Невеста Бога

- Игорь, ну вот скажи по всеобщему определению все невесты красавицы, но ведь эта не дотягивает, ведь правда же? Ну ведь курица же? – Пока на горизонте не появилась Люка, с которой можно было бы смело обсудить верх безвкусицы и выяснить наконец, чью свадьбу празднует семейство, Ярослава за поддержкой собственного мнения обратилась к бармену.

Отвлекшись на минуту от взбивания молочной пены для капучино, Игорь не без интереса рассмотрел объект пристального взгляда Ярославы:

- Нет, ну почему, ничего такая. Кстати, на нашу Люку чем-то похожа, – не стал плясать под Ярославину дудку Игорь, совершенно честно выложив свое мнение. – По роду своей деятельности мне довелось повидать много невест и, поверь, эта еще о-го-го!

- Хорошо, – не совсем удовлетворенная Ярослава совершенно не собиралась сдаваться. – Тогда поставим вопрос по-другому. Вот я в ее наряде выглядела бы лучше или тоже «ничего так»? Вот представь на мне это прекрасное платье.

- А ты что, замуж собралась, что ли? – не совсем понял Игорь.

- Может и собралась, ну это-то тут причем. Рано или поздно все выходят, и я не исключение. Так ты можешь меня представить в этот знаменательный для меня день или как?

- Тоже мне, нашла что представлять. Да ты даже в нашей робе умудряешься некоторых невест затмевать, что уж говорить о прекрасном белоснежном платье да еще с таким бантом, который подчеркнет красоту твоих волос и веснушек. Да эта невеста по сравнению с тобой просто отстой. Может, конечно, у меня слишком бурная фантазия, но это лично мое мнение. Ты лучшая.

- То-то.

Полностью удовлетворив самолюбие, Ярослава продолжала сиять, а то, что раздражающая ее «курица» скрылась в банкетном зале, еще больше посодействовал ее настроению. Факт, что она потеряла свое платье, уже не так расстраивал ее, она и так будет самой красивой, поскольку безумно счастливые невесты не могут по-другому выглядеть, хоть голышом замуж будут идти. Не то что некоторые. Ярослава вновь утопала в собственных приятных мыслях. Она в сотый раз за день заглянула в свое прекрасное будущее и в миллионный – порадовалась своему огромному счастью, которое сейчас находится совсем рядом, в нескольких шагах, за стеной. А что, Валере полезно поприсутствовать на подобном мероприятии, пусть посмотрит, как все происходит, что б потом понять – у них будет в тысячу раз круче и прекраснее! Странно, что он ни словом не обмолвился об этом в их последней переписке, а лишь сослался на усталость. Так, полностью погруженная в свои фантазии, Ярослава и встретилась взглядом с Людкой, которая застыла на выходе из банкетки. Судя по всему, она уже приняла у Воробьевых заказ, но почему-то не торопилась с его подачей, просто окаменев у входа в зал. Даже на расстоянии десятка, а то и более шагов, в приглушенном освещении, Ярослава легко разглядела каменное, смертельно бледное лицо Людмилы. Ее руки казались двумя безвольными тряпками, а глаза, всматривающиеся в сидящую за баром подругу, просто остекленели. Чувственная Ярослава не смогла долго смотреть на эту пугающую картину, она коршуном бросилась к подруге, которой, как ей показалось, требовалась медицинская помощь. С ней явно что-то происходило, и это что-то было ужасным.

- Людка, что с тобой? Что случилось, на тебе лица нет, ты что привидение увидела? Что случилось, спрашиваю? – изо все сил схватившись обеими руками за хрупкие плечи, Ярослава словно сумасшедшая трясла подругу, которая была окаменевшей серой статуей.

Не смотря на приличное количество вопросов, которыми засыпала Ярослава Люду, та не смогла вымолвить и слова, продолжая сверлить стеклянным, полным боли взглядом, зеленые изумруды. Чтобы понять хоть что-нибудь самостоятельно, Ярослава вынуждена была заглянуть в эту самую банкетку из которой ее лучшая подруга вышла сама не своя. Что могло превратить плоть и кровь в камень, медузы-Горгоны вроде не было среди гостей, а больше вариантов нет. Немного приоткрыв тяжелый занавес, выполнявший функцию двери, Ярослава буквально за несколько секунд стала выглядеть еще хуже, чем ее подруга. Нет, она не была поражена никакой медузой, она была поражена «курицей». Её Валера стоял с «курицей» посреди зала, а выпившая толпа, в числе которых в обнимку с Ромкой она разглядела их закусочницу Таньку, скандировала «Горько». Сначала Ярослава ждала, что к этой «курице» прильнет кто-то из товарищей Воробьевых, которые стояли рядом с невестой, но когда на горько отреагировал никакой не друг, а Воробьев в Валерином лице, Ярослава ощутила всю прелесть выражения – «земля ушла из под ног». Жизнь перевернулась с ног на голову. Из зала то и дело доносилось «Горько!» затем «Сладко!» Затем поздравления и пожелания долгих и счастливых семейных лет жизни. Радостные возгласы по поводу будущего младенца и пожелания ему счастливой жизни, из уст новоиспеченной тещи, в лице которой Ярослава узнала ту самую блондинистую даму, которая почти год назад заставила ее краснеть перед сидящим за соседним столиком Валерой и извиняться за скорлупу от мидии. Ту, которая обещала не являться более в их ресторан и настоятельно рекомендовала Катерине оштрафовать хамоватую официантку, еще с таким странным именем – Эльмира, Эльвира… Да это, в принципе, не так уж и важно. Но ведь тогда Валера не был с ней знаком, это однозначно, как же так получилось, что она стала его тещей? Да, в принципе, это тоже не важно… Важно то, что у него появилась эта самая теща, которой оказалась далеко не мать Ярославы. Только когда начался импровизированный первый танец, под волну бурных аплодисментов, выливающуюся в мелодичное – «Невеста в это светлый день ты прекрасней всех. Невеста…» Ярослава окончательно убедилась в том, что ее глаза ей не лгут. А еще, еще она только сейчас заметила, что на Валере был одет светло салатовый, почти белый костюм, именно такой, в котором она его мечтала увидеть и как-то поделилась этими мыслями «Представляешь, какой ты будешь красавчик в костюме именно такого цвета. Это так оригинально и свежо, что ты просто сведешь с ума всех девушек, а не только невесту» – фантазировала как-то вслух Ярослава, лежа в его кровати, в его объятиях. Глаза скользнули по всему силуэту, на груди красовалась алая бутоньерка, в тон того самого ЕЁ платья. Поддаваясь на скандирование всех присутствующих, Валера поочередно целовал то невесту, то ее выпуклый живот и просто светился от счастья, не боясь кричать об этом на все стороны: «Я так люблю вас! Благодаря тебе, солнышко, я узнал, что значит истинное счастье любить! А благодаря ему, я узнаю, что значит быть не просто любимым мужем, а и любимым папой! Горько!» Он в очередной раз прильнул к пухлым губам своей, теперь уже, жены, а Ярослава опустила занавес. Постепенно туман в мозгу развеивался, и реальность капля за каплей метко попадала в окровавленную душу. Сначала Ярославе безумно захотелось фурией влететь в этот праздник и смести все на своем пути, а Валеру разорвать в клочья. Затем эмоция ярости сменилась другой – Ярославе захотелось просто взвыть от переполнявших ее страданий, чтобы весь белый свет узнал хотя бы о ее горе, если ее бывшее счастье скрывалось от него. Но голоса почему-то не было. Она не могла выдавить из себя ни звука, а ноги странным образом сами-собой пошли прочь.

- Яра, Ярочка, ты куда?!!! – раздавалось позади, испугавшись за подругу, Людка моментально пришла в себя, испытав огромное облегчение от того, что ей не пришлось доносить до подруги такую сногсшибательную новость, а она все увидела сама. – Ярослава, тебе нельзя в таком состоянии никуда идти. Тебе успокоиться нужно. Ярааа!!!

Но Яра, ничего не слышала, она оглохла. Она и не видела ничего, а шла на автопилоте туда, куда вели ее ноги. В голове из тысячи мелких пазлов выстраивалась картинка, слишком жестокая, чтобы целиком ее воспринять. В памяти неумолимо возникали разнообразнейшие куски из «счастливой» жизни. Массажная расческа, которую Ярослава благополучно спрятала под кровать, успешно избавившись от раздражающего фактора, но не потрудившись во всем разобраться. Его Роберт Паттинсон, который сейчас прекрасно чувствует себя в ее доме, и осознание того, что Валера никогда не любил это животное, главное, никогда бы так не назвал, ведь от «Сумерек» фанатеют лишь похожие на его Барби девчонки. Внезапная «аллергия матери», скорее всего, вызванная у его Барби беременностью. Затем все праздники, которые она провела на работе, а Валера в кругу семьи, вот только теперь не известно – какой именно? Их тайные свидания, о которых так никто и не узнал, а зачем, ведь судя по всему происходящему, у него были не тайные. А еще этот ремонт в квартире с имеющимся свежим евроремонтом. А перенесенная поездка в ее деревню? Интересно, он действительно собирался, будучи уже женатым человеком, рискнуть и отправиться с ней, или так бы и продолжал изображать вечно занятого хренова бизнесмена? Конечно, куда уж ей со своими родственниками, если у него ТАКОЕ пополнение! Господи, как бесконечно она была слепа, и как же она его сейчас ненавидит! Хотя, за что ненавидеть его, когда ненавидеть нужно себя. Как поется в одной очень хорошей песне – «Сама виновата!» Даже в это момент отчаяния, Ярослава понимала это, но совершенно не воспринимала, ведь он всегда мог отказаться от ее чувств. Он в любую минуту мог прекратить ее помешательство, честно во всем сознавшись, поступить так, как она изначально сочиняла Людке. Но нет, он пошел по другому пути. Уже на выходе из ресторана в совершенно бредовом состоянии Ярослава столкнулась с каким-то мужчиной практически лоб в лоб.