярослава грезила. Он стал счастливым рядом с той, которая никогда не сможет любить его так, как это делала она. Эта кукла рядом с ним никогда не сможет полюбить его так самозабвенно. Этому браку никогда не стать таким счастливым, каким бы он был у них. Этим детям никогда не быть такими красивыми и смышлеными, какие могли бы родиться у них. У них все будет не так, как должно было быть у Ярославы с ним! И Валерино признание в любви останется лишь пустым свадебным подарком, ведь тот, кто так легко мог играть чужими чувствами, абсолютно не понимая их значимости, никогда не сможет сам по настоящему, чисто и открыто полюбить. Он не знает как это – когда другой человек становится для тебя гораздо важнее собственного Я. Ему это просто не дано. Ослепленная всевозможной ревностью, ненавистью, слезами, Ярослава пролетала километр за километром. За окном периодически менялись пейзажи, дождь с каждой минутой усиливался, но в душе как в самую первую минуту было гадко и больно. Преодолевая сотни километров, Ярослава вела машину так, как огромное количество раз обслуживала посетителей ресторана – на автопилоте. Она совершенно не обращала внимания на мелькающие на ее пути деревни и города, она просто мчала в свою крепость. В свое убежище, до которого оставалось рукой подать. Не обращая внимания на протяжении всего пути ни на какие дорожные знаки, на подъезде к собственной деревни, Ярославой остался незамеченный и кричащий знак «Дорожные работы». Она не услышала пронзительный сигнал автомобиля такси сзади. Она не успела увидеть прямо перед собой огромный асфальтоукладчик, она просто давила на газ, зная, что совсем рядом то место, где она обретет покой. Удар. Вынужденная остановка. Стекла разлетелись в разные стороны, а маленький «Део Матиз» превратился в груду металлолома. Валяясь на прохладном сыром асфальте Ярослава продолжала ничего не слышать и практически ничего не чувствовала. Ее веснушки вместе с каплями крови были разбросаны повсюду. Ее изумрудные глаза, быстро превращались в самый черный булыжник. Ее сердце больше не беспокоило своим полным ненависти ритмом. Ее невыносимую душевную боль медленно смывал с каждой минутой усиливающийся дождь. Ярослава наконец-то была спокойна, чувствуя – ее вечное счастье рядом. Покинув такси практически на ходу, истерически проклиная все и всех, к распластавшемуся телу подруги неслась Людмила. Она видела, как нелепо и молниеносно случилось непоправимое и неустанно винила себя в беспомощности. На ее глазах ее лучшая подруга превратилась в кусок мяса, а она никак не смогла уберечь ее, а сейчас ничем не может помочь. Крепко сжимая быстро охладевающую руку Ярославы, Людмила безутешно и обильно поливала все вокруг горячими слезами, мысленно умоляя господа дать ей право на жизнь. Проклиная тот день и час, когда не уберегла этого рыжеволосого ангела от демонической любви. Еще несколько минут после удара, Ярослава могла дышать, хотя наполнявшая ее рот теплая вязкая жидкость с привкусом металла, страшно душила ее, заставляя время от времени прокашливаться. Она чувствовала, что глаза ее открыты, но видеть она больше не могла. Она чувствовала, как полностью проваливается в бесконечную темноту, но она не могла упасть в нее, не сказав последнего слово. Из оставшихся сил, схватив за руку сидящую рядом Людку, Ярослава прохрипела: