Страница 29 из 71
Клео погрузила пальцы в его волосы и прижалась к нему каждой точкой своего тела. То, что она теперь испытывала, превосходило все, что она воображала, сочиняя «Зеркало».
Макс неохотно оторвался от ее рта и сел на кровати. Он расстегнул пояс брюк и снял их. Затем наклонился и открыл ящик ночного столика. Клео услышала шелест фольги. После паузы он вернулся к ней.
— Ты куда красивее, чем я себе представляла, — прошептала Клео. — И больше. — Она почувствовала, что сильно краснеет. — Я хочу сказать, весь ты… Я хочу сказать…
— Так что же ты хочешь сказать? — спросил он, слегка улыбаясь и устраиваясь между ее ног.
Клео заметила усмешку в его взгляде и нетерпеливо потрясла головой. Она взяла в ладони его лицо.
— Макс, я хочу сказать, что, хотя в чем-то ты не такой, каким я тебя представляла, в других отношениях ты мне очень близок, сама не знаю почему. Именно о тебе я грезила, когда сочиняла «Зеркало». Я ничего не могу понять. Как я могла тебя вообразить?
— Не надо доискиваться. — Он снова поцеловал ее в губы. — Ты соблазнила меня, как только я тебя увидел. Пусти меня к себе, Клео. Ты знаешь, как ты мне нужна.
Она почувствовала, как он осторожно ищет путь, смачивая себя ее влагой. Она крепко схватила его за плечи и собралась с духом. Она не знала, что последует дальше, но ожидание казалось ей бесконечным.
Макс удивленно поднял брови, когда ее ногти впились ему в плечи.
— Не беспокойся. Я никуда не денусь.
— Я знаю. — Клео попыталась разжать пальцы. — Прости, я ничего не могу с собой поделать.
Его тихий смех говорил об удовлетворенном мужском самолюбии. В нем также слышалась нежность; впервые после смерти родителей Клео почувствовала себя под надежной защитой. Теперь она в хороших руках, сказала она себе.
— Не беспокойся, — повторил Макс. — Мне не больно. Просто никто еще никогда так не держался за меня.
— Скажи мне, как я за тебя держусь?
— Как будто не отпустишь никогда в жизни.
Он снова прижался к ее губам. Одновременно он овладел ею, погрузившись в нее целиком одним сильным и быстрым движением.
Клео в изумлении охнула и закрыла глаза.
Макс был совершенно неподвижен, все тело его застыло в напряжении.
Клео осторожно открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее с выражением изумленного недоверия. Они не двигались.
Макс первым пришел в себя.
— Неужели для тебя это… — Он замолчал, подбирая слова. — Первый раз?
— Да.
Она улыбнулась, чувствуя, как ее тело быстро привыкает к тому, что находится внутри него.
— Я напишу психотерапевту, что ждала не напрасно. Он считал, я слишком разборчива.
— Боже мой. — Макс прижался влажным лбом к ее лбу. — Кто бы мог подумать.
— Я понимаю, тебе трудно поверить. Клео еще сильнее сжала его плечи. Она не могла забыть о живом предмете внутри нее.
— Может быть, нам продолжить?
— Пожалуй, нам теперь будет трудно остановиться.
— Вот и хорошо.
Макс сделал первое движение, неторопливое и очень осторожное. Он продолжал, пока его спина не покрылась потом и не задрожали мускулы. При каждом его движении Клео приподнималась под ним на постели и с трудом отпускала его горячую плоть; казалось, она никогда не насытится.
— Боже мой, Клео.
Он протянул руку и коснулся ее медленными опытными пальцами.
— Макс!
Клео коротко, испуганно вскрикнула, чувствуя надвигающийся оргазм.
— Не бойся, все в порядке. Так оно и бывает.
С хриплым стоном Макс погрузился в нее в последний раз.
Макс долго молчал. Он лежал, раскинувшись на спине, одной рукой обнимая Клео.
— Что же ты ничего не скажешь? — спросил он наконец.
— Но о чем говорить?
Клео подвинулась к нему еще ближе. Она чувствовала себя удивительно спокойной и немного сонной. Ей хотелось только одного: закрыть глаза и прижаться к сильному теплому телу Макса. К сожалению, очень скоро ей придется встать и одеться, чтобы отправиться к себе в башню.
— Почему бы тебе не сказать: «Знаешь, Макс, это у меня в первый раз и мне бы хотелось, чтобы теперь ты не спешил и сделал все, как надо».
Клео улыбнулась, уткнувшись носом в его грудь.
— По-моему, тебе не нужны наставления или советы. Ты сделал все, как надо. Между прочим, точно по книге. — Она остановилась, вспоминая, как он надел ей на шею алую ленту и поцеловал. — Как ты и обещал.
Макс поморщился.
— Кстати, насчет книги, — проговорил он требовательно. — Скажи мне, пожалуйста, как женщина, которая…
— Которая не имеет собственного опыта? — подсказала Клео.
— Давай назовем ее — «полная романтических мечтаний», — дипломатично предложил Макс.
Клео подняла голову и посмотрела на Макса.
— Романтических мечтаний?
— На мой взгляд, это вполне нейтральное определение.
Клео заулыбалась.
— Полная романтических мечтаний? Ты сказал — романтических мечтаний?
— Если тебе не нравится, придумай другое определение.
— Давай подумаем вместе. — Клео задумалась. — Как насчет «лишенная отношений»?
— Подходит.
— Нет, подожди, у меня есть вариант получше. — Клео села на кровати, прикрываясь простыней. — Как насчет «сексуально обделенная»?
— Все равно, Клео, я хочу спросить…
— Постой. — Клео подняла руку. — У меня есть еще лучше. «Со странным опытом».
— Прекрати, Клео…
— Подожди, ты только послушай. Как тебе нравится «чувственно неполноценная»?
— Хватит шутить, Клео. Я хочу серьезно поговорить с тобой.
— Ты сам все начал. Полная романтических мечтаний. Я в восторге.
Клео расхохоталась.
— Может быть, ты все-таки выслушаешь мой вопрос?
— Романтических мечтаний.
Клео засмеялась еще громче.
— Совсем не смешно, — мрачно отозвался Макс.
— Нет, смешно. — Клео почти не могла говорить. — Особенно когда это исходит от тебя.
Макс с укором посмотрел на нее.
— Может быть, ты скажешь мне, как тебе удалось придать «Зеркалу» такой яркий реализм?
— Я полностью полагалась на свое воображение.
Он недоверчиво посмотрел на нее.
— Воображение?
— Если ты хорошенько подумаешь, то вспомнишь, что большая часть книги описывает предвкушение, а не реальный опыт.
— Описывает жажду, — негромко поправил Макс.
— Совершенно верно, жажду.
Клео наслаждалась чувством полного удовлетворения, которое ее переполняло. Смех вновь готов был вырваться наружу.
— Поверь мне, что ту, первую часть, я понимала до тонкостей.
Лицо Макса выразило озадаченность.
— Пусть так. И все же…
— Ради Бога, Макс, не надо прыгать с самолета без парашюта, чтобы догадаться, чем это кончится.
— Ты говорила, как раз перед смертью родителей у тебя был мужчина, — осторожно сказал Макс.
— Да, был. Даже двое или трое. Правда, не в одно время. Но я не спала ни с кем из них.
— Почему? — настаивал Макс. Клео пожала плечами.
— Никто из них не был тем самым избранником, хотя я должна признать, что двое очень здорово умели целоваться. Потом, после смерти родителей, у меня произошло психологическое блокирование или что-то в этом духе, так его называл мой психотерапевт. Я тебе рассказывала об этом.
Макс пристально посмотрел на Клео и покачал головой.
— Невероятно.
— Что невероятно?
— Что ты написала «Зеркало» только на основе своего воображения.
— И таланта, — без ложной скромности уточнила Клео, — одного таланта.
— Я всегда преклонялся перед творческим воображением, — заметил Макс.
— Это естественно, ты ведь знаток настоящего искусства. — Радость, переполнявшая Клео, чуть не вырвалась наружу новым взрывом смеха. Она сомневалась, что сумеет его сдержать. — Скажи мне, о великий ценитель, могу я тягаться хотя бы с рядовым ван Гогом?
Макс прищурился.
— В тебе больше красок.
— Больше красок!
Она не смогла побороть смех, он буквально ее одолевал. В конце концов она упала с кровати на ковер, но никак не могла успокоиться.