Встреча

— Вы должны простить меня за некоторые неудобства во время предстоящего путешествия, мадам. — Лавджой крепко связал Августе руки и заткнул ей рот свернутым галстуком. — На всякий случай всегда стоит подстелить соломки, а то ведь не знаешь, где упадешь. Путешествие через Ла-Манш может сложится не просто.

Он затолкал ее в тесную карету, опустил на окнах занавески и запер дверцы. Через минуту Августа услышала, как он садится на козлы и берет в руки вожжи. Карета дернулась.

Лошади сразу пошли рысью. В темноте Августа никак не могла понять, в каком направлении они едут. Ах да, Лавджой, кажется, что-то говорил о путешествии по морю…

Ближайшей гаванью был Веймут. Лавджой, конечно же, не осмелится втаскивать ее на палубу корабля на виду у всех. И тут Августа вспомнила: что бы там ни говорили о Пауке, нельзя отрицать, что он смел и дерзок не менее, чем опасен и жесток.

Теперь ей оставалось только ждать и при возможности пытаться бежать либо как-то привлечь к себе внимание людей. Она тщетно боролась с отчаянием, готовым поглотить ее. Лишь одно утешало ее, что удалось спасти Мередит. Однако мысль о том, что они с Гарри никогда больше не увидятся, была совершенно невыносимой!

Августа очнулась от горестных мыслей, услышав грохот повозок и скрип бревен. Она ловила эти звуки, пытаясь понять, где едет карета. Это, безусловно, была гавань. Сомнений не оставалось: Лавджой действительно привез ее в Веймут.

Августа попыталась хоть немного ослабить путы, больно врезавшиеся в запястья. И ей удалось постепенно вытолкнуть изо рта кляп. Она выплюнула скрученный галстук в бронзовую пепельницу и прижалась к ней спиной.

Карета остановилась. Августа услышала голоса, потом дверца распахнулась, и Лавджой, по-прежнему с фальшивыми бакенбардами и в парике, заглянул в карету. В руке он держал длинный плащ и черную шляпу с густой вуалью.

— Минутку, приятель, — сказал он кому-то, оборачиваясь. — Я должен сначала позаботиться о жене. Бедняжка, она совсем плохо себя чувствует!

Августа попыталась увернуться, но в руках Лавджоя блеснул нож, и она поняла, что он не замедлит им воспользоваться.

Через несколько минут она уже была одета в плащ и шляпу с вуалью и грубо извлечена из кареты. Лавджой играл роль чрезвычайно заботливого супруга, ведя Августу по набережной к небольшому судну. Никому не был виден нож в его руке, спрятанный в складках плаща.

Августа старалась хоть что-то разглядеть сквозь плотную черную вуаль, больше всего на свете она сейчас боялась упустить любую, даже самую маленькую возможность спастись.

— Не беспокойтесь, сэр, я быстренько! Только багаж ваш снесу, — услышала она рядом знакомый хрипловатый голос.

— Мой багаж должен быть давно на борту! — рявкнул Лавджой и ступил на сходни. — Скажите этому проходимцу, вашему капитану, что я желаю отчалить немедленно. Сейчас как раз прилив.

— Есть, сэр, — отозвался тот же знакомый голос. — Мы только вас и ждали, сэр. Я быстренько ему доложу, что вы прибыли.

— И поторопись! Я ему щедро заплатил, так что ждать не намерен.

— Есть, сэр! Но давайте я покажу вам вашу каюту. Супруга-то ваша, похоже, не прочь бы отдохнуть, а?

— Да, хорошо, покажи нам каюту, приятель. А потом передай капитану, что пора отчаливать. И не вздумай, парень, где-нибудь задержаться!

— Ну что вы, сэр, как можно! Да и кэп наш такого не любит. У него на судне полный порядочек, сэр! Он мне опоздания не спустит, сэр. Простите, сэр, дайте-ка я эту штуковину чертову с дороги уберу.

— Ну что там еще? — Лавджой споткнулся, попытался удержаться на ногах, однако канат обвился вокруг его сапога, словно змея. Он чуть отпустил Августу, и она, мгновенно это почувствовав, вскрикнула и попыталась вырваться.

Ей удалось высвободить одну руку, пока Лавджой тщетно пытался сохранить равновесие, злобно ругаясь. Сквозь вуаль она заметила, что тот самый седой матрос с сиплым голосом протягивает ей руку, но она не успела за нее схватиться — ей помешал плащ. Лавджой упал, Августа перелетела через перила и вместе с матросом нырнула в холодную воду гавани.

— Черт побери! — выругался Питер Шелдрейк, поддерживая Августу на волнах.

Гарри видел, как Питер с Августой полетели за борт, и сразу успокоился, понимая, что уж теперь-то его жена в безопасности. Питер сумеет позаботиться о ней.

Он крепко обхватил руками разъяренного Лавджоя, который уже успел вскочить на ноги и занес над ним нож.

— Будь ты проклят! — прошипел Лавджой. — Не зря тебя прозвали Немезидой. Но учти: Паук всегда, в конце концов, выпивает кровь своей жертвы!

— Больше ты крови не дождешься, Паук.

Лавджой вырвался, стараясь ударить Гарри ножом. Гарри увернулся и снова схватил Лавджоя за руку. Как раз вовремя: нож уже был занесен для смертельного удара. И тут Лавджой потерял равновесие и упал, увлекая за собой Грейстоуна, по-прежнему не выпускавшего его руки с зажатым в ней ножом. Оба рухнули на палубу и подкатились к самым сходням.

— На этот раз ты зашел слишком далеко, Паук. — Гарри попытался заломить ему руку за спину. Лезвие ножа мелькнуло в воздухе прямо перед его лицом. — Ты всегда этим грешил. Всегда заходил на шаг дальше, чем нужно. Слишком много смертей, слишком много крови, слишком много хитроумных ловушек, и все ради себя самого. Именно потому ты и проиграл.

— Ублюдок! — Лавджой, казалось, готов был испепелить его взглядом. Зубы его были дико оскалены. Он попытался вонзить нож в глаз сопернику. — На этот раз я своего не упущу.

Гарри чувствовал, что Лавджой с силой и упорством маньяка пытается высвободить руку. Он успел отклонить голову и избежать ножа. И тут же еще крепче сомкнул пальцы на запястье Лавджоя.

Потом изо всей силы вывернул его руку. Что-то хрустнуло, и лезвие ножа повернулось кверху.

Лавджой громко вскрикнул и упал на собственный нож. Потом рывком перевернулся на бок, схватил нож за рукоять и выдернул его из груди.

Ручьем хлынула кровь, рана была смертельной.

— Паук никогда не проигрывает, — хрипло пробормотал Лавджой, глядя на Гарри непонимающим взглядом. — Он не может проиграть!..